Вместе грянут они внезапно,
Как ослепительные звезды, сброшенные с небес.
– Да, – ответила я. – Они не просто вселяют в меня надежду, они еще и надежда Венды.
– Я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду, отец. Больше между нами ничего нет.
– И о каких же решениях, которые понравятся не всем, ты говорила?
И тогда я рассказала ему о долине, куда перемещала наши войска вопреки желанию всех генералов, а затем поведала и о своем плане, о котором не говорила прежде никому.
– Арабелла, но ведь нельзя вот так…
– Отец, ты обещал. Таково мое решение. – Я слезла с кровати. – Тебе нужно еще отдохнуть.
Он вздохнул, веки его устало опустились.
– Ни одно королевство…
– У них не останется выбора. В этом меня не переубедить. Поэтому, пожалуйста, доверься мне.
Он обеспокоенно вскинул брови, но последний вопрос так и застыл на его губах – он потратил все силы и потому закрыл глаза.
Возвращаясь в свои покои, я воспряла духом. В голове моей все время вспыхивал образ переплетенных рук родителей. То был такой простой жест, но неожиданный, точно летний ливень. Некоторые вещи все же продолжают существовать, даже когда…
Я как раз проходила мимо покоев Рейфа, и дверь в них внезапно распахнулась; он выскочил наружу, налетев на меня. Мы оба потеряли равновесие, и его рука уперлась в стену позади меня.
– Лия, – испуганно выдохнул он.
Теперь мы уже твердо стояли на ногах, однако руки он не убрал. Воздух между нами словно начал потрескивать, ожил, и у меня по коже забегали мурашки. В глазах Рейфа отразилось отчаяние, и он отстранился, увеличивая расстояние между нами. Движение вышло неловким и очень заметным.
Я тяжело сглотнула, пытаясь убедить себя, что все это – часть отпускания.
– Куда ты так ринулся? – спросила я.
– Мне нужно поговорить со Свеном до ужина. Хочу убедиться, что он не станет выражать свое раздражение за столом. Прости, мне…
– Знаю, – ровно ответила я, – нужно идти.
Он откинул волосы назад, колеблясь. И по этому крохотному движению я поняла, что он тоже пытается отпустить меня – каждый раз по чуть-чуть. Любовь не обрывается в один момент, как бы сильно ты этого ни хотел и как бы удобно это ни оказалось. Ей нельзя приказать прекратиться, как нельзя ей и приказать возникнуть согласно брачному договору. Быть может, любовь и должна утекать вот так, по капле, до тех пор, пока сердце полностью не онемеет, не остынет и не умрет. Рейф переместил вес; глаза его смотрели куда угодно, только не в мои.
– Ну, увидимся за ужином, – произнес он и пошел искать Свена.
Отбрасываемые огнем в очаге, на стенах плясали тени. Сняв пояса и оружие, я повесила их на крюк и направилась к гардеробной на ощупь, оставляя за собой на полу след из остатков одежд. Потом я зажгла свечу на комоде, взяла полотенце, и тут меня что-то кольнуло. Чье-то присутствие.
«Джезелия».
Я резко обернулась. Сердце бешено билось в груди, и я принялась обшаривать углы своих покоев взглядом. Воздух насквозь пропитал его запах, его пот, его уверенность, и мои глаза беспокойно заметались уже по всей комнате, изучая каждую ее тень, уверенные, что он в самом деле где-то тут.
– Комизар, – прошептала я.
До меня донесся звук его шагов, в темноте блеснули его глаза, его рука обвила мою шею, и я почувствовала холодок, когда он надавил большим пальцем на впадину моего горла, нащупывая биение пульса. «Всегда найдется что отнять».
А потом он пропал. Комната была абсолютно пуста, и мое дыхание сбилось в груди. «Ложь ходит за тобой по пятам». Его ложь. Он дразнил меня и запугивал каждой пройденной милей. Я ведь совершила немыслимое – нечто пострашнее, чем удар ножом, – я отобрала часть его власти. Я постаралась вернуть своему сердцу спокойствие.
Нет, его лжи не украсть победы этого дня.
Сделав успокаивающий вдох, я наполнила умывальник водой, но тотчас застыла, уставившись на сверкающую поверхность. Кувшин выскользнул из моих рук и разбился об пол. В воде бурлила кровь, перед моими глазами мелькали красные пальцы – буря, в которой звучали крики сражения, удары мечей по плоти, глухой шум падающих на землю тел. А потом, так же стремительно, вода снова стала просто водой, прозрачной и неподвижной.
Я отшатнулась назад, пытаясь отдышаться и невидяще спотыкаясь.
Это были отряды моих братьев.
Наконец мои легкие наполнил мучительный вдох. Я тотчас бросилась собирать одежду. Руки мои тряслись, пока я одевалась, застегивала ремни, вставляла в ножны оружие и натягивала сапоги. Мое слово было так же непоколебимо, как и слово Рейфа. Я собиралась наведаться в камеру, где был заключен вице-регент.
Глава восемьдесят первая
Тавиш сказал, что Свен отправился к капитану Эйзие – посоветоваться насчет ротации солдат, стерегущих заключенных. Ему не удалось вытянуть из Свена ни слова. Когда он уходил, тот все еще держался замкнуто и сердито пыхтел.
– Но ты же знаешь Свена. Он вечно ворчит по поводу твоих полурешений.
– Ты тоже считаешь, что я не прав?
Тавиш пожал плечами, натягивая мундир к ужину.
– Я всегда думаю, что ты не прав. Обычно такой подход оправдывает себя. Не переживай, он обязательно успокоится. – Он натянул ботинки и принялся шнуровать их, однако на полпути остановился. – Впрочем, о другом твоем решении я бы рассказывать ему не стал. Оно точно снесет ему крышу.
Я кивнул и налил себе воды.
Тавиш усмехнулся.
– Знаешь, если ты погибнешь в этом сражении, тебе не придется ни на ком жениться.
От неожиданности его предложения я поперхнулся и пролил воду на рубашку.
– Хороший план. Спасибо.
– Ну, я же тактик. Мои планы всегда хороши.
Я принялся промакивать рубашку полотенцем.
– Может, тебе стоит поискать другую работу?
Его усмешка померкла.
– Ты переживешь это. Мы поддержим тебя.
Не так давно я поделился с Тавишем решением все же не жениться на дочери генерала. То делалось не из-за Лии и меня, а ради самой девушки. Она ведь не желала быть моей женой, как не хотел становиться ее мужем и я. Ее принуждали к этому шагу, так же как принуждали до этого Лию. А в прошлом я уже совершил подобную ошибку, и совершать ее снова, даже если она и будет стоить мне трона, я не хотел. Девушка заслуживала сама выбирать свое будущее – не то, которое уготовил для нее генерал в угоду своим интересам.
– Ты сказал Лии? – спросил Тавиш.
– А зачем? Чтобы мы снова вернулись к спору, который начался в Марабелле? Я не могу пройти через это снова. В наших отношениях ничего не изменится. Если мы переживем эту битву, я все равно вернусь в Дальбрек, а она… – Я покачал головой. – Она не поедет со мной.
– Почему ты так уверен в этом?
Я вспомнил ярость в ее глазах, когда мы танцевали на заставе, кости, которые она тайком таскала с обеденного стола и прятала в карман, а потом – как она вышагивала по помосту у лагеря Пирса и подняла руку вместе с рукой Кадена вверх, обращаясь к войскам.
– Я хорошо знаю ее. И я уверен в этом.
– Но она давала тебе и другие обещания.
– Да, давала.
Тавиш поднялся и хлопнул меня по плечу.
– Мне жаль, Джакс. Если бы я мог хоть что-то изменить для тебя, я бы непременно это сделал.
– Я знаю.
Затем он ушел, чтобы разыскать Джеба и Оррина, а я сменил рубашку и отправился на поиски Свена, все еще размышляя над его словами: «Он обязательно успокоится». Однако в этот раз все было по-другому. Свену случалось и раньше сердиться на меня, но при посторонних – никогда. Быть может, именно это и расстроило его? Я принял решение, поставившее под угрозу мое престолонаследие, – то самое дело, на которое он потратил значительную часть своей жизни, обучая меня, – и сделал это, даже не посоветовавшись с ним.
Я вспомнил, как поспешно седлал коня, чтобы умчаться на поиски сбежавшей принцессы, не имея никаких зацепок. Он был не в восторге и от этого, однако, после того, как обрушил на меня целый шквал вопросов, отступил и позволил мне поехать. Свен всегда поступал так: выдвигал аргументы до тех пор, пока моя решимость не обретала твердость. А если же я метался между вариантами, он говорил: «Выбери уже что-нибудь одно и живи с этим». Даже когда я был готов снести генералу голову с плеч, именно Свен заставил меня передумать. «Чего ты хочешь больше: получить удовольствие оттого, что оторвал ему голову, или добраться до Лии как можно скорее? Потому что во многом он прав: никто не сможет собрать для тебя спецотряд так быстро». И это действительно оказалось так. Любая задержка, любое промедление – даже на один день, – и я бы не успел вовремя. То было правильное решение, и помог мне принять его Свен.
Однако решение о переброске войск было уже не изменить. Да я и не нуждался в совете относительно этого. Я знал, что должен был сделать, – не только ради Лии, но и ради всего Дальбрека. И я хотел объяснить ему это. К этому времени он уже наверняка должен был остыть. И он бы весьма пожалел, что пропустил встречу с королем.
Отец Лии оказался вовсе не таким, как я ожидал. И теперь я отлично понимал, откуда у нее было это расчетливое прямодушие. Он заставил меня попотеть. А я даже не понял, что он играет со мной, до тех пор, пока он не вынес Лии ее «наказание». Король понял, что между нами что-то было. Все еще оставалось. Что-то, что я отчаянно пытался забыть. Оторвать руку от ее руки, когда мы столкнулись в коридоре, стоило мне немалых усилий. Мне приходилось быть осторожным в своих действиях, когда я находился рядом с ней, предельно собранным, и это начинало уже утомлять. Я будто снова стоял на бревне в поединке с соперником. Один неверный шаг – и я по пояс увязну в грязи. Когда мы занимались делами, которые требовалось разрешить, все было немного проще – мы просто работали сообща, но в такие вот незапланированные моменты, как этот, когда я наткнулся на нее, все внезапно стало неустойчивым, зашаталось, и мне пришлось заново учиться лавировать в пространстве между нами, стараясь не допускать того, что раньше для меня было так естественно.