Он явно не понял, что я хотела сказать. Я прекрасно знала, что он не может отправиться со мной в Морриган, но я видела, как он смотрит на меня. Он желал, чтобы я доверилась ему. А время, словно драгоценные капли воды, ускользало сквозь мои пальцы. Его взгляд был непоколебим, тверд, уверен.
И я кивнула. Я дам ему еще несколько дней, из крайней необходимости. Врач сказал, что Гриз не может пока сесть на лошадь или сражаться. Из-за долгого пренебрежения рана затягивалась слишком медленно, однако здоровая плоть уже начала срастаться, и если он будет осторожен и не повредит ее снова, то все будет хорошо.
Рейф пристегнул ножны к поясу и быстро поцеловал меня на прощание, прежде чем уйти. Сегодня офицеры уезжали на учения, и, казалось, он испытывает облегчение оттого, что будет заниматься чем-то, что входит в сферу его компетенции – обязанностями солдата, – вместо того чтобы снова спорить со Свеном или Бодином о придворных делах.
Я стояла у выхода из его палатки и провожала взглядом, всей душой желая, чтобы он действительно послал весточку в Морриган, хоть и знала, что, скорее всего, гонец из Дальбрека даже не доберется до их границы живым.
На следующее утро Вила, Аделина и мадам Рэтбоун внесли в мой шатер еще большее количество платьев, пытаясь подобрать мне что-нибудь для праздника, назначенного на следующий вечер. После долгих споров они остановили свой выбор на бархатном темно-синем – Дальбрекском синем, если быть точнее, – с серебряным пояском.
– Аксессуары мы подберем сами, – предложила Вила. – Если, конечно, вы не хотите выбрать украшения самостоятельно?
Я предоставила эту возможность им. Мне нравилось это красивое платье, как и им, однако, по всей видимости, для них не стало секретом, что я не особо интересуюсь модой.
– Вы не будете возражать, если я спрошу… – начала было Аделина и вдруг покраснела. – Ах, забудьте, – смутилась она, отказываясь от своего вопроса.
– Нет-нет, пожалуйста, – возразила я. – Вы можете говорить свободно.
– Похоже, вы с королем Джаксоном испытываете искренние чувства друг к другу, и это заставило меня задуматься…
– Почему вы сбежали со свадьбы? – закончила за нее Вила.
– Все говорят, что это было преднамеренное пренебрежение к нам со стороны Морригана, запланированное с самого начала, – добавила Аделина.
Я удержалась от того, чтобы закатить глаза.
– Это лишь уязвленное самолюбие, – ответила я, – и королевский двор, полный мужчин, просто не в силах принять то, что какая-то девушка может сорвать все их тщательно продуманные планы. Совет Морригана был так же разгневан, как и Дальбрек. А мое бегство звучит не столь драматично, как, например, заговор. Я сбежала по собственному желанию, потому что боялась.
Аделина повертела в руках серебряный поясок.
– Боялись принца?
– Нет, – вздохнула я. – Пожалуй, принца я боялась меньше всего. Меня пугала неизвестность. Страшило притворство и дар, которым, как мне тогда казалось, я не обладала. Я боялась утраты выбора, который никогда не смогла бы сделать, и того, что до конца моей жизни кто-то постоянно будет указывать мне, что делать, говорить или даже думать, несмотря на то что у меня самой могут возникнуть мысли получше. Я боялась стать такой, какой меня хотят видеть другие, и испытывать давление до тех пор, пока не подойду в ту формочку, в которую меня запихнут, после чего забуду, какая я на самом деле. А еще, быть может, больше всего я боялась того, что никто и никогда не полюбит меня сверх условий, начертанных на листке бумаги. Разве этого страха недостаточно, чтобы вскочить на лошадь и ускакать прочь, неважно, принцесса ты или нет?
Они смотрели на меня во все глаза, и я видела в них искреннее понимание.
Мадам Рэтбоун кивнула.
– Достаточно, и даже больше.
Я шла вперед, стараясь не обращать внимания на скрежет ремней и бряцанье оружия идущих за мной конвоиров. Посреди безмятежного базара с повозками они грохотали, словно целая марширующая армия, однако приказ короля должен был быть соблюден в точности до мелочей: шестеро стражников, и ни одним человеком меньше. Я задержалась, чтобы сначала проведать Дихару, а уже потом отправилась на поиски Натии.
Как и Дихара, она осиротела в самом младенчестве. Повозка ее родителей потеряла колесо и сорвалась со склона горы. Натия чудом осталась жива, и кочевники взяли ее к себе. Дихара, Рина – все они были ее матерями.
Я обнаружила девочку на берегу реки, одну, взирающую на спокойную рябь воды и присматривающую за множеством закинутых в воду лесок. Мои охранники отошли в сторонку, и я присела рядом с ней, тем не менее ее взгляд ни на секунду не отрывался от реки. Будто вода в ней была наполнена воспоминаниями.
– Мне сказали, что ты здесь, – промолвила она, по-прежнему глядя только перед собой.
– Благодаря тебе, – откликнулась я.
Я осторожно повернула ее подбородок к себе одним пальцем. Большие карие глаза Натии заблестели.
– Этим маленьким ножом я напугала мужчину вдвое больше меня. Он обидел ребенка, и я пригрозила отрезать ему нос. Ты проявила мужество, Натия. И это помогло и мне.
Она снова перевела взгляд на реку.
– Мое мужество многого стоило.
– Как и мое. Но это ни за что не остановит меня. Если мы будем бояться противостоять им, то тирания победит.
– Тогда почему мне кажется, что мы потеряли все, что у нас было?
Чувствуя, какую большую цену она заплатила, я сделала медленный, дрожащий вдох.
– Нам предстоит еще не одна битва, Натия. Это еще не конец.
По ее щекам заструились слезы.
– За Дихару.
В моей груди защемило. То была реальность Натии и моя. Стоили ли все потери того, что я приобрела в итоге? Я боролась с теми же сомнениями, что отражались и в ее глазах. Дихара отправила меня сюда, чтобы я утешила Натию, но что в действительности я могла сказать ей? Я все еще искала свой собственный путь.
– Однажды, когда я впала в отчаяние перед лицом злой судьбы, Дихара сказала мне, что все мы являемся частью великого замысла, превосходящего даже наши собственные слезы. Теперь ты тоже часть этой истории, Натия. Ты прислушалась к истине, прозвучавшей внутри тебя. Быть может, сейчас тебе так не кажется, но сегодня ты уже гораздо сильнее, чем была вчера. А завтра станешь еще сильнее.
Она повернулась ко мне и взглянула с той же непокорностью, что появилась на ее лице в тот день, когда я оставила ее в лагере кочевников.
– Я хочу отправиться с тобой, – сказала она.
Мой желудок сжался. К этому я не была готова. Я ясно видела нетерпение в ее глазах, но еще я видела в них и Астер. Это наполнило меня страхом и новым горем. Я не хотела позволить, чтобы она тоже стала частью этой истории.
– Нет, Натия. Ты еще слишком молода…
– Мне тринадцать! И я женщина – такая же, как и ты!
Кровь ударила мне в голову, мысли зашумели, словно тысячи мелких камешков в бурлящей реке.
– Cha liev oan barrie, – произнесла я. – Твое время еще придет. Я обещаю. А пока ты нужна своей семье. Будь сильной ради них.
Она пристально посмотрела на меня, а потом наконец кивнула. Я не сомневалась, она так и осталась при своем мнении, и мои собственные недостатки снова стали мне очевидны.
И тут леска дернулась. Натия вскочила, рывком подцепляя крючок, засевший глубоко в пасти рыбины.
Я снова сидела на стене сторожевой башни и смотрела на раскинувшуюся передо мной равнину. Оранжевый огненный шар солнца оседал на землю, и зыбкая линия горизонта медленно поглощала его так, будто он был ничем, будто вечная мощь уходящего светила была лишь теплым глазированным пирожным. А потом оно исчезло в один миг.
Все, что осталось после, – это оранжевое сияние, озарявшее очертания усыпанных острыми камнями руин вдалеке. По словам Рейфа, согласно легендам, эти руины остались от великой твердыни, в которой когда-то были сосредоточены все богатства Древних. Теперь же от творений полубогов остались лишь шрамы на поверхности земли – напоминание о том, что даже великие, со всем их богатством и познаниями, способны потерпеть поражение.
Где-то за горизонтом, далеко-далеко, находился Морриган и все, кто жил там, даже не подозревающие о надвигающейся угрозе. Мои братья. Паулина. Берди. Гвинет. И еще огромное множество патрулей, подобных отряду Вальтера, которые встретят свою смерть, не ведая того, что узнала я.
«Я хочу отправиться с тобой».
Место, куда я направлялась, совсем не подходило для Натии. Да и мне тоже оно не подходило.
Глава двадцать девятая
– Можно и мне попробовать?
Я вытер рукавом пот, капающий с лица. Я знал, что за моими спаррингами с солдатами наблюдает куча людей, но не знал, что среди них есть и Лия. Я повернулся на звук ее голоса – она спрыгнула с перил площадки и направлялась ко мне. Махнул рукой солдату, который уже было собирался вступить со мной в очередной поединок.
Во время нашего побега из Санктума мне довелось видеть, как она пользуется мечом, однако тогда это всегда были нападения из засады, и я не знал, насколько она хороша в честном сражении. Но подтянуть свои навыки ей все равно не помешало бы.
– Да, конечно, – ответил я.
– Мне не повредит практика, – произнесла она, приближаясь. – Братья учили меня, но они всегда делали упор на грязный бой.
– Когда сражаешься за свою жизнь, другого и не дано. Первым делом давай подберем тебе подходящий меч.
Я направился к стойке с тренировочными мечами и принялся перебирать их, взвешивая в руке.
– Попробуй вот этот.
Это был легкий клинок – он не должен был быстро утомить ее руку, но при этом имел приличный радиус действия. Затем я выбрал для нее и щит.
Свен выступил вперед.
– Разумно ли это, ваше величество?
Лия смерила его уничтожающим взглядом. Я знал, что она уже устала оттого, что каждое ее действие зависит от меня.