от того места, на траве сидели два похожих друг на друга сына покойного с заросшими бородой и усами лицами. Слушая добрые речи об отце, они придвинулись поближе. Они были благодарны Кымышу-дузчы за добрые слова в адрес их отца.
Немного успокоившись, старший сын покойного дополнил начатую Кымышем-дузчы речь:
– Кымыш акга, отец очень уважал вас. Всегда говорил: «Эта семья честно зарабатывает свой хлеб». А ещё он говорил: «Если хочешь быть дайханином и возделывать землю, надо быть такими же трудягами, как семья Кымыша ага. В противном случае нечего делать на земле, иди в чабаны, нанимайся батраком, в другом месте ищи свой заработок!».
С появлением Кымыша-дузчы родственники покойного на какое-то время освободились от тяжёлых мыслей, немного успокоились. Слушая старика, люди с уважением думали о том, что этот человек, семью которого разорили, отправив в ссылку двух сыновей, не сдался, не упал духом, продолжает трудиться во благо семьи, не обращая внимания на свои стариковские недомогания.
Посидев в доме покойного ещё немного, Кымыш-дузчы сказал, что ему пора возвращаться на бахчу, что, поскольку он приехал в село, то у него и здесь есть кое-какие дела, и стал прощаться.
* * *
Работы на земле своего села Ягды сельсовет осуществлял в соперничестве с такими же работами соседних сёл. Перед руководством района он старался выставить себя умелым, передовым руководителем.
Если же вдруг на каком-нибудь собрании в городе руководители района поставят его в пример другим, похвалят его работу, он тогда долго не мог прийти в себя от гордости. Правда, председатель не только использовал должность в своих интересах, но ещё и трудится как никто другой. А дел на земле хватало. И ведь у каждой работы был свой срок, свои требования. Только своевременно и качественно выполняя работу, можно добиться хороших результатов. Ягды, за тридцать почти лет прошедший хорошую сельскую школу земледелия, понимал это лучше многих. И потому стремился заранее готовить почву для завтрашних работ.
Вот и в этом году уже с середины лета наряду с повседневным трудом он стал готовиться к осенним земляным работам – газы. Летняя подготовка к газы была связана в основном с мастерами кузнечного дела. Надо наточить и закалить лопаты, отбить их молотками, словом, подготовить инструментарий. «Работает не муж, лопата», – так говорят земледельцы, знающие толк в этом деле, они считают, что для того, чтобы хорошо рыть и чистить оросительные сети, надо, чтобы черенок лопаты радовал ладонь.
В этот раз, подумав о подготовке к газы, Ягды на следующий день пришел в мастерскую кузнеца Бегендика. С некоторым вызовом потребовал от него как от члена колхоза отставить все остальные дела в сторону и заняться исполнением заказов тех, кто будет занят на газы. На что Бегендик ответил: «Я ведь и без того делаю всё, что требуется. Вот и в этом году, если смогу съездить в пески и заготовить немного угля, у меня с твоими заказами задержек не будет, товарищ сельсовет!» Таким образом, он заодно и о своей проблеме напомнил. Ягды сразу же понял кузнеца, пообещал:
– Вопрос с углем я сам решу!
И сдержал своё слово. Несколько человек отправил в пески специально для заготовки угля. Люди несколько дней провели в пустыне, собирали и жгли саксаул, гандым. После того, как дрова немного прогорят, их плотно засыпают песком, чтобы воздух не проходил. Эти подпалённые дрова несколько дней полежав в земле, превращались в уголь и приобретали необыкновенную силу.
То ли оттого, что он хорошо усвоил свои должностные обязанности и права, только в последнее время в народе всё чаще стали говорить о его чрезмерной властности. Теперь он разъезжал в седле норовистого вороного коня Гувандыка бая, оставленного в селе после его бегства в Афганистан, и был похож на главенствующего в курятнике важного петуха. Люди не переставали удивляться такому взлёту Ягды, встречаясь друг с другом, непременно заводили разговор о председателе сельсовета: «Надо же, как повезло человеку! Спрашивается, за какие такие заслуги он так вознёсся? Вон как задрал он свой нос! Да уж, если повезёт, так повезёт человеку! А то ведь, кто такой Ягды, чтобы ему была такая честь оказана?!»
Теперь, где бы он ни появлялся, люди вставали и предлагали занять лучшее место, суетились вокруг него, старались найти слова, которые были бы ему по душе… И ещё в последнее время стали поговаривать, что на спине у Ягды есть отпечаток ладони с пятью пальцами, своего рода защитный талисман. И у людей были такие поверия, что те, кто имеет на теле такое тавро, отмечены Богом, находятся под Его защитой и благословением. И эти слухи в те дни ещё больше укрепляли среди односельчан это как достоинство Ягды.
Правда, слухи о том, что на его спине имеются какие-то непонятные следы, существовали и раньше. Первыми их увидели еще в детстве дети, купаясь вместе с Ягды в реке. Но в ту пору эти следы напоминали не ладонь человека, а скорее, следы собачьих лап на мокром песке. И он не был тогда похож на человека с отпечатком ладони на спине, в будущем ставшим сильным богатырём, которого никто не мог повергнуть в борьбе и уложить на спину. Когда он вступал в борьбу, кто-нибудь из сверстников обязательно валил его на землю. Так что уже тогда было понятно, что он никогда не будет пальваном, победителем схваток на всяких торжествах. В том, что Ягды не стал именитым борцом, его бабушка в те годы винила свою невестку Бостан – мать мальчика. Будто бы во сне к Бостан пришёл сам святой символ мужества в легендах мусульманского мира Хезрет Али и сказал: «Я положу глаз на твоего сына, а ну, открой его спину, а ты прочитай молитву и докажи, что являешься мусульманкой!». А она жутко испугалась горой, нависшей над ней могучей фигуры Хезрета Али и от страха не смогла даже слова вымолвить. Али решил, что она неверующая, поэтому нехотя коснулся спины его мальчика. «Эх, если бы его мать тогда выполнила наказ Али, всё могло бы быть иначе!..» – сокрушалась бабка. Но после того, как Ягды был избран председателем сельсовета, и о нём заговорили, почти забытые слухи об его избранности вспыхнули с новой силой. Теперь кое-кто, веря, что их слова будут доведены до слуха главы сельсовета, непременно произносили: «Я же говорил, что отпечаток пальцев Хезрета Али на спине Ягды сыграет в его жизни решающую роль, что он получит от этой жизни всё, в том числе и власть». Однажды, когда разговоры о «пяти пальцах» святого гуляли по всему селу, Нурджума однажды оставшись наедине с Ягды в конторе, по-дружески спросил:
– Эй, Кабан, говорят, у тебя на спине отпечатались следы пяти пальцев Хезрета Али, это правда?
– Сам я их не видел, но какой-то след под лопаткой имеется. Так говорит Сонагуль, – в качестве достоверного свидетеля он назвал имя жены.
– Если жена говорит, значит, и товарищ Ханума тоже должна была видеть, – шутливо произнёс Нурджума, приплетя к этому разговору и Хануму.
Ягды вспылил:
– Эй, Шаллак, с тобой как с человеком разговариваешь, а ты не можешь без своих глупых подколок!
В один миг они смотрели друг на друга как разъярённые петухи, вот-вот готовые сцепиться.
– Говорят, Хезрет Али отпечатал свою ладонь на твоей спине, когда ты спал. А сам-то ты его видел, что ещё он сказал тебе во сне? «Будь спокоен, где бы ты ни был, я заступлюсь за тебя!», так?
– Честно говоря, я не очень-то помню, видел я его во сне или нет, а если и видел, то напрочь забыл. Только помню, как чесалась спина, когда я был мальчишкой, и я чесал её о стены, о деревья, как будто чесоткой заразился…
Нурджума хмыкнул, закинул в рот порцию насвая, а затем, смягчившись, посоветовал:
– Эй, Кабан, вижу я, ты и сам поверил в эту измышленную чепуху. Если послушаешься, мой тебе дружеский совет. Пусть люди что хотят, говорят, ты же больше никогда не говори об этом. Знаешь, что могут с тобой сделать, если ты в наше время станешь говорить, что на твоей спине есть отпечаток пальцев святого Хезрета Али? Ныне новая власть же враждует с религией и её адатами, а если ты будешь гордиться своей связью со святым… Знаешь что, друг, никто не посмотрит, что ты правишь сельсоветом, не только тебя одного, но и всех твоих близких поставят к стенке. Ты же видишь, что новая власть не признаёт никаких святых кроме себя!
Нурджума увидев, что на лицо Ягды набежала тень, решил разрядить обстановку, и продолжил в прежнем шутливом тоне:
– Эй, Ягды, а ну, закати рубаху на спине, посмотрим, еще раз что там у тебя нарисовалось. Так там не след от ладони Хезрета Али отпечатался, может, это след от ноги вашего свинского пира, или как там его называют по-вашему!
На самом же деле следы на спине Ягды появились совсем по другой причине, и связано это было с нерасторопностью матери мальчика Бостан. Однажды она жарила лепёшки – чапады, раскатала тесто, чтобы аккуратно опустить в кипящее в казане масло, но нечаянно выронила его из рук, и лепёшка шлепнулась в казан. Брызги кипящего масла разлетелись в разные стороны, и попали на спину рядом игравшего тут же ребёнка.
Обожжённый ребенок так сильно плакал, что успокоить его не было никакой возможности. Бостан смазывала ожоги своим грудным молоком, кефиром, прокалённым маслом, ничего не помогало, мальчик кричал от боли не переставая. И лишь когда силы покинули ребёнка, он уснул. Услышав громкий плач ребёнка, в дом заглянула свекровь, спросила: «Что случилось, почему ребёнок так долго плачет?». На это невестка ответила: «Этот ребёнок со вчерашнего вечера не умолкает¸ не знаю, какой бес в него вселился. Может, сходить надо с ним к ишану ага, пусть помолится, снимет с него порчу и даст талисман». Невестка так и не призналась в том, что случилось на самом деле, скрыла свою вину.
Со временем ранки зажили, но следы от кипящего масла в виде клейма навсегда остались на спине мальчика. Поначалу пятна находились в одном месте, но по мере того, как мальчик рос, она стали рассыпаться спине, при этом увеличиваясь в размере. Шестое пятнышко ушло под мышку, поэтому оно стало незаметным, и на спине остались пять пятен, которые расположились таким образом, что получился рисунок пятерни…