Этот вопрос уже звучал в прошлом. С самого момента своего прибытия в Сивику Рейф продолжал утверждать, что он и его люди были здесь только для того, чтобы помочь избавиться от предателей, стабилизировать обстановку в королевстве и подготовить наши войска к возможному вторжению. Задав вопрос снова, фельдмаршал ставил Рейфа в неловкое положение. Дальбрек ведь тоже был под угрозой. Рейфу нужно было заботиться и о своих границах, не говоря уже о собственных затруднениях в правлении. Он многим рисковал, приехав сюда. Я заметила, как напрягся Свен, ожидая его ответа.
Рейф одарил меня изучающим взглядом, осторожно обдумывая свой ответ, а затем снова перевел взгляд на фельдмаршала.
– Когда я отправлял сообщение в Фонтейн, я также запросил и подкрепление.
Лица за столом оживились.
– Сколько? – осведомился Маркес.
– Всех.
Свен откинулся в кресле и тяжко вздохнул.
– Это наш самый большой форпост. Там квартируется шесть тысяч солдат.
На несколько секунд повисла тишина.
– Что ж. Это… – Брови фельдмаршала превратились в удивленные полумесяцы над его широко раскрытыми глазами.
– Замечательно! – закончил за него Хаулэнд.
– И придется очень кстати, – добавил Маркес.
– Я направил подобный запрос и в Марабеллу, – сообщил Рейф. – По пути сюда они захватят войска еще на двух аванпостах. Это две тысячи человек. Уверен, они выдвинутся, как только вальспреи доберутся к ним. Насчет остальных я ничего не могу обещать.
Я усомнилась, что мы правильно его поняли.
– Остальных? – повторила я, ошеломленная не меньше других.
Свен поднялся и упер ладони в стол.
– Каких остальных?
– Я говорю о тридцати двух тысячах солдат, которые все еще находятся в Дальбреке и которых я отвожу от наших границ. Как уже сказал, я не могу обещать, что они придут к нам на помощь. При передаче моих полномочий возникли некоторые затруднения. Генерал, к которому мне пришлось обратиться с просьбой о предоставлении войск, также является тем, кто недавно оспаривал мое право на трон. Он может использовать этот запрос как повод вернуться к своим притязаниям. Правда, это маловероятно… – Рейф бросил на меня нерешительный взгляд.
– Потому что ты обручен с его дочерью, – закончила я.
Рейф кивнул.
– «Маловероятно»? – Свен уставился на Рейфа пылающим взором, а потом резко поднялся и вышел из зала, громко хлопнув за собой дверью.
Рейф кивком попросил Тавиша пойти за ним, и Тавиш тоже удалился.
Наступило некоторое затишье, офицеры смотрели на дверь – гнев Свена все еще ощутимо витал в воздухе, – а потом фельдмаршал снова обратил взгляд к Рейфу. В глазах его мелькнуло сомнение. Помочь принцессе разоблачить предателей – это одно, но отвести все войска с собственных границ – это же было просто безумием.
– Зачем, во имя богов, вам понадобилось делать это? Это сделает уязвимыми ваше собственное королевство.
Самообладание Рейфа ничуть не пошатнулось.
– Я не имею никаких сомнений в том, что Комизар нападет на Дальбрек. Но он сделает это не раньше, чем падет Морриган. Первым делом он направится сюда.
– Так сказала принцесса, да, но как вы можете быть уверены, что…
– Это просчитанный риск. Если я не приведу свои войска Морригану на подмогу, я рискую еще больше. Это может стать причиной нашего собственного уничтожения. С точки зрения стратегии у вас есть порты и все ресурсы, чтобы захватить любое другое западное королевство. Так что, как только Комизар получит Морриган, его будет уже не остановить.
Он сделал паузу, и его глаза ненадолго задержались на моих.
– Однако, я уверен, не только по этой причине. Кое-кто однажды сказал мне, что я почувствую это глубоко внутри себя.
Рейф вновь перевел взгляд на фельдмаршала, окинул взором стены вокруг нас и старинную фреску, повествующую о девушке по имени Морриган. Его глаза поднялись к потолку – к камню и, насколько можно было судить, многовековому раствору, скреплявшему его.
– Все это – драгоценность, которую отчаянно алчет Комизар. Самое древнее королевство, породившее остальные на континенте; прежде Морриган еще никогда не был повержен. Это символ самого величия, но, что еще более важно, основа вашего королевства была заложена самими Богами. Покорить его для Комизара – то же самое, что и свергнуть их. Я видел это стремление в его глазах, когда был в Венде, и он ни за что не согласится на меньшее.
Мы сидели в оцепенении несколько долгих секунд, и тут на меня снизошло понимание, что Рейф с удивительной четкостью постиг амбиции Комизара.
– Мы благодарим вас, король Джаксон, – наконец отозвалась я. – Сколько бы солдат вы ни привели, все они сделают нас сильнее, и мы будем у вас в долгу за каждого.
Однако в этот момент я благодарила его не только за войска. Он полностью отдавался нашей миссии, как и мы с Каденом. Для него это тоже была битва, от которой зависело все.
В зале вновь вспыхнуло оживление, генералы и офицеры присоединились к моим благодарностям, и Каден, Рейф и я обменялись понимающими взглядами. Если прибудут все войска, которые запросил Рейф, наши объединенные силы будут насчитывать семьдесят тысяч человек. И тем не менее армия, которая должна была обрушиться на нас с намного более смертоносным оружием, чем наше, все равно превосходила нас числом почти вдвое. Рейф поумерил пыл наших военачальников, напомнив, что подкрепление не более чем бинт на зияющей ране. Нам же требовались игла и нитка, чтобы зашить ее.
– Однако это чертовски крепкий бинт, – возразил фельдмаршал.
И обсуждение возобновилось. Генералы заговорили об усилении оборонительных блокад на ключевых пунктах Морригана – уже принимая в расчет пополнение сил.
«Игла и нитка», – все крутилось в моей голове.
Я посмотрела на Кадена. Его губы двигались, однако слов я не слышала. Свет в зале вдруг померк, помутнел. Звуки голосов превратились в отдаленный гул, и на первый план вышли другие.
Скрип.
Хруст.
Скольжение колеса по камню.
Мне вспомнилось, как я услышала грохот моста. Это произошло слишком рано. Задолго до первой оттепели. Грохот в моей голове все нарастал, зал отдалялся.
Шипение пара.
Пронзительный вой.
Торопливые шаги.
Испуг, тягучий, словно ночь.
«Рвение, Джезелия, рвение», – раздался вдруг шепот прямо у меня над ухом.
А потом появился другой голос – мягкий и тихий, тонкий, точно трепет ветра.
«Здесь».
– Лия? – позвал Каден, коснувшись моей руки.
Я вздрогнула, и наваждение исчезло. Все смотрели на меня, однако все, о чем я могла думать сейчас, – это pachego. Мой стул скрипнул; я бросилась к крайнему столу, где лежали карты.
– Уберите еду! – закричала я, таща охапку карт к центру и сразу же принимаясь раскладывать их.
– Какого дьявола?
– Вы что-то видели?
– Кто-нибудь, скажите мне, что она делает.
Но я перебирала карты до тех пор, пока не нашла нужную.
Здесь.
– Северная дорога, – сказала я. – Он придет отсюда.
Сразу же поднялась волна возражений.
– Мы уже отклонили выбор северного направления. Его может застигнуть поздний снегопад.
– Нет, еще севернее, – поправила я. – Через Инфернатерр. Это идеальный путь. Равнины, и там никогда не бывает зимы.
К этому времени Каден и Рейф уже тоже склонились над картой за моим плечом.
Каден выпрямился и покачал головой.
– Нет, Лия. Не может быть. Он бы ни за что не пошел этим путем. Ты ведь знаешь кланы. Слишком многие в его армии боятся призраков пустошей. Даже Гриз и Финч.
Я подняла глаза на Кадена.
– В том-то и дело. Он использует этот страх.
Он ответил на мой взгляд, все еще не понимая, к чему я клоню.
– Рвение, Каден. У него больше нет меня. И потому он создаст собственное. Иное, которое будет гнать их вперед.
И тут в глазах Кадена забрезжило озарение, а затем в них вторглось и беспокойство. Насколько быстрее они доберутся сюда?
– Я слышала их, – продолжила я. – Плач юных новобранцев. Вой pachego. Комизар пользуется их страхом, чтобы сплотить их. А что может быть лучше, чем пустоши Инфернатерра, чтобы быстро переправить армию через весь континент?
Я снова взглянула на карту и обозрела просторы между Инфернатерром и Морриганом. В голове моей зазвучали новые слова. Те, которыми Рейф укорял меня, когда я блокировала его меч своим.
«Атакуй! Не жди, пока я измотаю тебя!»
– Что это? – спросила я, тыча пальцем в V-образную линию пиков на самом краю Инфернатерра.
Капитан Рейно подошел ближе.
– Долина Стражей. Еще иногда ее называют Последней Долиной.
Он пояснил, что считается, будто это последняя долина, через которую Морриган провела Выживших, прежде чем они достигли своего нового дома. Он проезжал через нее несколько раз сам – в колоннах, направлявшихся в Кандору.
«Пусть неожиданность станет твоим союзником!»
– А откуда название «Долина Стражей»? – спросила я.
– Из-за руин, – ответил он. – Они раскинуты над долиной на высоких холмах, окаймляющих ее, и будто бы охраняют дорогу. Свет там порой играет всякие шутки с разумом. Жуткая тропа, а когда ветер начинает стенать меж развалин, солдаты говорят, что это Древние взывают друг к другу.
Я расспросила о местности подробнее – высоте холмов, протяженности долины, каньонах, что лежат за пиками.
«Наступай! Меч – это орудие убийства, не защиты. Если ты используешь его для защиты, то упускаешь шанс поразить врага».
Рейно сказал, что долина простиралась вглубь на десять миль, после – сужалась до точки шириной не более пятидесяти ярдов. Я сразу же представила себе передовую линию Комизара. Это будут самые юные, те, кого он сочтет самыми бесполезными в своей армии. В Венде нет детей. Он бросит мне это в лицо, ожидая, что это сломает меня так же, как и в тот день на террасе Черного камня. И что солдаты Морригана не станут поднимать меч против ребенка.