– Как только я закончу здесь, то сразу приду.
Джеб лежал неподвижно.
В лодочном сарае находился кто-то еще. За ним наблюдали. Он ощущал это, и от этого волоски на руках поднимались дыбом. Должно быть, его разбудило ощущение чужого присутствия. Он держал глаза закрытыми, но каждая мышца в его теле была напряжена и готова к действию.
Проходили секунды. Он слышал, что ветер снаружи немного улегся. Он чувствовал, как на улице занимается тусклый рассвет.
Потом он медленно открыл один глаз. Его пронзило безмолвное потрясение, но он управлял собой и контролировал свое дыхание. Он открыл второй глаз и встретился с ее взглядом.
– Эй, – тихо сказал он.
Куинн с серьезным видом изучала его лицо. Она не двигалась и не говорила ни слова. Ее волосы представляли собой беспорядочную массу разметанных ветром черных кудрей; ее нос и щеки порозовели от холода на улице.
Но в лодочном сарае было тепло, и угли до сих пор мягко сияли за стеклом в старой дровяной печи. Свет за окнами был тускло-серым. Волны накатывали на причал и плескались у берега. Он услышал вдалеке звук проезжавшего поезда – ритмичный скрежещущий рокот на дальней стороне озера. Как это было раньше. Он всегда любил этот звук – ощущение путешествия в далекие места по этой огромной земле.
Его сердце учащенно билось.
«Держись подальше от Куинн. Ты сам понимаешь…»
– Ты попал в переделку, – наконец заключила она.
– Не очень-то страшную.
Она протянула руку и осторожно прикоснулась к повязке на его лбу.
– Это от пожара?
Джеб лихорадочно размышлял. Он не хотел лгать ей. Он должен был защищать ее. Сейчас эти вещи взаимно исключали друг друга. Джеб с трудом принял сидячее положение и резко втянул воздух, когда боль пронзила его туловище. Усиленное сердцебиение отзывалось пульсацией в ране на лбу.
– Нет, – ответил он. – Я укрылся от пожара. А потом просто споткнулся и упал.
Девочка прищурилась, и у Джеба сложилось впечатление, что она не верит ему.
– Это рубаха моего деда, – заявила она.
Джек посмотрел на байковую рубашку дровосека и натянул на лицо улыбку.
– Так и есть, – сказал он. – Как она смотрится на мне?
Она поджала губы.
– Нормально.
Потом она посмотрела на его кожаную куртку, надетую на спинку стула, и ее взгляд вернулся к повязке у него на голове.
– У Рэйчел на штанах была кровь. Твоя? Она спасла тебя?
Джеб непроизвольно улыбнулся еще шире. Это движение потянуло за края раны, отчего все лицо сразу заболело. Живот тоже болел в том месте, где его пинали. Он чувствовал себя так, словно его проволокли через кусты, привязав к нескольким мотоциклам.
– Да, Рэйчел спасла меня. Она мой герой.
Куинн серьезно посмотрела на него, обдумывая его слова.
– Я ударила ее моим рюкзаком.
– В самом деле?
Она кивнула.
– Почему?
Она внезапно отвернулась, избегая его взгляда. Джеб напряженно ждал, пока Куинн не подняла голову.
– О чем вы с Рэйчел ссорились вчера ночью?
– Мы просто обсуждали дела.
– Я слышала вас из-за двери. Это была ссора.
Он изобразил насмешку.
– Если ты слышала, то должна знать, о чем мы говорили, верно?
Он спустил ноги с кровати и потянулся к ботинкам.
Она смотрела, как он надевает ботинки. Он чуял запах кондиционера для стирки от ее розового шерстяного свитера и фруктового шампуня от ее кудряшек. Его сердце, казалось, было готово вырваться из больной груди.
– Вот в чем дело, Куинн. – Он положил руки на бедра и посмотрел на нее. – Твоя тетя беспокоилась из-за того, что я пошел за тобой в школе. Она сильно встревожилась. Я приехал объяснить ей, что все в порядке. Что я не причиняю вреда детям и вообще никому.
– Откуда ты приехал?
Черт. Она загнала его в угол.
– Из города, – ответил он. – Мне нужно здесь кое-что сделать.
– Из города? Вроде… Ванкувера?
– Ну да.
– Там я жила. Там был мой дом.
– Правда? – Напряжение нарастало, и Джеб покосился на дверь. Он нуждался в Рэйчел. Ему нужно было отстраниться от Рэйчел, пока дела не пошли вкривь и вкось. Нужно создать дистанцию.
Куинн глубоко вздохнула.
– Это она прислала тебя, правда?
Он уставился на девочку.
– Что?
– Рэйчел знает. Я сказала ей. Она знает, что моя мама прислала тебя.
Джеб был совершенно ошарашен.
– Вот как?
– Да. – Куинн кивнула кудрявой головой. – С небес, вроде ангела. Чтобы присматривать за мной… потому что у меня больше никого не осталось.
Джеб смотрел на нее, и его сердце разрывалось от боли. Молчание длилось.
Глаза Куинн влажно заблестели.
– Поэтому Рэйчел уехала, чтобы спасти тебя от огня. Она знает, что моя мама хотела бы этого.
О, Боже. Мысли о Софии наполнили разум Джеба, и горе от ее утраты внезапно стало почти невыносимым. Она была одним из немногих людей, которые продолжали верить в него. Дорогой подругой. Она вернула ему прежнюю жизнь, дала ему дочь, наполнила его волей к жизни, к возвращению в Сноу-Крик и борьбе за свои права. Он глубоко любил и уважал Питера и Софию. Он мог лишь представить всю глубину горя маленькой Куинн. Эта сказка насчет ангела сейчас была ее орудием для выживания. Способом справиться с потерей и двигаться дальше.
Джеб знал, что это такое. Воображать разные вещи. Хорошие вещи, чтобы заблокировать плохие. Все его детство проходило в подобном самообмане.
Но сейчас он не понимал, как быть с этим. А потом она спасла его.
– Хочешь позавтракать? – спросила она.
Теплая волна облегчения разлилась в его груди.
– Да, конечно, – с улыбкой сказал он. Он понимал, что, оставив в стороне тему «ангела», лишь отложил проблему на будущее. Но сейчас это было наименьшим из зол. Потом они как-нибудь разберутся с этим.
Она застенчиво, но и решительно потянулась к его руке. Он взял ее маленькую теплую руку в свои ладони. У него перехватило дыхание.
Она потянула его за рукав.
– Пошли.
– Куда?
– На кухню.
– Ох, Куинн, это не очень хорошая идея.
Она обиженно вспыхнула.
– Я думала, что ты хочешь позавтракать.
– Я не знал, что ты имеешь в виду домашнюю кухню.
– А где еще можно приготовить завтрак?
– Твоя тетя не потерпит…
– Она спит. Моей тете наплевать на меня! – слезы вдруг затуманили ее глаза, нос покраснел. – Мой папа готовил мне блинчики каждое воскресенье и в праздничные дни.
Ощущение внутреннего конфликта медленно и опасно разгоралось в Джебе. Не удержавшись, он прошептал:
– Знаю. Твои любимые – ананасовые блинчики с мармеладом.
Она уставилась на него широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот.
– Откуда ты знаешь? – прошептала она. Потом, словно что-то дошло до нее, ее лицо озарилось широкой щербатой улыбкой, показавшей отсутствие двух передних зубов. – Ну конечно, ты знаешь!
С этими словами она развернулась и решительно повела его к выходу из сарая.
– У Рэйчел есть консервированные ананасы. Я видела их, – сказала она, проходя по саду вместе с Джебом и крепко держа его за руку. Ветер дул ему в лицо. Предрассветный холодок был пронизан слабым привкусом дыма, словно зловещее предчувствие.
– Лучше вести себя тихо, хорошо? – прошептал он, когда она отворила парадную дверь.
Трикси бешено завиляла хвостом в корзинке, когда увидела их. Внутри было тепло, красные угли пульсировали под пеплом в камине. Джеб быстро обвел взглядом интерьер. С тех пор как он последний раз был здесь, мало что изменилось. Чувство возвращения домой из кругосветного плавания было совершенно неземным.
Куинн смотрела на него. Он улыбнулся, и она ухмыльнулась в ответ.
– Банки стоят вон там, в буфете. – Она указала на подвесную тумбочку над микроволновкой. – Я не могу туда дотянуться.
Джеб вошел на кухню, ощущая себя чужаком. Рэйчел, конечно, убьет его, но сейчас он не мог подвести свою дочь. Рэйчел придется понять. Он открыл дверцу и осмотрел содержимое. Вещи Рэйчел, ее еда, ее покупки. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он просто заглядывал в кухонную тумбочку. Там были продукты и этикетки, совсем незнакомые ему.
– Вот, – Куинн приподнялась на цыпочки и указала пальцем. – Ломтики ананаса в собственном соку.
– Ш-шш. – Он прижал палец к губам и потянулся за банкой. – Мы не хотим разбудить ее, правда?
Она быстро кивнула. Ее улыбка исправляла ощущение собственной неправоты, и ничто не могло сравниться с восторгом, отразившимся на лице его дочери.
Глава 13
Я перекатываюсь в постели и медленно просыпаюсь под аромат кофе и выпечки, поднимающийся с кухни. Сонно улыбаюсь и протягиваю руку на другую сторону кровати. Там пусто, простыня гладко расправлена. Я резко сажусь.
Трэя больше нет в моей жизни.
Куинн не умеет готовить кофе.
Легкая паника трепещет крылышками у меня в животе. Я слышу какой-то шум, шлепок и детский вскрик… Куинн!
Я хватаю халат и мчусь вниз по лестнице, на ходу вдевая руки в рукава. Потом резко останавливаюсь у подножия лестницы; халат скособочен и открывает гораздо больше, чем нужно. Мой разум буксует, пока я стараюсь осознать картину перед собой.
Через столовую с открытой планировкой я вижу Куинн, которая взгромоздилась на табурет у кухонной тумбочки и радостно болтает ногами в розовых носках. Джеб стоит за плитой в моем белом кухонном фартуке, повязанном на поясе. Он берет сковородку из литого чугуна и подбрасывает блинчик в воздух. Он точно падает обратно на другую сторону. Куинн смеется. Я чую запах масла для жарки и кленового сиропа. Свежего кофе в кофейнике.
Моя кухня наполнена домашними звуками и запахами. Я продолжаю смотреть, ухватившись за перила для верности.
Джеб сдвигает готовый блинчик со сковородки в тарелку Куинн и ласково улыбается.
– Дай догадаюсь: ты любишь действительно большие порции.
Она энергично кивает.
– Ага. Папа всегда делал по восемь штук.