– Нет, – повторила Ана, – я не зациклена на тебе.
Она говорила с такой убежденностью, что у него перехватило дыхание. Ему очень хотелось, чтобы она была зациклена на нем так же, как и он на ней. Ей удалось пробудить в нем непреодолимое желание.
Прошлой ночью Бастьен поймал себя на том, что тянется к телефону. Он набрал номер матери, но вовремя остановился. Именно Ана виновата в том, что он оказался отвергнутым, и этот факт должен его злить. Но что-то внутри его изменилось, и инстинкты, которые помогали в тяжелые времена, повели его другим путем. Он шел по нему нетвердыми шагами, но то был путь к надежде и вере.
– Что ты скрываешь от меня, Ана? Если хочешь, чтобы я помог тебе, говори все.
Он не мог дышать, дожидаясь ответа.
Она отвела глаза.
– Я… я размышляла, может ли моя мать быть причастна к наркотикам…
Бастьен осознал, как трудно ей признать это. Какая же она храбрая! Он обхватил ладонями ее лицо. Но теперь им руководила нежность, появившаяся ниоткуда.
– Почему ты думаешь, что это была она? – мягко спросил Бастьен.
– Ее уволили, – сказала она дрожащим голосом. – Лили может принять дозу, когда расстроена, но после вчерашнего разговора я не уверена…
– Я попрошу следователей проверить.
Она с тревогой взглянула на него:
– Что, если я ошибаюсь?
– Результаты расследования останутся в тайне.
Лицо Аны озарила улыбка, свет которой коснулся его души. И снова в груди что-то сжалось, но на этот раз сильнее.
Почва уходила у него из-под ног.
Бастьену хотелось забыть об осмотрительности, сжать ее в объятиях. Он жаждал еще раз ощутить вкус ее губ, прикоснуться к ее груди.
Ана заворожила его.
– Спасибо. Извини за пощечину, – сказала она с едва заметной улыбкой.
– Почему-то мне кажется, что ты совсем не это имеешь в виду.
Улыбка расцвела на ее лице.
– Может быть, потому, что ты слишком недоверчив?
– Возможно, но интуиция подсказывает мне, что ты представляешь для меня опасность, Ана Дюваль.
– Я не опасна.
Бастьен прижал ее к двери.
– Тогда почему я чувствую, что, если не возьму тебя, сойду с ума?
Ее щеки залил румянец.
– Ты?..
– Мне необходимо заняться с тобой любовью. Ты как лихорадка в моей крови. Я слышал, что, если ее не преодолеть, она может убить. И это делает тебя серьезной угрозой для моей жизни.
Ана не могла оторвать взгляд от лица Бастьена. Его слова опьяняли, и ей хотелось всецело отдаться опьянению.
Мысли ее смешались, и она была не в состоянии контролировать происходящее.
– Это неправда, – прошептала Ана.
– Правда. Ты у меня в голове, в моей крови…
Она не могла отрицать мощный посыл его тела.
Он хотел ее, и, как ни отрицай, она тоже хотела его невыносимо сильно.
И это было безумие в чистом виде…
Бастьен снова склонил голову.
«Один поцелуй, всего один поцелуй – и ты возьмешь себя в руки», – шептал ей внутренний голос.
Только это был не поцелуй, а скорее захват.
Бастьен овладел ртом и чувствами Аны. Он коснулся ее груди, и она застонала, ощущая нарастающую страсть. Ей было недостаточно того, что он делал. Она хотела большего. Она хотела, чтобы между ними не было никаких преград.
Бастьен, будто услышав ее молчаливый призыв, расстегнул блузку Аны. Сильные руки ласкали ее грудь, заставляя учащенно дышать. Кровь пульсировала под кожей, и она потеряла ощущение реальности.
Уверенная, что держит ситуацию под контролем, что может остановиться, несмотря ни на что, Ана переплела свой язык с его языком. Бастьен сжал талию девушки и приподнял ее. Его намерение было очевидно.
Ана хотела было возразить, но страсть, пожиравшая ее, сметала все на своем пути. Она была, как сильнейший наркотик, превосходящий даже героин, в употреблении которого ее обвиняли. Она чувствовала жар тела Бастьена. Его прикосновения и ласка разжигали огонь, рвавшийся наружу из самых глубин ее сущности.
Вдруг Ана словно пробудилась ото сна. Слезы защипали глаза, она с трудом дышала. Однако Бастьен продолжал целовать ее, он никак не мог насытиться ее губами.
– Прикасайся ко мне, – скомандовал он.
Ана повиновалась.
От ее ласк мускулы на его спине напряглись. Взволнованно и осторожно она гладила его мощные плечи, а потом добралась до затылка. Из его груди вырвался глубокий стон, наполняя ее удовольствием.
Ана притянула к себе его голову, чтобы насладиться последними каплями блаженства. Потому что скоро она должна будет остановиться…
Бастьен покусывал ее нижнюю губу, а пальцами сжимал затвердевшие соски. Она застонала. Низ живота наполнился огнем. В его серых глазах пылала едва сдерживаемая страсть. Он снял с нее бюстгальтер и коснулся соска губами.
Ана наблюдала за ним, и то, что она видела, было настолько эротично, что ее колени подогнулись.
Каждое движение его языка подталкивало ее к опасной пропасти. И когда она подумала, что приятнее быть уже не может, Бастьен выпрямился.
– Мне нужно видеть тебя.
Интуиция умоляла ее соблюдать осторожность.
– Нет…
– Да, – отрезал он.
У Аны пересохло во рту.
– Не могу. Послушай, ведь я тебе не нравлюсь!
– Это неправда.
Она рассмеялась и резко оттолкнула его:
– Не могу поверить! Ты меня оскорбляешь, а через секунду хочешь заняться со мной любовью.
Он покачал головой:
– Ты не понимаешь. Страсть не поддается логике. Нравимся мы друг другу или нет, мы не можем противостоять чувству, которое испытываем, дорогая. Притяжение между нами не поддается объяснению, но оно бесспорно существует. Возможно, это единственный способ избавиться от него.
– Ты имеешь в виду секс?
– Почему бы и нет?
– Но тогда мы не будем ничем отличаться от животных.
Бастьен сжал пальцами ее подбородок и заставил посмотреть на него. Сгорая от желания, Ана облизала губы, пытаясь не лишиться рассудка.
– Мы не должны уступать своим порывам только потому, что им сложно противостоять.
Он рассмеялся:
– Неужели?
Бастьен коснулся ее губ раз, второй. Ана застонала, а он продолжал смеяться. Его поцелуи были очень легкими и эфемерными. Постепенно огонь охватил ее целиком.
– Уходи, – неожиданно приказал он.
– Что?
– Докажи, что мы не животные. Уходи, если можешь.
– Бастьен, – запротестовала она.
– Я не буду тебя удерживать, если ты хочешь прекратить это. Но неужели ты готова отказать себе в величайшем удовольствии?
– Я… – Ана не могла произнести ни слова.
– К утру мы покончим с этим. Все останется как прежде, но исчезнет необузданное желание разорвать друг на друге одежду.
Ана попыталась отстраниться, но Бастьен удержал ее. Однако она успела справиться с собой. Если она примет его предложение, то отречется от всех данных самой себе обещаний.
Тяжелые последствия многочисленных любовных связей матери служили для Аны предостережением. Лучше удержаться от соблазна и не пойти на поводу у низменных желаний. Лучше отказаться от удовлетворения безрассудного и ненасытного голода, раздирающего ее тело, как бы мучительно это ни было.
Она повертела головой.
Бастьен вздохнул. В его глазах светилось удивление. Затем он отпустил ее.
Ана чувствовала себя опустошенной. Но в то же время она не сомневалась, что приняла правильное решение.
Она не Лили, а это значит, что она способна добиваться своего, не разрушая при этом все и вся.
Она не собирается кого-то обманывать или давать лживые обещания.
Но… Бастьен предложил идеальное решение проблемы. Она пустилась бы в неповторимое приключение с мужчиной, от которого внутри разгорается пожар, и при этом сохранила бы нетронутыми гордость и сердце.
В глубине души Ана знала, что ни к кому из мужчин она не испытывала такого влечения. Бастьен – единственный, кто вызывал в ней столь необузданные чувства. Что, если это ее последний шанс получить наивысшее удовольствие? Стоит ли лишать себя его?
Она взяла его руку и прижала к своей щеке.
Бастьен вопросительно взглянул на нее:
– Ана?
– Я согласна. – Она повернула голову и поцеловала его ладонь.
– Назад пути нет, помни.
– Помню.
Он поднял ее на руки, шагнул в холл и понес вверх по лестнице.
Она уткнулась лицом в его шею, вдыхая его запах, и постаралась заглушить мрачные предчувствия.
В своей спальне Бастьен опустил Ану на пол, снял с нее блузку и запустил пальцы в ее волосы.
– Ты прекрасна.
Она должна предупредить Бастьена о своей неопытности, пока не стало слишком поздно.
– Мне нужно кое-что сказать тебе. Я не… не могу сделать это легко.
Он подарил ей длинный чувственный поцелуй.
– Я не буду торопиться.
Бастьен принялся медленно расстегивать ее юбку.
Он не отвел глаз от ее лица, когда юбка упала на пол. Ана вспыхнула, почувствовав себя обнаженной.
– Я не это имела в виду. – Она судорожно подбирала слова. – Мой опыт в некотором роде невелик. – Она не вынесет его разочарования.
– Ана, я на пределе, и ты тоже. Сейчас не самое подходящее время рассказывать мне о своем опыте, каким бы ограниченным он ни был.
– Но…
Бастьен снял рубашку, брюки и трусы и предстал перед ней обнаженным.
Ей никогда не доводилось видеть более эффектного мужчину. А, учитывая ее профессию, это говорило о многом. Бастьен обладал пластичным, гибким и прекрасным телом. Он был величествен и бесстыден.
Пока Ана разглядывала его, он заключил ее в объятия.
– Если тебе так хочется поговорить, – прошептал он между горячими поцелуями, – назови мне свою любимую позу, детка. С нее и начнем.
Ана нервно рассмеялась.
– Мою любимую?.. – Она не могла повторить это, равно как и согнать краску, залившую лицо. – Dios!
Бастьен погладил пальцем ее щеку.
– Даже не знаю, что меня больше возбуждает: слышать, как ты говоришь по-испански, или видеть твое смущение, – сказал он сипло.
Бастьен принялся целовать ее. Он начал с подбородка, спустился к шее, а потом оказался у нее за спиной. Откинув волосы Аны, он целовал ее плечи.