Свен покачал головой.
– Будьте прокляты эти коготь и лоза на ее плече. Похоже, в кланах Венды их очень почитали.
– И это все, что осталось от нашей свадебной кавы. Когда мы только познакомились, она сказала, что кава была ужасной ошибкой.
И теперь каким-то образом я должен был заставить ее поверить в это еще раз.
Будьте верны, мои сестры и братья,
Не уподобляйтесь Чиментре,
Манящему существу
С двумя обольстительными ртами.
Речи его вьются легко и плавно, как атласная лента,
Опутывая неосторожных своими шелковыми плетями.
Однако у самого Чиментры нет ушей,
чтобы слышать собственные слова.
Попадись Чиментра на удочку своей прекрасной лжи,
Вскоре он окажется задушен.
Глава двадцать пятая
Немного попрепиравшись со стражниками, приставленными к двери, Лия наконец протиснулась в барак. Прошла вглубь, где расположился я, закинувший ноги на край раскладушки Гриза.
Первым делом она бросила взгляд на опустевшую бутылку на полу рядом со мной, вторым – нависла надо мной и принюхалась.
Ее верхняя губа изогнулась.
– Да ты пьян!
Я пожал плечами.
– Совсем чуть-чуть. В бутылке оставалось не так уж много.
– Она предназначалась Гризу. Не тебе.
– Взгляни на него. Разве он выглядит нуждающимся? Врач пичкает его своим собственным пойлом, чтобы он лежал смирно. И его, кстати, тоже, – добавил я, кивнув в сторону Джеба. – Единственная моя компания здесь – это храп и ветра, которые они пускают.
Лия закатила глаза.
– Тебе что, больше нечем заняться, кроме как пить?
– А чем еще?
– Да чем угодно! Выйди на улицу, подыши воздухом. Осмотри заставу.
– Если ты не заметила, за этой дверью полно караульных, не говоря уже о том, что за последние пару недель воздухом я надышался вдоволь. – Я поднял бутылку и позволил последним нескольким каплям упасть на язык, прежде чем пихнуть Джеба ногой – чтобы убедиться, что он полностью отключился, и я могу говорить свободно. – А что касается аванпоста, я и так уже знаю, что тут да как. Я здесь не в первый раз.
Она посмотрела на меня в замешательстве.
– Ты бывал…
Затем она побледнела, к ней пришло осознание. Пододвинув ноги Джеба, Лия присела на край его койки и спрятала лицо в ладонях, осмысляя услышанное.
– Ты должна была догадываться, что я не всегда выслеживал принцесс, – произнес я. – У меня были и другие обязанности. Одна из них привела меня сюда.
И я рассказал ей скупые подробности своего пребывания здесь два года назад, единственной целью которого был всего один человек, но очень-очень важный.
– Он заслужил это, если тебя это утешит. По крайней мере, так сказал мне Комизар.
«Заслужил». Это слово копошилось во мне все утро. А заслужила ли Астер нож в сердце? Быть может, поэтому я и взялся за бутылку Гриза. Это правда, от рук других королевств пало бесчисленное множество венданцев, и, скорее всего, в том числе и от рук того, кого я прикончил, как и сказал мне Комизар. Я сам был свидетелем его жестокостей. Но среди моих целей должны были найтись и другие – люди, подобные Астер, например. Которых убили, чтобы всего лишь передать послание. Так сколько невинных погибло от моей руки?
Тяжесть пристального взгляда Лии разрывала меня на части, и я отвернулся, жалея, что бутылка уже опустела. Она сидела молча долго. Неужто все еще верила, что я был другим?
Наконец сквозь ее зубы вырвался вздох. Лия резко поднялась и принялась рыться в шкафу хирурга. Я вдруг обратил внимание на то, что ее рука была обернута шарфом.
– Что случилось?
– Глупость и то, что больше никогда не должно повториться.
Она размотала шарф и сполоснула кисть в тазике, а затем пинцетом принялась выдергивать торчащие из кожи щепки.
– Позволь мне, – предложил я.
– Тебе? – усмехнулась она.
– Это же не хирургическая операция. Я достаточно трезв, чтобы вытащить пару заноз.
Лия села напротив меня и, пока я держал ее ладонь в своих, избавляя от щепок, рассказала о Дихаре и остальных кочевниках, чей лагерь был сожжен.
– Натия, – произнес я, качая головой. – Я знал, что она желает, чтобы твоя лошадь выбила мне зубы, но я даже подумать не мог, что она подсунет тебе нож. Большинство кочевников знает, к чему приводит подобное.
– Да, бродяги могут вытерпеть многое. Особенно молодые. Она сейчас так страдает. Думает, что это ее вина.
– Должно быть, Комизар поверил тебе, когда ты сказала, что украла его, иначе все они были бы сейчас мертвы.
– Ну что за утешение! Насколько же велик и милосерден Комизар!
Ее сарказм ужалил меня. Я погладил руку Лии большим пальцем.
– Мне очень жаль.
Ее лицо сразу же стало серьезным.
– Скажи мне, Каден, он мертв? Ты же должен был что-то почувствовать.
Я знал, она отчаянно хочет, чтобы я сказал «да», но я лишь еще раз повторил то, что поведал ей раньше. Я не знал, умер ли Комизар. Он был тяжело ранен. Слаб. Бормотал слова, не внушающие надежды на выздоровление. А после мы уехали, и я больше не слышал его голоса.
Ее рука расслабилась в моей. Ясно как день, она не думала, что кто-то из оставшихся в Санктуме сумеет исполнить грандиозный замысел Комизара, а именно – возглавить такую большую армию. И возможно, она была права.
В дверях казармы появилась тень. Я поднял голову и встретил взгляд Тавиша, наблюдающего за нами, и особенно внимательно он изучал руку Лии, лежащую в моей. Я позволил ему подробно рассмотреть нас в деталях и только потом предупредил Лию о его присутствии:
– Мы больше не одни.
Глава двадцать шестая
Я обнаружил Лию притаившейся в углу солдатской столовой, спиной к двери. Разжал пальцы, заставляя их расслабиться. Я дал себе слово, что не стану предъявлять ей никаких обвинений. Что я забуду о случившемся.
Но как бы я ни пытался отгородиться от мыслей, в моей голове постоянно всплывало столкновение с Каденом в медицинской части. «Она пришла ко мне, когда ей нужно было утешение. Это на моем плече она плакала. Так что не будь так уверен в положении, которое занимаешь сейчас. Она спала подле меня каждую ночь и, поверь мне, наслаждалась каждой секундой, когда целовала меня. Ты для нее лишь средство достижения цели». Это была лишь издевка, убеждал я себя. Ничего больше. И я не подал виду, что придал ей хоть какое-то значение. Он того не стоил.
Сейчас же, между трапезами, столовая была почти пуста, если не считать пятерых солдат, сидевших с ней за одним столом. Я неспешно пересек зал, и пол под моими сапогами жалобно заскрипел. Звук сразу привлек внимание. Всех, кроме Лии. Один за другим солдаты поднимали на меня глаза и откладывали свои карты, но Лия не повернулась, даже когда я остановился позади ее табурета, и мой пояс коснулся ее волос. Собравшиеся было поднялись, но я махнул им рукой.
– Какова ставка в этот раз? – поинтересовался я. – Мне стоит беспокоиться?
Она приподняла бутылку с живой водой, все еще не оборачиваясь.
– Каждый раз, когда я теряю руку, бутылка переходит ко мне. Я передала ее всего дважды. – Она тяжело вздохнула. – Полковнику Бодину действительно следует тщательнее запирать свой винный шкаф. – Лия наклонила голову, словно бы раздумывая. – Или же он не был заперт вовсе.
Я вытащил бутылку из ее рук и поставил на середину стола, а затем вытряхнул туда и стопку, которую она накопила за раунд.
– Джентльмены, наслаждайтесь дальнейшей игрой.
– Было очень весело, – сказала Лия своим новым товарищам и предложила мне руку, чтобы я ее проводил.
Пока мы не оказались на улице, мы не произнесли ни слова.
Я повернулся к ней лицом, положил руки на ее талию, а затем нежно поцеловал.
– Это не очень похоже на тебя. Ты ведь хорошо играешь.
– Они милые, но очень плохие игроки. Так что это было скорее развлечение, чтобы скоротать время.
– А взять бутыль полковника Бодина – вызов, так?
– Это была более деликатная ставка, чем та, которую я предложила в прошлый раз. Я думаю только о тебе.
– Что ж, и на том спасибо. Позволь поинтересоваться, что спровоцировало эту диверсию?
Она взглянула на меня с досадой.
– Везде, куда бы я ни пошла сегодня, мне требовалось разрешение короля Джаксона. Сначала у торговых обозов, потом при попытке проникнуть на стены форпоста, а под конец Тавиш просто выгнал меня из медицинской части…
– Что ты там делала?
Мой голос прозвучал резче, чем я хотел, и она тут же вырвалась из моих рук.
– А какая разница?
– Нам нужно поговорить.
Ее лицо погрустнело.
– О чем?
– В моей палатке.
Глава двадцать седьмая
Он едва не протащил меня через весь двор, и мысли мои метались в попытках понять, что же именно его так встревожило. Живая вода полковника Бодина? Невинная игра в карты? Или сегодня случилось что-то еще?
Как только мы оказались в его палатке, Рейф резко обернулся. Каждый мускул на его лице был напряжен до предела. На виске подергивалась жилка.
– В чем дело, Рейф? Ты в порядке?
Он приблизился к прикроватной тумбочке и налил в кубок воды. Осушил его одним глотком. Мне – не предложил. А затем бросил взгляд на чашу в своей руке, и на секунду я испугалась, что он может разбить ее. Однако Рейф осторожно поставил ее на стол. Так, словно в ней был яд.
– Наверное, это не так важно, – произнес он.
Я с неверием выдохнула.
– Нет, это важно. Просто скажи мне, в чем дело.
Он снова повернулся ко мне. В его взгляде отчетливо читался вызов, и я ощутила, как мои плечи начинают напрягаться.
– Ты с ним целовалась? – спросил он.
Я знала, он говорит о Кадене, и только о нем.
– Ты сам видел, как я его целовала…
– Когда вы пересекали Кам-Ланто.