Как же я раньше об этом не подумала?
– Боже правый. Паулина ведь в Сивике.
Натия остановилась рядом, встревоженная.
– Я не понимаю. Ты ведь уже знала это.
Но я так волновалась за ее безопасность, что не успела даже сложить все воедино. Микаэль. Что, если он тоже был в Сивике? Что, если она увидит его? Что это повлечет за собой?
– Арабелла? – окликнул меня отец Магвайер.
Я постаралась отогнать от себя тревогу. Вдруг мне повезет, и Микаэль к этому моменту уже действительно будет мертв?
– Все хорошо, – отозвалась я и, щелкнув поводьями, рысью выехала на дорогу.
Первая баррикада и контрольно-пропускной пункт выросли перед нами прямо на окраине прилегающей к городу деревушки.
Повозки и путешественников останавливали двое солдат.
– Цель приезда в город? – спросил один из них, когда подошла наша очередь.
– Дела в аббатстве, – ответил отец Магвайер.
Пока один бегло осмотрел наши сумки, другой указал на мое лицо.
– Поднимите вашу вуаль, мадам?
Жрец тотчас впал в ярость.
– Неужели уже дошло и до этого? – вскричал он, закатывая глаза к небу. – Я могу поручиться за эту вдову и ее дочь, как и боги! Неужто вы совсем не уважаете траур?
Молодой солдатик устыдился так, что сразу же пропустил нас вперед. Больше никаких контрольно-пропускных пунктов нам не попадалось. Как я и предположила, они думали, что я уже в городе. Мое первое послание сделало свое дело. Потом мы миновали последние задворки и въехали в Сивику, и я вздохнула с облегчением. Я наконец-то была здесь. Первая часть плана была выполнена. Мы спешились с лошадей, и я, пользуясь тростью в качестве дополнительной маскировки, двинулась сквозь поток людей. Однако мое облегчение оказалось кратковременным.
Всего несколько минут спустя из разговоров, доносившихся до меня, выяснилось, что король тяжело болен. Мои шаги замедлились. Остановившись возле двух женщин, которые рассматривали пухлые пельмени в рыночной корзинке, я попыталась раздобыть дополнительную информацию.
– Но я слышала, что это лишь незначительное недомогание? – вклинилась я в их разговор.
Обнаружив, что я подслушиваю, одна из женщин хмыкнула и с неодобрением закатила глаза.
– Значит, вы слышали неправду. Моя кузина Софи работает в цитадели, и она сказала, что за ним наблюдают денно и нощно.
Вторая женщина покачала головой.
– А за проходящим кашлем никто не будет бдить так усердно.
Я понимающе кивнула и зашагала дальше. Натия и отец Магвайер вопросительно переглянулись, однако отвлекаться я не стала. План нисколько не изменился. Я передала Натии поводья, чтобы она отвела наших лошадей в общественную конюшню, и велела ей идти в аббатство вместе со жрецом. Им нужно было отыскать Паулину. Я поручила ей заходить в каждый трактир и говорить, будто у нее есть информация для дамы, которая спрашивала об акушерке. Либо ее отправят восвояси, если подходящей гостьи там не окажется, либо рано или поздно она наткнется на Паулину. Найдя ее, Натия должна будет отправить подругу и остальных к мельничному пруду. Паулина поймет, к какому именно. Заброшенным в Сивике был только один. Отец Магвайер кивнул мне над головой Натии. Он дал мне еще одно обещание – защитить девочку, если события вдруг примут опасный поворот.
Сама я отправилась в цитадель, прикрывая лицо вуалью и ступая так быстро, как только это было возможно, не привлекая внимания. Под моим плащом были спрятаны два кинжала. Я пыталась спрятать и меч, однако он оказался слишком громоздким, а рисковать маскировкой я не могла.
Когда я покидала Сивику, отец был совершенно здоров. Да, имел несколько лишних килограммов на брюхе, но выглядел крепким. Так что я не исключала того, что это была ловушка. Скорее всего, она. Им нужно было выманить меня. Воззвать к моей сентиментальности. И если так, то они разыграли не ту карту. Я больше не могла позволить себе испытывать чувства.
Когда я повернула за угол и увидела цитадель, в моем горле все сжалось. Я уставилась на ступеньки, где бесчисленное количество раз стояла вместе со своей семьей, с нетерпением ожидая начала процессии, церемонии или какого-нибудь еще важного объявления, – всегда надежно укрытая между своими братьями. Рука отца лежала на моем плече, а рука матери – на плече Брина, обычно для того, чтобы мы стояли смирно. Я поборола желание взбежать по ступенькам цитадели и позвать Брина и Регана во весь голос, промчасться через холл и поприветствовать тетушек, найти маму, забежать на кухню за чем-нибудь свежим из печи…
Теперь по периметру цитадели стояли стражники. И пусть они прошли обучение в настоящем военном лагере, форма их разительно отличалась от полевой – начищенные черные сапоги, длинные красные плащи и шлемы из кованого металла. Они держались в тени портика, скрестив алебарды у центральной арки, через которую мне и было велено пройти в день свадьбы. У меня перевернулся желудок; я вспомнила те последние минуты, когда в бешенстве выскочила на улицу через дверь для прислуги, – в тот момент в моих глазах полыхнуло солнце, и день для меня внезапно разделился на две части, создав до и после моей жизни.
Я осторожно приблизилась, сдерживая шаг и сгорбив плечи, как и подобает скорбящей вдове. По дороге я купила букет цветов.
Поднялась по главным ступеням, и гвардеец выступил мне навстречу. Понизила голос, слегка придав ему северный акцент.
– Это для короля, – произнесла я, протягивая букет, – вместе с моими молитвами о его выздоровлении.
Гвардеец принял от меня первоцветы.
– Я прослежу, чтобы он их получил.
– А принц Реган? – добавила я. – Я молюсь и за него тоже. Он готов к восшествию на трон?
Стражник раздраженно нахмурился, однако быстро опомнился. В конце концов, я ведь была вдовой, и, быть может, вдовой солдата.
– Принц Реган сейчас в отъезде, выполняет свои обязанности, как и принц Брин. Король не настолько болен, чтобы стоило волноваться о престолонаследии.
Уловка, как я и предполагала. Никакого «денно и нощно» не было. Но все же почему мои братья оба были вдали от Сивики?
– Принцы в отъезде? – переспросила я.
– По делам королевства, как я и сказал. – Его терпение иссякало. – Госпожа, мне нужно вернуться на свой пост.
Я кивнула.
– Благослови тебя Бог, сынок.
Вернувшись в аббатство, я покопалась в памяти еще немного, пытаясь понять, куда же на самом деле могли отправиться Реган и Брин. Все больше стражников цитадели, которых легко было распознать по длинным красным плащам, располагавшихся на углах улиц, с радостью принимали дары в виде сладких булочек с глазурью от согбенной вдовы. Я выяснила, что оба принца вместе со своими отрядами отбыли в Град Священных Таинств. Он находился не так далеко от Сивики, всего в нескольких днях пути, однако мое настроение все равно испортилось. Они были нужны мне не столько как братья, которые поддержат, сколько как соратники, которым я могла доверять. Уходя с площади, я подумала, что это было странно. По делам королевства обычно разъезжали члены Королевского Совета, но никак не солдаты.
Когда я приблизилась к очередной группе гвардейцев, то узнала одного из них. Я играла с ним в карты во время одной из моих поздних ночных вылазок – тогда мы шутили и смеялись, и моя уверенность возросла. Я начала выпытывать подробности о целях поездки Брина и Регана в Град Священных Таинств смелее. Оказалось, им надлежало заложить мемориальный камень в честь погибшего кронпринца и его павших товарищей. Солдат обмолвился, что присутствие других сыновей короля было необходимо, чтобы развеять сомнения в их верности короне, которые посеяло предательство принцессы Арабеллы.
– Она убила собственного брата, представляете? – вклинился в разговор другой стражник. – Собственноручно вонзила меч в грудь принца Вальтера.
Я непонимающе уставилась на него, позабыв горбиться над своей тростью.
– Нет, этого я не знала.
От презрения, звучащего в его голосе, в ушах звенело. «Собственного брата». Товарищи гвардейца только поддержали его ненависть. Принцесса Арабелла была изменницей самого худшего сорта. Ошеломленная, пытаясь постичь, как так вышло, что ужасная ложь Комизара о моем согласии выйти за него замуж могла перерасти в нечто еще более отвратительное, я заковыляла прочь. Как кто-то вообще мог поверить, что я убила Вальтера? Однако они верили, и в них кипело омерзение ко мне.
Я ощутила, как руки Комизара снова ползут по моим, властвуя надо мной, познавая меня, все еще ведя свои игры издалека – «всегда найдется что отнять» – и прекрасно понимая, как лучше меня уничтожить.
Мой желудок подкатил к горлу, и я нырнула за киоск. Сорвала с себя платок и согнулась вдвое. Меня вырвало. Я чувствовала вкус яда Комизара. Затем я сплюнула и вытерла рот. Что, если не только эти солдаты поверили в ложь?
Что, если поверили вообще все?
Что, если в это верили даже мои собственные братья?
Тогда мне никого ни в чем не убедить.
Глава сорок шестая
Я сказала Берди и Гвинет, что пойду на кладбище, посмотреть, там ли Андрес. Пусть информации от него было мало, но вреда от моих визитов к нему тоже не было. Я выяснила лишь то, что он был немало изумлен смертью солдата, принесшего весть о предательстве Лии, – не меньше Брина и Регана. Этот служивый тоже оказался близким товарищем Андреса, и он стал оплакивать и его. Когда же я поинтересовалась, не могли ли торопливые слова солдата о Лии перед его смертью быть неверно истолкованы, он ответил, что ему ничего не известно, однако его отец, вице-регент, был очень огорчен новостью и счел ее какой-то ошибкой. Я хотела было сама пойти поговорить с вице-регентом, но потом вспомнила слова Брина. Он просил затаиться. «Держаться подальше от цитадели».
И мне действительно хотелось так сделать, однако были и вещи, которые я не могла откладывать дальше.
Благоразумно это было или нет, значения не имело. С каждым днем это жгло меня будто насквозь. И я должна была узнать правду, так или иначе.