– Это те самые типы, с которыми я видела тебя в Терравине? – уточнила она.
– Да, но они больше, чем просто соратники. Это семья, – ответил я. – Моя семья. Родная кровь иного сорта.
Ее плечо коснулось моего.
– Тогда я хочу познакомиться с ними.
Глава восемьдесят шестая
Остальные офицеры тоже вышли из палатки, и теперь все мы наблюдали, как Лия крепко обнимает Гриза и Эбена. Я видел счастье на ее лице. Она говорила с ними на венданском, пользуясь им естественно, словно это был и ее родной язык.
Конечно, я был тоже рад их видеть, но совсем не так, как Лия. Гриз был грозным противником. И поскольку на горизонте не было никаких признаков запрошенных мною войск, я все больше убеждался, что нам понадобится каждый солдат, которого мы сможем завербовать.
– Почему он назвал ее королевой? – в очередной раз спросил Хаулэнд.
Я посмотрел на Лию. На ней была накидка кланов Меурази: красные лоскуты ее некогда свадебного платья теперь были перекинуты через одно плечо и обрывались на груди; кава ничем не прикрыта; на бедре покачивались жертвенные кости.
«Всем нужна надежда, Рейф, и я должна подарить ее им».
– Просто венданский обычай, – сказал ему Тавиш. Он бросил взгляд на меня и пожал плечами.
– Да, всего лишь традиция, – согласился я.
Если Лия захочет, то объяснит подробнее. Это ее дело.
И я было уже повернулся, чтобы вернуться в палатку, но тут остановился на полушаге, заметив приближающегося ко мне Джеба. А потом и Оррина. Оба ухмылялись от уха до уха. А затем я увидел генерала.
– Дрегер, – поприветствовал я.
– Верно, ваше величество. Ваши войска здесь, как вы и приказали.
Я изучающе вгляделся в него.
– Все войска?
Он кивнул.
– Все. С баллистами и прочим, о чем вы распоряжались.
В лагере царила полная тишина. Было темно, если не считать нескольких костров, зажженных между палатками. Уснуть сегодня всем будет непросто. Напряжение было велико, однако отдых был необходим. Даже обязателен. Я решил прогуляться до спуска в долину, куда свет огней не доставал. Луговую траву освещала лишь луна, пробивающаяся меж пальцев облаков. Лия уже была там – стояла, прислонившись спиной к скале, и вглядывалась в низину.
– Нужна компания? – спросил я.
Она кивнула.
И вот мы стояли вдвоем и слушали тишину. Мы уже сказали друг другу все, что должны были сказать. Сделали все, что могли сделать. Войска Дальбрека были на месте. Наши шансы на победу увеличились. Венда превосходила нас по численности, но теперь только два к одному. Однако вооружение у них по-прежнему было лучше нашего. Что-то глубоко внутри меня хотело утащить Лию подальше отсюда, уберечь ее, спрятать, но я знал, что не могу сделать этого.
– Мы готовы настолько, насколько это возможно, – произнес я.
Она снова кивнула.
– Да, я знаю.
Ее взгляд блуждал по силуэту руин на холмах, чьи призрачные очертания отражали серебристый свет луны.
– Когда-то они были великими, – промолвила она. – Они летали среди звезд. Их голоса гремели над горами. А все, что осталось от них, – это. Узнаем ли мы когда-нибудь, кем они были на самом деле, Рейф? – Она наконец повернулась ко мне. – Узнает ли кто-нибудь после завтрашнего дня, кем были мы?
Я взглянул на нее, совсем не заботясь о том, кем являлись Древние. Все, о чем я мог думать, – что не имеет значения, сколько вселенных появится и исчезнет, ведь я всегда буду помнить, кем мы были друг для друга.
Я наклонился вперед и поцеловал ее. Медленно. Нежно. В последний раз. Она подняла на меня глаза. И ничего не сказала. Ей и не нужно было.
Луговая трава мерно колыхалась на ветру. Завтра она уже будет вытоптана тысячей сапог. Выжжена. Обагрена кровью. Наши разведчики прибыли в лагерь сегодня на закате. Утром войско Комизара достигнет входа в долину.
Коронованный и побежденный,
Язык и меч,
Вместе грянут они внезапно,
Как ослепительные звезды, сброшенные с небес.
Глава восемьдесят седьмая
«Питай свою ярость».
Мое сердце бешено колотилось.
Армия в конце долины расплывалась в одно сплошное пятно. Катящуюся волну. Туман, нарастающий и сужающийся по мере приближения к долине.
Их марш был неторопливым. Уверенным.
Еще бы, ведь у них не было причин беспокоиться. Я заметила их наступление еще со скал перед входом в долину, когда поскакала обратно, чтобы занять свою позицию. Увидела, насколько далеко они простирались, насколько неудержимы они были. Даже след, который они оставляли за собой, был ошеломляющим, словно пыль звезды, пронесшейся по небу. Он виднелся на многие мили назад. Войско шло десятью дивизиями: пехота во главе, за ней – то, что выглядело как снабжение, потом – артиллерия и стада брезалотов. Следом двигалась еще более многочисленная пехота, а затем пятая дивизия – всадники. И вот в этом подразделении ощущалась какая-то тяжесть, что-то настолько плотное и весомое, что перекрывало мощь даже предшествующих им войск. Я не сомневалась: именно здесь он и ехал – в самом центре, в пределах быстрой досягаемости всех отрядов и внимательно следя за своим детищем, всасывая его силу и выдыхая ее наружу, подобно раскаленному пламени.
Медленная поступь надвигающейся армии действовала на нервы – как он и хотел.
Вот отряд их разведчиков завидел нас, а затем ринулся обратно к передовой линии, по всей вероятности, чтобы сообщить о нашей жалкой численности. Выход из долины защищали пять тысяч воинов – тех, которых они могли увидеть. Но за ними были готовы устремиться в бой еще больше. Венданцы продвигались вперед не спеша, так, как течет густая патока. Для них мы были лишь камнем на тропе, который легко можно было втоптать в грязь. Да даже если бы вся армия Морригана перекрыла выход из долины, Комизар не стал бы беспокоиться. Мы только разжигали его аппетит. Наконец-то он дождался первого блюда того пира, которого так долго предвкушал.
Морриган.
Я услышала его голос, произносящий название королевства. Забавляющийся. Липкий и тягучий, словно капля желе во рту. Он проглотил его как лакомство.
Но если ярость и пульсировала в моих жилах, то она заглушалась страхом за тысячи людей, стоявших у меня за спиной. Быть может, именно в этот день они расстанутся со своими жизнями.
Рейф и Каден сидели на лошадях по обе стороны от меня. Я была одета так, чтобы меня узнали издали, однако их одежды преследовали противоположную цель. Черные плащи с пока откинутыми назад капюшонами, что были на них, являлись традиционной формой морриганских войск. Джеб, Тавиш, Оррин, Андрес и Гриз позади нас облачились в точно такие же. Их не должны были узнать слишком быстро.
– Он играет с нами, – произнес Рейф, не сводя глаз с плавно надвигающегося на нас облака.
Каден выругался себе под нос.
– Такими темпами мы будем сражаться при свете луны.
Но броситься вперед мы не могли. Нужно было ждать, чтобы они сами пришли к нам.
– Сейчас только полдень, – ответила я, пытаясь успокоить не только его, но и себя. – У нас есть еще несколько часов до заката.
И тут из их передовой линии вырвалась лошадь. Сначала очень далекая, но стремительно сокращающая расстояние между нами. Я услышала треск взводимых баллист. Но что-то в ее окраске было не так.
– Стойте! – воскликнула я.
То был не брезалот. И на ней был всадник. А когда она приблизилась, я все поняла.
Это был сам Комизар.
Он остановился в сотне ярдов от нас. Поднял руки вверх, чтобы продемонстрировать, что не вооружен.
– Что, черт возьми, он делает? – спросил Рейф.
– Я прошу о встрече с принцессой, – воскликнул он. – Один на один!
Переговоры? Он что, с ума сошел?
Но потом я опомнилась: нет. Просто он был чертовски хитер.
– Я принес дар доброй воли, – снова обратился он к нам. – Все, о чем я прошу, – это минутка разговора без оружия.
Рейф и Каден не купились на его трюк ни на секунду, но тут Комизар протянул руку за спину и спустил на землю ребенка.
Это была Ивет.
Мое сердце остановилось. Трава скрыла ее по самый пояс.
Я сразу вспомнила тот день, когда увидела ее на рынке вместе с Астер и Зекией, прижимающую к себе окровавленную тряпку после того, как ей отрубили фалангу пальца. Сейчас она выглядела еще меньше и еще более испуганной.
Комизар спешился с коня.
– Все ваше, – произнес он, – в обмен на несколько минут.
Рейф и Каден тотчас принялись отговаривать меня, но я уже отстегивала пояс с мечом и кинжалами, после чего протянула его им.
– Наши лучники без труда могут снять его, и тогда мы заберем ребенка, – доказывал Рейф.
– Нет, – отрезала я.
С Комизаром ничего не бывало так просто. Мы с ним знали друг друга слишком хорошо, и этот жест был предельно понятным посланием для меня.
– А когда я получу Зекию? – крикнула я ему.
Он улыбнулся.
– Когда благополучно вернусь к своему войску, я пришлю его. А если я не сделаю это, то… – Он пожал плечами.
Он явно наслаждался происходящим. Для него это была игра, театр. И он хотел затянуть момент, сжать в кулаке все фигуры на доске, да покрепче.
Я прекрасно видела, что Рейф и Каден находятся в нескольких ударах сердца от того, чтобы дать сигнал лучникам. Что такое – пожертвовать одним ребенком, чтобы убить самого зверя? Ребенком, который все равно может еще умереть. Ребенком, который, скорее всего, и так умрет. Наш приз был в наших руках. Однако за него нужно было заплатить, и Комизар все просчитал. Воздух был словно пронизан молниями от уже принятого решения. Он стоял на виду, нисколько не боясь, зная, что я не пойду на это, и я ненавидела его еще сильнее. Насколько сильно я походила на него? Чем я была готова пожертвовать, чтобы получить желаемое?