– Сейчас!
В воздух взвились куски грязи, полетели клочья травы и дерна, и из-под дна долины выросли остроконечные пики. Два непроходимых ряда пересекли всю ширь долины, поймав детей в ловушку на нашей стороне. Ошеломленные шумом, они тут же обернулись назад, и на них посыпались сети. Пехота бросилась вперед, чтобы успокоить их, а после и вывести из долины, где уже ждали вместе с другими солдатами Натия, Паулина и Гвинет.
Я тоже рванула к ним, притормозив у пик. Я знала, у меня есть всего несколько секунд до того, как нашу стену помчится взрывать очередной брезалот или Комизар задействует какое-то другое из своих чудовищных орудий.
С нами было восемь венданцев – тех, кто примкнул к нам в цитадели и кому мы доверяли теперь. Против этой части плана, насколько я знал, Рейф очень возражал, – а быть может, он просто опасался предательства, – однако он был сейчас здесь, с нами, по одну сторону от Лии, а я ехал по другую от нее, высматривая лучников или кого-либо еще, кто мог бы попытаться убить ее.
По ту сторону пик возник затык: позади передовой линии начались беспорядки, и назад прокатилась волна приказов.
– Братья! Сестры! – громко воззвала Лия, привлекая всеобщее внимание к себе.
В ответ грянули новые распоряжения; на ее стороне были венданцы, включая Гриза и меня, и это спровоцировало еще большее замешательство в их рядах. Она обратилась к войскам с мольбой о капитуляции, заключении соглашения, обещанием мира, но не успела она закончить и первое предложение, как к ней на лошадях помчались Комизар, чивдар Ставик и наместник Янос. Глаза Комизара ненадолго остановились на мне, в них все еще пылал огонь от моего предательства, но затем его внимание переключилось на солдата, который вышел вперед и опустил оружие, послушавшись Лию. Комизар резко вскинул меч, и мальчик тотчас был разрублен напополам. Солдаты передовой вновь подняли оружие и сжали кулаки, пытаясь избежать той же участи. А тем временем к нам устремилось целое стадо брезалотов.
Меня выбросило из седла. Сверху посыпались щепки пик. По долине разнесся звук рога. Я сразу же вскочил на ноги и выхватил меч, поднял щит. Батальоны устремились вперед. Из-за скал вдалеке показались войска под командованием Дрегера, спускающиеся с тропы. Стремясь разделить венданские силы, люди Маркеса на противоположной стороне делали то же самое. Тавиш сражался у меня за спиной. Вокруг нас звенела сталь. Мы оба замахивались, делали выпады и рубили наступающих на нас. Вот мы наконец пробились к своим лошадям и расправились с теми, кто намеревался захватить их. Я вскочил в седло и принялся искать Лию глазами среди бурлящего серого и сверкающего металла. Но ее нигде не было. И тогда мы начали пробиваться через вражеские ряды по направлению к пятой дивизии.
Я с трудом поднялась на ноги. Вокруг меня сгрудились солдаты. В воздухе стояла плотная завеса пыли. Я потеряла из виду и Рейфа, и Кадена. Венданцы прорвались сквозь наш заслон из пик, и теперь повсюду раздавались булькающие вздохи бойцов, пронзенных расколотым деревом. Темнота сгущалась, однако скалы уже озарились зажженной линией факелов, и оттуда вовсю полетели камни, разбрасывая недруга. Войска Дальбрека устремились в низину долины. Внезапно подле меня появился Джеб.
– Сюда, – окликнул он, и вместе со взводом дальбрекских солдат мы стали пробиваться сквозь ряды врагов.
Долину наполнили истошные крики, которые безжалостным эхом отражались между ее тесных стен. Я слышала хрипы, кашель и клокотание смерти – раздававшиеся снова и снова. Комизар постарался заглушить мой голос до того, как он успел донестись до его солдат, но теперь, когда самые молодые венданцы оказались вне пределов его досягаемости, я знала, куда мне нужно было направиться. Оттуда они непременно меня услышат. Мы двинулись вперед, и лица вокруг стали размытыми. Вот я подняла щит, взмахнула мечом; Джеб прикрывал мою спину, а я – его. На мой щит обрушился мощный удар, и меня повалило на землю. Я успела перекатиться прежде, чем в том самом месте, где до этого была моя голова, ударил топор. А потом, когда атакующий снова бросился на меня, я воткнула меч в мягкое податливое нутро.
Я вновь вскочила на ноги, крутанулась. Подняла щит, чтобы отразить еще одну атаку.
И тут, в вихре металла и теней, мой взгляд выцепил нечто блестящее и голубое.
Под градом камней, обрушившихся на них, венданские войска бросились врассыпную. Но предпринятая с утесов атака была лишь отвлекающим маневром, чтобы наши батальоны успели достичь дна долины. Моя нога уже обагрилась кровью – кусок пики пронзил бедро, словно штык. Я так и не смог вытащить его, поэтому просто отломил мешающий конец, пока вонзал меч в нападающего на меня соотечественника. Его лицо было мне знакомо. Потом я убил еще одного. И еще. Ко мне пробился Гриз. Лия была в нескольких футах от нас всего пару мгновений назад, но теперь она пропала из виду. И мы принялись глубже вгрызаться в ряды неприятеля. Минуты казались часами, мы продвигались медленно, а по бокам от нас вместе рубились солдаты Дальбрека и Морригана. А потом долину сотряс мощный взрыв.
Огненный столб взвился в небо, озарив всю долину искрами и пламенем. Огонь лился вниз на людей и животных, сыпались тысячи раскаленных углей, лошади в страхе шарахались назад, а подожженные солдаты кричали. Я бросился к ближайшему бойцу и повалил его на землю, сбивая пламя, а потом увидел Тавиша. Он сражался с пылающими языками, ползущими по его руке и уже перебросившимися на волосы. Я толкнул его в траву и стал тушить огонь на его теле прямо руками. Однако он продолжил вопить в агонии даже после того, как я справился. Пытаясь успокоить его, я склонился над своим другом.
– С тобой все будет в порядке, брат, – сказал я. – Даю слово, все будет хорошо.
Но он все еще стонал от боли, и я велел ближайшему солдату отвести его за линию обороны и посадить на лошадь.
Боец с Тавишем удалились, и тут я вдруг ощутил, что мои ладони, уже покрытые волдырями от укусов пламени, нестерпимо горят. Я сорвал перчатки; те были насквозь пропитаны какой-то горючей субстанцией, что пролилась на нас вместе с огненным дождем. Рухнул на колени и прижал ладони к прохладной траве. А потом я разглядел еще одного солдата, лежащего на земле рядом со мной. То был сын вице-регента – Андрес. Брат Кадена. И он был мертв. Я успел лишь прикрыть его мутные неподвижные глаза.
А после я помчался к батальону Дрегера, замечая по пути, как венданцы падают наземь десятками – нет, сотнями, – но, сколько бы мы ни убивали, на их место неизменно вставали новые.
Наконец я добрался до своей цели; к тому времени Дрегер и Маркес уже успешно разделили пятую дивизию, однако мы теряли свои позиции.
Я увидел Кадена, пробивающегося ко мне со стороны, но Лии с ним не было, и мое сердце пропустило удар. Где она могла быть?
– Я потерял ее, – крикнул он. – Она не с тобой?
В этот момент на нас внезапно налетел венданец размером с самого Гриза; он размахивал булавой в одной руке и в то же время топором – в другой. Он принялся лупить по нашим щитам, тесня нас все дальше и дальше, пока мы с Каденом не бросились в противоположные стороны и не атаковали его сзади одновременно. Ребра гиганта пронзили оба наших меча, и тогда он упал, подобно дереву, сотрясая землю. И тут позади него в отдалении мы заметили вице-регента.
Ужас, кровь – все это волнами обрушивалось на нас, снова и снова налетая со всех сторон. Каждый раз, когда наш батальон укреплял позиции, вперед устремлялись новые брезалоты, выпускался очередной шквал стрел, железные болты с грохотом пробивали щиты и плоть, метались горящие диски, которые впивались в кожу и обжигали легкие. Шум стоял просто оглушительный; он несся по долине, точно неумолимый ураган. Огонь и дым поднимались вверх, падал жгучий пепел. Я потеряла способность ориентироваться, заветный обрыв больше не мелькал перед моими глазами – оставался лишь настоящий момент, в котором я пыталась выжить. Я размахивала мечом направо и налево, наносила удар за ударом, не позволяя им взять верх. Это не конец.
Джеб, как и я, был полон решимости прорваться сквозь очередную волну врагов, однако мы совсем не продвигались вперед, наши силы убывали с каждым новым залпом их оружия. Вот впереди показался тяжеловооруженный батальон – всадники раздавали удары прямо над головами пехоты. Времени искать среди них Рейфа или Кадена у меня не было, однако я знала, что они должны были быть именно там. И тут в воздухе вдруг раздался знакомый истошный визг брезалота. Я сразу же поняла, что это значит: он был нагружен взрывчаткой, и его выталкивали вперед. Я слышала страшный стук его копыт, шипение его яростного дыхания, которое становилось все громче и громче по мере того, как он несся к нам. Все звуки отдавались эхом, множились, окружали нас. И я вертела головой, ища, откуда он появится, и тут чья-то тяжелая рука оттолкнула меня, отбрасывая назад.
Рука, принадлежащая Рейфу.
Мы рухнули на землю, и мир вокруг нас взорвался.
– Ты не сможешь этого сделать.
Его дыхание было тяжелым, слова – отрывистыми, однако он все еще пытался убедить меня.
Я видел ужас в его глазах. Потому что я был сильнее. Быстрее. Мною двигал гнев, который я испытывал на протяжении одиннадцати лет.
Металл встречался с металлом. Наши удары отдавались мощной вибрацией в наших костях.
– Ты не сможешь этого сделать. Ведь я твой отец.
Вот он сделал выпад, и его клинок достал мою руку.
По моему плащу заструилась кровь, и его глаза загорелись голодом. Он бросил взгляд на мою ногу, до сих пор пронзенную деревянным обломком. И я увидел в его глазах подсчеты. Сколько еще я смогу продержаться?
Я и сам не знал этого. Игнорировать боль становилось все труднее. В сапоге вовсю хлюпала кровь. Я оттолкнул его, и воздух снова огласился звоном стали.