– Комизар Венды собрал войско и оружие, способное стереть с лица земли все воспоминания о Морригане, – подытожила я.
Тут, уперев руки в бока, поднялся лорд Гоуэн.
– Побеждены варварским племенем? Морриган – сильнейшее из всех королевств. Мы столетиями стояли здесь. Мы самое старое и прочное государство континента. Мы слишком велики, чтобы пасть!
Несколько лордов тут же согласились, закатив глаза от глупости наивной и впечатлительной принцессы. Толпа зашумела.
– Неужто мы превосходим самих Древних, лорд Гоуэн? – поинтересовалась я. – Разве они не пали? Разве доказательства этому не окружают нас со всех сторон? Взгляните на руины храмов, что составляют наш фундамент, на великолепные разрушенные мосты, на их диковинные города. Древние летали среди звезд! Они шептали, и их голоса звучали над вершинами гор! Они гневались, и земля тряслась от страха перед ними! Их величие было непревзойденным. – Я окинула взглядом остальных лордов. – И все же их мира больше нет. Никто не может быть слишком велик, чтобы пасть.
Но лорд Гоуэн стоял на своем.
– Вы забываете, что мы избранные Выжившие!
– Да! – воскликнул другой лорд. – Дети Морриган! В Священном Писании сказано, что мы одарены особой благосклонностью богов.
Я застыла на месте, не зная, стоит ли мне отвечать, памятуя о таком же неверии со стороны Паулины и боясь, что я могу загнать их в угол. Воздух вдруг зашелестел теплыми кругами. Люди разом затаили дыхание и повернули головы, словно тоже почувствовав это.
И Дихара прошептала мне в ухо: «Истины этого мира хотят, чтобы их раскрыли».
Я бросила взгляд на Паулину, и в ее глазах – глазах истинной дочери Морриган – я увидела борьбу. Она поднесла два пальца к губам и кивнула мне.
Королевский книжник также кивнул.
«Расскажи им», – донесся до меня сквозь века голос Венды. Она все еще была рядом, не в силах упокоиться, такая же кровная родственница этого королевства, как и другого, названного в ее честь.
Лишь в одном мое сердце было уверено. Давным-давно на земле жили три женщины, которые любили друг друга и которых разлучили навсегда. Эти три женщины были семьей.
«Расскажи им историю, Джезелия».
И я рассказала.
– Подойдите ближе,
Сестры моего сердца,
Братья моей души,
Семья моей плоти,
И я расскажу вам историю двух сестер, семьи и племени, кровных сородичей другого поколения, скованных вместе опустошением и верностью друг другу.
И я рассказала им о Годрель, одной из первых Древних, – женщине, которая вела за собой горстку выживших через опустевший мир, следуя знанию внутри себя. Она кормила своих родных сказками, когда больше нечего было предложить, – историями, которые помогали детям узнать суровый мир, что окружал их, и заставляли молчать, когда хищники подходили слишком близко.
Я рассказала им о сестре Годрель, Венде, – еще одной выжившей, которая сохранила жизнь своему народу благодаря смекалке, словам и доверию. После того как ее увезли от ее племени, она не замолчала даже перед лицом смерти, пронеся надежду угнетенного народа сквозь века.
А еще я рассказала им о Морриган, внучке Годрель, девушке, украденной вором по имени Харик, который продал ее падальщику за мешок зерна. Морриган была храброй и верной, и в итоге она привела мусорщиков в безопасный и благодатный край. Она тоже доверяла силе внутри себя, оставленной ей Годрель и другими Древними, знанию, к которому они обратились, когда у них больше ничего другого не осталось, – зрению без глаз, слуху без ушей. Морриган не была избрана богами. Она была одной из тех, кого пощадили, таким же человеком, как и мы все, и от этого ее храбрость была только больше.
– Морриган пробудила древнюю силу внутри себя, чтобы выжить, и помогла другим сделать то же самое. Именно это и должны сделать сейчас мы.
Мой взгляд обежал площадь, лордов и тех, кто стоял на балконе рядом со мной. А потом мои глаза остановились на Рейфе, и мое горло сжалось.
– Ничто не длится вечно, – продолжила я, – и я вижу, что наш конец не за горами.
Я подалась вперед, сосредоточившись на рядах лордов.
– Вот как обстоит дело, лорд Гоуэн. Я видела разрушения и руины. Видела дракона, приближающегося к нам. Слышала, как хрустят в его челюстях кости. Чувствовала его дыхание на своей шее. Он придет, это я вам обещаю. И если мы не подготовимся сейчас, то надежда угаснет, и вы почувствуете укус его зубов, как испытала их я. Так что же, мы сдадимся и подождем, пока Комизар не уничтожит нас, или подготовимся и выживем, как это сделала основательница нашего королевства?
Мне ответил тоненький голосок:
– Подготовимся!
Потом еще один:
– Выживем!
Гвинет выбросила кулак вверх.
– Подготовимся!
Вся площадь вспыхнула в порыве общей решимости выжить.
И я поцеловала два пальца, подняв их к небу, – один за погибших, а другой за тех, кому еще предстоит уйти, – и обратилась к народу:
– Мы будем готовы!
Глава семьдесят третья
– Ваше высочество.
Я, Рейф и Каден как раз шли мимо фонтана на площади, когда нас перехватил генерал. Дюжина солдат, среди которых также были Гвинет, Паулина, Берди и Джеб, остановились позади нас. Генерал протянул руку и похлопал меня по плечу.
– Прошу простить меня за дерзость, принцесса Арабелла, но я очень рад, что недоразумение, связанное с вашей изменой, разъяснилось.
Я неуверенно оглянулась на него, уже чувствуя, что ничем хорошим встреча не закончится. Я помнила его лишь смутно, как одного из генералов, дольше всех служивших короне.
– Это не было недоразумением, генерал Хаулэнд. Это была часть тщательно спланированного заговора.
Он кивнул, и его нижняя губа скривилась в гримасе.
– Да, разумеется, заговор предателей самого низшего сорта, и мы все в долгу перед вами за то, что вы их разоблачили. Спасибо вам.
– Не стоит благодарности, генерал. Разоблачение предательства – долг каждого…
– Именно, – живо откликнулся он, – долг! И именно об этом мы и хотели бы с вами переговорить.
Я заметила позади него еще генералов, Перри и Маркеса, и трех офицеров.
– Поскольку ваш отец болен, а братья сейчас в отъезде, на ваши нежные плечи свалилось так много забот. Я хочу, чтобы вы знали, что вам нет нужды беспокоиться о военных делах. Я вижу, вы уже накрутили себя из-за этой армии варваров, что вполне понятно, учитывая то, через что вы прошли.
Я сглотнула. Нет, хорошим это не закончится точно. Рейф и Каден угрожающе переминулись с ноги на ногу подле меня, и я предупредительно выставила руки назад, останавливая их. Они меня поняли.
– «Накрутила себя», генерал? – переспросила я. – Вы когда-нибудь встречались с Комизаром лично?
Он рассмеялся.
– Ох уж эти варвары! Они меняют своих правителей чаще, чем нижнее белье. Сегодня это Комизар, а завтра – уже новое позабытое отродье.
Он оглянулся через плечо на других вояк и обменялся с ними легким смешком, после чего снова повернулся ко мне. Он низко опустил подбородок к своей груди, и я вдруг заподозрила, что сейчас он откроет мне ту великую истину, которую до этого я постоянно упускала из виду.
– То есть я хочу сказать, что война – это не то, о чем вам стоит беспокоиться. Вы ведь не обучены военной тактике и даже не способны оценить угрозу, вы не солдат. Но никто от вас этого и не ждет. Вы можете вернуться к своим обязанностям. А с этим мы разберемся сами.
Я улыбнулась ему и самым приятным своим голоском произнесла:
– Что ж, это большое облегчение, генерал, потому что мне так не терпелось вернуться к своей вышивке. Не хотите ли вы теперь погладить меня по головке и отправить в свою комнату поиграть?
Его улыбка померкла.
Я подошла ближе, сузив глаза.
– Но прежде чем вы сделаете это, скажите, как вы отнесетесь к тому, что два опытных воина, стоящих возле меня, согласны со мной относительно угрозы, из-за которой, по вашему мнению, я так себя накрутила?
Он окинул Кадена и Рейфа беглым взглядом, а затем вздохнул.
– Они оба крепкие молодые люди, и, как бы это поделикатнее сказать вам… легко способны подпасть под чары красивого личика. – И его улыбка вернулась на место так, будто только что он просветил меня о всех истинах этого мира.
А я же была настолько поражена его поверхностным мнением обо всех нас, что на мгновение даже потеряла дар речи. Я бросила взгляд на фонтан позади него, однако Рейф и Каден опередили меня. Видимо, их ярость вскипела сильнее, чем моя. Они шагнули вперед вместе, подхватив его каждый под свою руку, и опрокинули назад. Его офицерам только и оставалось, что отпрыгнуть с пути.
Затем парни обернулись и смерили взглядами остальных служивых, явно желая, чтобы кто-нибудь из них бросился на помощь генералу. До нас донеслись кашель и отплевывание, и их гнев тотчас сменился удовлетворением. Однако мою ярость было не так просто охладить, и я промаршировала к самому краю фонтана.
– А теперь, генерал, надеюсь, я смогу выразить это достаточно деликатно для ваших нежных ушей. Несмотря на все мое отвращение, вместо того чтобы назвать вас невежественным, брехливым, напыщенным, самовлюбленным шутом, я собираюсь протянуть вам руку и настоятельно предложить принять ее, потому что я не позволю ни вашим покровительственным оскорблениям, ни своей гордости встать на пути спасения Морригана. Как бы мне ни была противна эта идея, мне нужен любой твой жалкий опыт, и, когда мы соберемся, чтобы разработать нашу стратегию, в то время и в том месте, которые укажу я, ты будешь готов послужить своему королевству. Потому что, не заблуждайся, сейчас именно я правлю Морриганом на правах регента своего отца. И я буду беспокоиться по таким глупым поводам, как предательства и армии, стремящиеся нас уничтожить. Ты меня понял?
Его грудь вздымалась от гнева, а с носа капала вода. Я протянула вперед руку, и он уставился на нее, предварительно бросив взгляд на сослуживцев, которые не осмеливались ринуться на помощь. Потом он принял руку и вылез из фонтана. Кивнул, словно выполняя приказ, и зашагал прочь, отфыркиваясь. Мне подумалось, что относительно меня в его голове уже больше никогда не будет вертеться характеристика «красивое личико».