– Не нужно извинений, – ответила я. – Вы тоже не такой, как я думала. Я ждала, что вы будете властолюбивым и невыносимым ослом.
Он удивленно втянул воздух.
– А теперь что вы думаете?
– Теперь я вижу человека, который горячо и до глубины души предан своему королевству. Я очень восхищаюсь этим качеством, генерал, но еще оно может оказаться весьма узкой дорожкой. Порой это приводит к тому, что мы переступаем границы. Я знаю, каково это, когда у тебя отнимают право выбора. И я молюсь, чтобы ни одной дочери вашего королевства не пришлось так сражаться за то, чтобы ее голос был услышан, как пришлось сражаться мне.
Он прочистил горло. Похоже, такта мне все же не хватило.
– Вы поэтому сбежали со своей свадьбы?
– Каждый заслуживает любви, генерал, и не потому, что так велит бумажка. Право выбора – это мощная сила, и оно может привести к великим свершениям, если не будет находиться в сжатых кулаках лишь избранных.
Запасы продовольствия, которыми снабдил свои войска Комизар, в основном уцелели, и их должно было хватить на обратный путь до Венды. Я встречалась с представителями кланов и плакала на их плечах, а они – плакали на моих. И каждый день я ощущала, как крепнет наша решимость, как срастаются, словно сломанная кость, наши общие шрамы, делая нас только сильнее. Я отказалась от титула Комизара, но приняла титул королевы.
И хотя мои сила и надежда росли день ото дня, когда войска Морригана и Дальбрека собрались на самом краю долины, чтобы попрощаться, я вдруг отчетливо осознала, что какая-то частичка этой надежды угасла во мне навсегда.
Я обняла Тавиша и Оррина, потом мы с Каденом пожали руки генералам Хаулэнду и Дрегеру. Дрегер замешкался, словно он хотел сказать мне что-то еще, но в итоге только сжал мою ладонь и еще раз пожелал всего хорошего.
Рейф шагнул вперед и крепко стиснул руку Кадена. Они ничего не сказали друг другу, изучая один другого внимательным взглядом, а затем просто обменялись кивками, как будто все слова между ними уже были произнесены.
И вот я остановилась перед Рейфом, мой разум наполнился сотней разных воспоминаний о том, что было, чтобы не пришлось размышлять о том, что будет. Я вспоминала, как он впервые нахмурил брови, глядя на меня в таверне Берди; как блеснуло солнце на его скулах, когда он появился в Каньоне Дьявола; как путался в объяснениях, когда я спросила, откуда он родом; как на его рубашке проступили капельки пота, когда он смахивал паутину с карниза; как он любопытствующе провел пальцем по каве на моем плече; какая ярость звучала в наших голосах, когда мы спорили перед нашим первым поцелуем; как в его глазах стояли слезы, когда он поднял меня на руки с заснеженного берега.
Но в основном я вспоминала наши несколько украденных часов, когда все королевства перестали для нас существовать.
– Лия.
Воспоминания испарились, и солнце вдруг стало жарким и ослепительным.
Рейф сделал шаг ко мне. Сейчас на нас смотрели Каден и все офицеры. В этот момент прощания не было никакого уединения, и, возможно, это даже к лучшему.
– Тебе нужно вернуться к своим обязанностям в Дальбреке, – произнесла я. Это лишь утверждение, однако я знала, что он услышал в нем мой невысказанный вопрос.
Рейф кивнул.
– А у тебя есть обязанности в Венде.
И в его словах был скрыт тот же вопрос.
Я тоже кивнула.
– Я дала слово, как и ты.
– Да. Слово. Я знаю. – Он переступил с ноги на ногу. На мгновение опустил взгляд. – Мы подготовим новые договоры. Скоро отправим их вам и другим королевствам.
– Спасибо. Без поддержки Дальбрека мы бы ни за что не смогли этого сделать. Я желаю тебе всего хорошего, король Джаксон.
Он не назвал меня королевой Джезелией, словно все еще не мог смириться ни с моим титулом, ни с тем выбором, который я сделала. Он никогда не любил Венду так, как любила ее я.
Лишь посмотрел на меня долгим взглядом, ничего не отвечая, а потом наконец произнес:
– Я тоже желаю тебе всего хорошего, Лия.
И мы расстались. Он пошел своей дорогой, а я – своей. Мы оба стремились помочь королевствам, которые любили, создать новое будущее. Принести свою жизнь в жертву можно по-разному, и для этого вовсе не обязательно погибать.
Я оглянулась через плечо, провожая его взглядом, и вспомнила давнее выражение Гвинет: «Любовь… Приятная штука, если посчастливится ее найти».
Мы с Рейфом ее нашли.
И теперь я знала, что найти любовь и удержать ее не одно и то же.
Я поскакала назад, к венданцам, ждущим моего сигнала к отбытию. Их лица были полны надежды и преисполнены решимости отправиться в то светлое будущее, которое я им обещала, и я махнула рукой нашему каравану – в направлении дома.
С приходом солнца наше убежище отбрасывает больше бликов.
Теперь можно безопасно развести костер.
Падальщики нас не заметят.
Мы замерзли и проголодались, а Пата убила кролика.
Мы собираем немного топлива – сломанный стул и несколько книг. Бумага – ценный дар, который поможет нам разжечь огонь.
Прочие изумленно бродят вокруг, разглядывая ограждающие нас стены. Я наблюдаю за тем, как сворачиваются страницы, и слышу шипение готовящегося кролика с бурчанием наших желудков.
Дитя приносит мне разноцветный шар, большая часть которого голубая.
Что это? – спрашивает она и вертит его, завороженная его красотой.
Я и сама не знаю, как его назвать, однако слова, начертанные на нем, мне знакомы. Я роюсь в своих воспоминаниях: когда-то давно моя собственная бабушка рассказывала мне, каким был мир раньше.
– Это карта нашего мира.
– Наш мир круглый?
Был.
Теперь он плоский, маленький и коричневый. Но дитя уже и так знает об этом.
– Он такой со звезд, Морриган. Если ты полетишь к звездам, то увидишь мир совсем другим.
– А что я увижу?
Она изголодалась не только по еде, но и по знанию, а у меня мало что есть, чтобы дать ей.
– Иди, дитя, посиди у меня на коленях, пока готовится этот кролик, и я расскажу тебе, что можно увидеть со звезд.
Когда-то очень-очень давно существовали не только Выжившие и стервятники, а были всевозможные народы. Сотни королевств кружили над этим миром.
– Сотни?
Она улыбается, принимая мои слова за очередную сказку. Может, так оно и есть. Границы между правдой и мифами действительно стерлись – очень, очень давно.
– А что с ними случилось, Ама? Где они теперь?
– Они – это мы, дитя. Мы – то, что осталось.
– Но была же принцесса?
– Да, дитя, принцесса была. Такая же, как ты. Сильная и смелая, которая побывала на звездах и оттуда увидела мир другим, и тогда она представила себе новые, которые еще только появятся.
– Последний завет Годрель
Глава восемьдесят девятая
– Ваше величество, где вы витаете? – прошептал Свен сквозь стиснутые зубы.
Он и сам прекрасно знал где. Там же, где и в последние месяцы, но у нее были свои обязанности, а у меня – свои.
– Прошу вас, лорд Гендри, продолжайте, – промолвил я, усаживаясь в кресле чуть прямее.
Я возвратил свое внимание к баронам Собрания, где ему и полагалось быть.
Свен принял мои последние слова, сказанные ему в Морригане, слишком уж близко к сердцу. Слова, которые, как я думал, он не слышал, и, судя по всему, совсем не те, что подразумевала тогда Гвинет. «Очнись, старый ты хрыч! Ты еще не освобожден от своих обязанностей. Давай, или я брошу тебя в корыто с водой. Ты слышишь меня, Свен? Ты все еще мне нужен».
И теперь всякий раз, когда мы спорили по какому-либо поводу, он припоминал мне мое признание – что я нуждаюсь в нем. И это была правда. Я действительно нуждался. И не только как в советнике.
Морриган любезно вернул его на порог нашего дома, как только он смог отправиться в путь. Я сократил его рабочий день, хоть он и по-прежнему быстро уставал. Однако это было настоящее чудо, что он вообще остался жив.
Долгая дорога обратно в Дальбрек после битвы в Долине Стражей дала нам с генералом Дрегером немало времени для разговоров. Он признался мне, что сомневается в целесообразности моей помолвки с его дочерью. Она была юной, яркой и обладала творческими способностями, а груз подобного союза мог помешать ее становлению и погасить ее дух. В конце концов, ей было всего четырнадцать. А после поражения Комизара и моего возвращения в Дальбрек помолвка неотвратимо бы отвлекла нас от предстоящей работы. Ведь благо королевства – это главное, и не сочту ли я возможным расторгнуть этот контракт по обоюдному согласию?
Я поразмыслил над его предложением секунд пять, а после – согласился.
Когда Совет наконец удалился, я вернулся в свой кабинет. Торговля снова пошла в гору, и казна начала расти, отчасти благодаря союзу с Морриганом, который, вне всякого сомнения, им настойчиво посоветовала королева Венды. Порт Пьядро был предоставлен Дальбреку в пользование в обмен на десять процентов от всей нашей прибыли. И это стало выгодным соглашением для нас обоих.
– Пришло еще одно сообщение из Венданского замка.
Я знал, оно было от правой руки Лии, Кадена. Наверняка он просил очередной эскорт, припасов или чего бы то ни было еще. Однако я отлично понимал, они были нужны им, и Венда не стала бы обращаться к нам с просьбой, если бы в этом не было острой необходимости. Протянуть руку помощи их переселению было на руку всем королевствам.
– Дай ему все, что он хочет.
– Ты имеешь в виду «что она хочет».
Да. Я ведь знал, что просьбы в конечном итоге исходят от Лии. Но она в равной степени обращалась за помощью и к другим – Малые Королевства последовали примеру Морригана и Дальбрека. Теперь мы общались исключительно посредством посланий через наших эмиссаров. Так было проще для нас обоих. Но я слышал доклады. Венда под ее правлением процветала. И я не сильно этому удивлялся. Одно из их фермерских поселений было разбито прямо за нашими границами. Кое-кого из местных это нервировало, однако мне удалось успокоить их. Ведь Венда была уже не той страной, что раньше.