Ты наша». Я перевела взгляд на Рейфа. Все окружающее было тягучим и медленным; волоски на моей шее встали дыбом.
– Стойте, – тихо произнесла я.
Рейф придержал лошадь. Его взгляд уже стал острым и настороженным.
– Ни шагу, – велел он остальным.
В замешательстве сгрудившись вместе, наш отряд из восьми человек сплелся в тесный клубок посреди окружающего молчания. Восемь пар глаз принялись обшаривать близлежащие руины и узкие просветы меж ними. Но ничто не шевелилось.
Я тряхнула головой, решив, что зря всех переполошила. Мы были на взводе и устали.
И тут воздух расколол пронзительный вой.
Все крутанулись, ища его источник; лошади начали упираться и дергаться, стараясь занять место побезопаснее в нашем кругу. А потом в конце длинной дороги, по которой мы только что спустились, мы заметили четырех всадников, равномерно растянувшихся поперек пути, словно приготовившихся к торжественному шествию – или атаке.
– Рахтаны, – произнес Каден. – Они здесь.
Они были слишком далеко, чтобы их можно было как-либо опознать, однако они явно желали, чтобы мы увидели их.
– Только четверо? – уточнил Рейф.
– Нет, их больше. Остальные где-то здесь.
Оррин и Джеб отстегнули свои луки. Рейф и Свен медленно вынули мечи.
Я откинула плащ и тоже вытащила оружие.
– Почему они ничего не делают?
Раздался еще один резкий вопль, отскочивший от руин и заставивший мои руки покрыться мурашками. Мы повернулись в противоположную сторону и обнаружили практически зеркальное отражение того, что было позади. Шестерых всадников, но эти находились уже гораздо ближе. Сидели, словно ровно расставленные статуи, холодные и неподвижные, и ничто не могло их обогнуть.
– Черт побери, – ругнулся себе под нос Свен.
– Развяжите мне руки, – прошептал Каден. – Ну же.
– Чего они ждут? – уточнил Рейф.
– Ее, – ответил Гриз.
– Они предпочли бы захватить Лию живой, нежели тащить мертвой, – объяснил Каден. – И дают тебе шанс добровольно отдать ее, прежде чем прикончат нас.
Оррин хмыкнул.
– Значит, они думают, что прикончат нас?
Однако это было бы справедливым предположением. Двоих из них я узнала по длинным белым волосам. То были Терон и Ивер, самые жестокие из числа рахтанов. Мы проигрывали по всем параметрам: десять здоровых, хорошо вооруженных мужчин против нас восьмерых, трое из которых, включая меня, к тому же были ранены.
Рейф бросил взгляд в обе стороны, обозревая развалины, но ни одно из сооружений не обеспечивало нам надежной оборонительной позиции.
– Если вы сделаете хоть малейшее движение, они нападут, – предупредил Каден.
– Что-нибудь еще, что нам стоит знать? – осведомился Рейф.
– У нас мало времени. Они в курсе, что мы разрабатываем план.
– Формируем краеугольный камень, – скомандовал Рейф тихим и спокойным голосом. – Сначала разберемся с шестеркой. Затем Джеб и Тавиш возвращаются со мной. Но только когда я дам команду. Гриз, освободи Кадена по моему сигналу.
– Оррин, заходи справа, – сразу же отозвался Тавиш. – Джеб, ты – налево.
Почуяв опасность, лошади зафыркали.
– Держитесь крепче, – шепнул мне Свен.
Они работали вместе, словно отлаженный механизм. Обменялись еще несколькими словами, и все это время их взгляды были устремлены на рахтанов.
Наконец Рейф повернулся ко мне, его усталость вмиг исчезла, а в глазах теперь пылал боевой огонь.
– Лия, сделай вид, что убираешь меч. Ты должна выступить вперед так, будто мы тебя выдаем. – Он оглянулся на всадников позади, потом снова на меня. – Медленно. На пять лошадиных длин. Не больше. Потом остановись. Готова?
На мгновение его глаза впились в меня, задержавшись. «Верь мне. Все будет хорошо. Я люблю тебя», – в его взгляде светилась целая сотня вещей, которые он так и не успел мне сказать.
Я кивнула и двинулась вперед. Время превратилось в тягучий липкий сироп, каждый стук копыта о землю был теперь громче, каждый шаг моей лошади растягивался на целую милю. Я пристально вглядывалась в силуэты рахтанов перед собой – так, будто это как-то могло удержать их на месте. Они ждали, пока я доберусь до них, не шевелясь. Да, я оказалась права: Терон и Ивер. И сейчас я также узнала Баруха, Ферриса и Гиера, прежде жестоких надзирателей, но теперь возвысившихся до того, чтобы ехать бок о бок с самими рахтанами. Шестого я не знала. Но Малика среди них не было. А если его не было здесь, то могло ли случиться так, что именно он сейчас стоял во главе Венды? Я убрала меч в ножны, как и велел мне Рейф, но нож все еще был зажат в моей ладони, спрятанный за лукой седла. Я преодолела уже две длины. Их лошади нетерпеливо перебирали копытами. Три. Рахтаны обменялись победными взглядами. Четыре. Я была уже достаточно близко, чтобы разглядеть их лица. Каждое сияло удовлетворением. Терон двинулся вперед, чтобы встретить меня. Еще один шажок. Все – пять длин. Я придержала лошадь.
– Не останавливайся, девочка, – окликнул он.
Но я не двинулась с места.
Вопросительное выражение появилось на его лице лишь на одно мгновение, а затем воздух огласил боевой клич принца-воина. Земля задрожала от грохота копыт. Мимо меня пронеслись фигуры и тени.
Рахтаны бросились вперед им навстречу, и Терон сам возглавил их стаю. Передо мной вырулил Рейф, заслоняя меня своим телом. Замелькали мечи, взметнулись вверх топоры. В суматохе моя лошадь взвилась на дыбы и попятилась. Я силилась удержать ее. Летели стрелы, их гладкий шелест проносился мимо моих ушей. Рахтаны, оставшиеся позади, теперь тоже мчались к нам, и тут Рейф и Тавиш резко развернулись; стрелы полетели в другую сторону, очерчивая круг посреди битвы, и внутри него находилась я. Пыль поднималась тучами, смертельное кольцо мечей звенело. Гриз с силой размахнулся, и даже больной рукой свалил Ивера с коня. С ним рядом сражался Каден; впервые за несколько дней его руки были свободны. Обоих уже забрызгала кровь, однако я не была уверена, кому именно она принадлежала.
Каден крутанулся в седле и сразил Баруха жестоким ударом в горло, а потом выхватил меч и этим же движением отразил атаку Ферриса. Сзади на Свена напал Гиер, и я метнула свой нож, угодив ему в шею. Обогнув наступающих со всех сторон врагов, я бросила и меч – в другого рахтана, нападающего на Оррина, но лезвие отскочило от его кожаных доспехов. Однако этот отвлекающий маневр позволил Оррину сбить противника с лошади. Я выхватила из-за пояса второй кинжал, но тут заметила среди руин какую-то вспышку. Цвет. Движение. Что-то еще, что привлекло мое внимание. Быть может, даже снаряд.
А потом я увидела: ко мне во весь опор мчалась лошадь – с Ульриксом на ее спине.
Я было вскинула кинжал, но он уже был рядом. Круп его коня протаранил мою лошадь, и от удара животное дернулось, я едва не выронила оружие. Его скакун наседал на меня, не давая времени ни перестроиться, ни восстановить самообладание; каждая часть нас – седла, стремена – казались спутанными меж собой. Однако нож по-прежнему был в моей ладони, так что я полоснула Ульрикса по руке – лезвие лишь наткнулось на кожаный наручник. Я попыталась достать что-нибудь значимое снова, но теперь мой противник заслонился мечом, а второй рукой – одним сильным рывком закинул меня на своего коня. Лука его седла врезалась мне в живот, словно кулак, выбивающий дыхание из моих легких. Затем этот толчок повторился – и так раз за разом, поскольку я по-прежнему оставалась перекинута поперек лошади. Я не могла дышать, но знала: он покидает поле боя. Мы бесследно растворялись в руинах. А потому я отчаянно старалась втянуть воздуха, сползти в сторону, освободить зажатую собственным телом руку и дотянуться хоть до чего-нибудь, чтобы ударить Ульрикса. Да где же там запропастился мой нож? Воздух. Мне требовался воздух…
Его пальцы вцепились в мои волосы, оттягивая голову назад.
– Все, что мне нужно, – это твоя голова, принцесса. Так что выбор за тобой. Уймись или потеряешь ее.
Я захлебнулась, мои легкие наконец-то наполнились, и я сумела выдернуть зажатую руку.
В ней по-прежнему оставалось что-то твердое. Я нанесла удар снизу вверх. Ульрикс отбил мою руку, отправив нож в полет, однако было уже слишком поздно. Лезвие оставило кровавую полосу от его ключицы до самого уха. Он зарычал от боли, одной рукой схватил меня за запястье, а другой вскинул меч. И у меня не было ни рычага, чтобы отодвинуться, ни возможности оттолкнуться, ни способа защитить шею от его лезвия… Но тут он исчез.
Пропал из виду.
Повернув голову, я обнаружила обмякшее тело Ульрикса на земле. Его голова катилась по камням вниз. А Рейф убирал в ножны окровавленный меч. Он бросился ко мне, обхватил за талию, усадил к себе в седло. Его сердце неистово колотилось у моего плеча. Дыхание было прерывистым от напряжения, вызванного битвой.
Я подняла глаза, чтобы взглянуть на него. По его лицу струились кровь и пот. Рейф снова притянул меня к себе, сжав так крепко, что у меня не осталось ни малейшего шанса выскользнуть.
– Ты в порядке? – прошептал он мне в волосы.
Мои слова захлебнулись в горле.
– Рейф, – только и сумела произнести я.
Его рука гладила меня по голове, перебирала пряди, а дыхание успокаивало, пока он обнимал меня.
– Ты в порядке, – повторил он, но на этот раз, кажется, больше для себя, нежели для меня.
Рахтаны были повержены, но раненых у нас прибавилось.
Когда мы вернулись к остальным, увидели, что лоб Тавиша был рассечен, – он отмахнулся, сказал, что это несущественно, и обмотал голову полоской ткани только для того, чтобы кровь не попадала в глаза; Джеб же лежал на земле, лицо его побледнело и покрылось потом. При виде него мое сердце сжалось, однако Каден заверил меня, что рана была не смертельной. Лошадь Джеба сбросила его, когда на нее обрушился удар меча, и он просто вывихнул плечо. Когда рубашку Джеба разрезали, чтобы осмотреть его, он вздрогнул.
– Это была моя любимая рубашка, дикари, – произнес Джеб, пытаясь улыбнуться, однако дыхание его было затрудненным, а на лице отражалась лишь мука.