Начальник подождал, пока не увидел, как Лефлер покидает территорию участка. Тогда он подошел к двери, распахнул ее и громко позвал:
– Пирелло! Новак!
Двое констеблей обменялись взглядом, встали и поднялись в офис начальника полиции. Когда они закрыли дверь и уселись за столом, Макин сказал:
– У нас уже есть полный комплект следователей, которые занимаются поджогом на Вулф-Ривер. Но я хочу, чтобы вы взяли это дело с Калленом под особый контроль. И чтобы все было тихо.
Макин выразительно посмотрел на констеблей, а потом рассказал им о недавнем звонке из Ванкувера.
– Вы хотите сказать, что пожарные следователи из Ванкувера верят, будто кто-то из местных мог устроить пожар, погубивший сестру Салонен и ее деверя? – спросила Энни.
– Я говорю, что мне нужен особый и ненавязчивый контроль над этим делом. – Макин сделал паузу и пронзительно посмотрел на них. – Заместитель старшего констебля Адам Лефлер отправляется в краткосрочный отпуск. Отчитывайтесь лично передо мной.
– Вот дерьмо, – прошептала Энни.
Адам сидел в автомобиле перед полицейским участком Сноу-Крик. Двигатель работал вхолостую, пока слова Лили эхом отдавались у него в голове.
«Что имела в виду твоя мать девять лет назад, когда я слышала, как вы спорили насчет исчезновения Эми и Мэрили?.. Она сказала, что от тебя требуется только одно: ничего не говорить. Что тебе надо думать о будущей жизни и карьере».
Адам поставил машину на передачу и поехал в кооперативную квартиру своей матери на горной террасе.
Глава 20
Я жестоко тру ладнями лицо и выхожу из автомобиля. Джеб ждет меня у вывески «Продается», криво прибитой к столбику на краю травы.
– Похоже, ее тетя старается продать дом, – говорю я, приближаясь к нему. Он внимательно смотрит на меня. Его слова эхом отзываются в моем сознании, и где-то в животе вновь зарождается паника.
Я люблю тебя, Рэйчел…
Я откашливаюсь.
– Ее тетя живет рядом. – Я указываю на соседний участок. – Она владеет и этим домом на две семьи. Эми всегда могла пользоваться левой половиной дома, если приезжала в Сноу-Крик. Другая половина сдавалась в аренду.
Он кивает с таким видом, как будто все это уже известно ему. Мои подозрения усиливаются.
– Что именно ты хочешь здесь увидеть, Джеб?
– Сегодня утром, пока ты была с Куинн, я позвонил жильцу. Это молодой сноубордист из Торонто. Теперь он и его приятели занимают обе стороны дома. Я спросил, можем ли мы заглянуть в дом Эми и поговорить с ним. Он ждет нас. Я также позвонил Пайпер Смит. Она сказала, что мы можем встретиться с ней сегодня утром в любое время.
– Откуда ты получил номер жильца?
– Если помнишь, ты оставила мне свой ноутбук. Я просмотрел статьи «Лидера» о самоубийстве Эми. Там было имя этого жильца: Дуг Толлет. Он обнаружил ее тело.
Меня воротит от того, что я этого не знала. Я пытаюсь вспомнить, что было опубликовано в моей газете о том самоубийстве. Но когда Эми застрелилась, я была издательницей лишь четыре месяца. Когда это произошло, я была с Трэем на Бали, где мы и отмечали нашу помолвку. Кэсс лишь недавно приступила к работе, и я оставила ее заведовать редакцией и редакционной политикой. Я находилась на Бали, когда получила известие о гибели Софии и Питера. Потом в нашу жизнь вошла Куинн. Неудивительно, что у меня все спуталось в памяти.
Я гляжу на дом. Австралийский флаг вывешен в окне на половине Эми. Место имеет прискорбный вид. Но меня отвлекает сосущее беспокойство – тот факт, что Эми покончила с собой как раз перед пожаром в доме моей сестры.
Парадная дверь со стороны жильца открывается, и молодой человек выходит наружу.
– Хэй! – окликает он через лужайку. – Это ты Каллен?
– Пошли. – Джеб берет меня за руку.
Когда мы приближаемся к двери, белый универсал «Субару» выкатывается на соседнюю подъездную дорожку. Водительская дверь распахивается, двигатель на ходу.
– Что вам здесь нужно? Это частная собственность!
– Иди, – тихо говорю я Джебу. – Я разберусь с этим.
Я быстро подхожу к женщине.
– Мисс Виндлей, я Рэйчел Салонен, подруга Эми…
– Я знаю, кто вы такая. Видела вас в этих чертовых новостях. Вы мутите воду, снова загоняете нашу семью в ад. Что вы творите, в конце концов? Разве вы не знаете, сколько боли этот… – она указывает на Джеба дрожащим пальцем, – этот человек причинил моей семье? Он убил нашу Эми. Она застрелилась из-за него, потому что не могла жить с таким бременем на душе, потому что он высосал жизнь из нее, украл все доброе и хорошее. Что вы здесь делаете?
– Мы только хотели поговорить с жильцом об Эми.
Она отшатывается с побагровевшим лицом и подносит руку к горлу.
– Поверить не могу! Какое нахальство! Убирайтесь немедленно, это моя собственность.
– Миссис Финдлей… Ребекка, нам нужно…
– Я вызываю полицю. Звоню 911.
Она возвращается к автомобилю и роется в своей сумочке.
– Миссис Финдлей!
Но женщина садится в «Субару», закрывает и запирает дверь. Я вижу, как она наклоняет голову и набирает номер.
Я трусцой направляюсь к Джебу. Он стоит у двери и беседует с высоким поджарым юношей с длинными светлыми дредами, облаченным в полосатые шаровары.
– Нам лучше управиться побыстрее, – шепчу я и накрываю ладонью его руку. – Она вызвала кавалерию. Полиция может быть здесь в любую минуту.
Дуг Толлет представляется как диджей Мирумир. Когда он проводит нас в дом, то сообщает, что работает в подпольном ночном клубе «База».
– Какая-то херня, парень. Я видел вас обоих по телевизору. – Он смотрит на Джеба, словно на какую-то кинозвезду. – Мы с восемью ребятами теперь живем во всем доме. Эта дама… хозяйка, она не хотела сдавать нам левую половину после стрельбы. Но мы такие, типа – «Нет проблем, если дать хорошую скидку с арендой, то нам по барабану, что там кто-то умер». Сейчас она пытается продать дом. Она выставила его на продажу сразу после стрельбы, но покупателей пока нет. Пока она не продаст дом, аренда обходится в сущие копейки.
Он провожает нас до двери на другую сторону дома.
– Когда у меня была только одна половина, она держала эту дверь запертой. Хотя это всего лишь фанера. Никакой звукоизоляции за смежными стенами. Эта хибара была построена в семидесятых из дешевой фигни, пока на Медвежьей горе не появился горнолыжный курорт. До строительства новомодных коттеджей.
До прихода денег от Бэнрока…
Я бросаю взгляд в сторону окна; вой полицейских сирен может раздаться через считаные секунды.
– Значит, в тот вечер вы были дома, – говорит Джеб. – Вы услышали выстрел за стеной?
По лицу диджея Мирумира пробегает тень. Смерть Эми подействовала на него, несмотря на молодежную браваду.
– Да. Она приехала из Ванкувера за два дня до того, как это случилось. Видел, как она входила в дом с чемоданами и прочим барахлом. Потом снова видел ее на следующий день, когда она несла пакеты из бакалейного магазина. Она побывала в винной лавке; это было ясно по логотипу на одном из пакетов и по горлышкам бутылок, выглядывавших наружу. А вечером она врубила музыку на полную громкость.
– Какую музыку?
– Регги. Какую-то старую дрянь. Сейчас поищу… – Он подходит к полке и перебирает стопку CD-дисков, пока не находит нужный. – Вот. Хозяйка сказала, что он ей не нужен.
Джеб хмурится и читает название вслух:
– «Филистимляне: лучшие композиции Дамани Джакиль».
– Да. Старое ямайское регги. Эми снова и снова играла эту музыку, с каждым разом все громче. Как будто обкурилась травкой. Кстати, можете взять себе. – Он указывает на диск. – Это все равно не мое.
Диджей Мирумир провожает нас за дверь на другую половину дома.
– Вот здесь я нашел ее. У стены стоял стул, и она почти сползла оттуда. Пистолет валялся на полу, ее рука свисала над ним. Она выстрелила себе в рот. – Он указывает подбородком на стену. – Там была разбрызганная кровь… пополам с мозгами. Из дыры в затылке.
Меня подташнивает, но я смотрю на стену. Очевидно, что краску отскребли дочиста.
– Вы слышали выстрел, – говорит Джеб.
– Да. – Мирумир чешет лоб. – Как я и говорил, здесь можно все слышать сквозь стены. Даже когда никого нет дома и включается автоответчик на телефоне, можно услышать сообщение и ответ. Перед выстрелом Эми приглушила музыку и сделала два звонка. Во время первого разговора она кричала и ругалась на какого-то мужика.
– Мужика? – повторяю я.
Он пожимает плечами.
– Судя по всему, она разговаривала с мужчиной. Она называла его гребаным ублюдком. Сразу же после этого к ней зашел какой-то парень.
Мы с Джебом обмениваемся быстрым взглядом.
– Вы сообщили об этом в полицию? – спрашивает Джеб.
– Послушайте, я был практически в ауте после выпивки. Копы… я не знаю. Они не считали мои показания достоверными из-за моего состояния. Но да, я рассказал им.
– Что это были за копы? – спрашиваю я.
Диджей Мирумир смотрит на меня.
– Один высокий и темноволосый – тот, с которым вы недавно спорили по телевизору. Густая шевелюра, профиль, как у кинозвезды. Он самый.
– Заместитель начальника полиции лично занялся этим?
– Да. Он приехал и взял дело в свои руки от двух копов, которые первыми прибыли на место. Как-то странно видеть его и вас в теленовостях, а теперь вы еще и приехали сюда.
Он по-прежнему озадаченно смотрит на меня. Я могу лишь догадываться, что думает диджей Мирумир, но тут движение за передним окном отвлекает меня.
Полицейский автомобиль встает за моим на противоположной стороне улицы. Ребекка Финдли бежит к нему через лужайку. Темноволосая женщина и ее напарник выходят из машины.
– Нам нужно поторапливаться, – шепчу я Джебу.
– Мы находимся в своем праве, Рэйчел, – говорит он, но я вижу, как напрягаются его шейные мышцы. Он поворачивается к Мирумиру. – Вы видели того парня, который зашел к ней после телефонного звонка?