— Не пущу, не пройдёшь и не проси, — зашипел ветер. — Я здесь хозяин, а ты песчинка. Захочу — уничтожу. Лёгких побед не бывает.
Роджера клонило к земле, стало трудно передвигаться. Давно он отправился в путь, но до заветного места так и не добрёл.
Единорог увидел, как Роджер спотыкается и падает, выскочил вперёд, топнул копытцем, рог выставил вперёд, вонзил в лицо летящего ветра и стал с ним бороться. Ветру ничего не оставалось, как отступить.
— Спасибо тебе, помощник, — сказал Роджер. — Мне одному с ним не справиться.
И путники пошли дальше.
На подходе к подножью высоких гор-исполинов начался сильный камнепад.
— Завалило, не пройдём, — расстроился Роджер.
Он слышал, как вокруг него летали невидимые существа, переговаривались между собой и посмеиваясь над ним:
— Не пройдёт путник, не дадим, здесь похороним. Мы его не звали сюда. Нечего ему здесь делать. К цветку спешит. Не получит.
Аспид вышел вперёд и успокоил рыцаря:
— Уничтожу их, дорога свободной будет.
Он умело стал хватать и на ходу глотать летающих существ.
— Отобьёмся, — веселился Аспид.
— Спасибо тебе, помощник. Идём дальше. Уже меньше осталось. Смотри в оба, только бы не пропустить цветок.
— Корделия сказала, что он один на миллионы, не пропустим.
ОСТАНУСЬ ЛИ ЖИВЫМ…
Роджер поднимался вверх по выступам. В какой-то момент, когда он уже был близок к цели, его пальцы занемели, стали сползать вниз, и он оказался на краю гибели.
— Настал мой смертный час. Жаль, что Грэйс не увижу больше.
Но рыцарь был не один. Помощники — верные слуги Корделии рядом и начеку.
Единорог в одно мгновение вскочил на самый верх и громко скомандовал:
— Держись за мой рог, я тебя вытащу.
Роджер сначала одной, затем обеими руками ухватился за рог и не заметил, как оказался над отвесной скалой. Единорог в одно мгновение перетащил его на вершину горы.
— Спасибо тебе, добрый помощник. Если бы не ты, под камнями нашли бы моё бездыханное тело.
— Ты в двух шагах от заветного места.
Единорог не слушал его. Цель была близка, и он поторапливал рыцаря.
— Тогда пойдём. Жаль Аспид остался внизу.
— Он скоро прилетит. Не потеряется. На землю ему садиться нельзя, только на камни. Облетит горы, найдёт подходящее место и сядет. И Василиск подоспеет. Корделия предупредила, что пришлёт его, когда мы дойдём до заветного места, того самого, где растёт цветок. Вот тогда понадобится его помощь.
— Вы моё спасение, — произнёс Роджер.
— Василиск недолюбливает меня. Я по его соображениям слишком чистое и миролюбивое животное. А он свирепый. Вот поэтому со мной не дружит, — пожаловался Единорог.
— Смотри, смотри, что это светится? — прервал его Роджер.
— Где?
— Вон, посмотри туда. Видишь, лучики яркие колючие расходятся в разные стороны из одной точки.
— Так это же он.
— Кто?
— Поторопись, рыцарь, цветок зацвёл.
— Уже?
— Да. Мы опоздали.
— Идём.
Роджер прибавил шаг. Ещё немного и не заметил, как попал в объятие сияния, о котором рассказывала целительница. Рыцарь сразу почувствовал тошноту, дурноту, у него закружилась голова. Мелкими покалываниями пробежалась дрожь во всём теле, ослабели руки, вслед за ними ноги. Он присел и больше не смог подняться.
— Плохо мне, — тихо произнёс он.
— Роджер, встань, теряем время, пропустим. Забыл наказ Корделии?
Но рыцарь молчал. Сияние чаровника захватило в свои объятия и обессилило его тело.
— Что же делать? Как тебе помочь, отважный рыцарь? — Единорог бегал по равнине, выглядывая Аспида. — Корделия не простит мне, если похороним тебя здесь.
И вдруг перед ними вырос Василиск.
— Не падать духом, — подбадривал он.
Василиск прикрыл своим телом сияние. Роджер сразу почувствовал облегчение.
— Спасибо тебе, помощник. Ты спас мне жизнь.
— Спрячься за моей спиной и иди позади меня. Попробую побороться с колдовским сиянием.
— Ты думаешь, это поможет? — спросил Роджер.
Василиск вытаращил на него свои петушиные глаза и указал на бородавки.
Роджер обратил внимание, они как светлячки загорелись красным светом.
— Что это?!
— Не что, а кто. Корделия сигнал послала. Надо продолжать бороться.
Василиск поднялся над землёй и приглушил своим телом сияние, которое исходило от цветка. Чаровник в тот же миг сник, силы оставили его, стебель потерял гибкость, упругость, и он склонил головку, капитулируя.
— Ура, рыцарь, чаровник сдался, пришла твоя очередь, — сказал Василиск. — Торопись.
— Благодарю тебя, помощник. Неоценимую помощь ты оказал мне.
— Вперёд, у нас мало времени, пора возвращаться. Корделия заждалась.
Роджер сделал над собой усилие, тяжело дыша поднялся на возвышенность, где рос цветок. Прикоснулся к его стеблю у самого корня и надломил его, как наказывала целительница. Рыцарь достал из голенища сапога полотняный мешочек, аккуратно вложил в него колдовской цветок и спрятал.
— Дело сделано. Друзья, отправляемся в обратный путь с чистой совестью, — обрадовался он.
ОДИНЁШЕНЬКА
Грэйс день и ночь тосковала. Случайные путаные мысли распирали мозг. Беспокойство поселилось в душе. Она молилась, чтобы Всевышний сохранил Роджеру жизнь.
Каждый день она пела одну и ту же грустную песню:
«Ты взлети, душа девичья, Ты взлети и воспари
Той свободной гордой птицей, Белой птицей — голубицей
Суженого приведи.
Ты взлети, душа девичья, Ты взлети и обрети
Ясный день, родные лица
И покой в моей душе».
— Господи, если ты наказываешь меня, принимаю покорно и всё стерплю. Прощу тебя, будь добр и благосклонен к нему, рыцаря пощади, — молилась она втихомолку. — Как тяжело одной без няни, без отца, вдали от родного дома, — расстроилась Грэйс.
Девушке не успели сказать, что её вызволили из плена, и она находится в покоях королях.
Дверь открылась. Вошёл Кадберт. Отцовское сердце сжалось при виде дочери. Он не узнал её, так она изменилась.
«Бедняжечка, она на себя не похожа».
Он направился к постели дочери.
— Грэйс, доченька, — тихо позвал граф.
Девушка приподнялась.
— Отец?! Не может быть.
— Да, это я, моя красавица.
Кадберт подошёл ближе, присел и обнял дочь.
— Как я истосковался по тебе, моя девочка. Мы опять вместе.
— Здесь опасно, отец. Не переживу, если они с вами сделают то, что со мной.
— Успокойся, пожалуйста, моя милая. Всё позади. Роджер вызволил тебя из плена, ты в покоях нашего короля. Совещаемся, ищем выход. Обещаю, мы найдём для тебя исцеление.
— Роджер жив?
— Жив, он здесь, беседует с королём. Скоро привезут твою кормилицу.
— Отец, вы мне правду сказали?!
— Совершенную правду, я тебя никогда не обманывал.
— Неужели я спасена?!
— Спасена. Ты в безопасности. Наш король любит тебя. Успокойся, живи и радуйся. Настанет утро, найдётся решение.
— Благодарю, отец. Как мне вас не хватало, — заплакала она и прижалась к нему, как маленькая.
— Прошу, потерпи и я заберу тебя домой.
— Отец, пусть Селма придёт. Я так соскучилась по ней.
— Хорошо, девочка, я передам ей твою просьбу. Думаю, она сама прибежит к тебе. Мы потеряли покой, все заботы, дела отошли в какой-то невидимый дальний угол. Жизнь серая, мрачная, потеряла свежее дыхание без тебя. Все мысли и чувства о тебе. Родная моя, набирайся сил. Знай, ты в безопасности, и мы с тобой.
— Спасибо, мой дорогой отец. Вы согрели моё сердце, оно так ноет, стонет, так болит.
— Родная моя, любимая доченька, испытание никому не бывает в радость. У тебя есть я, Селма, сёстры, братья, наш дом. И у тебя появился защитник. Роджер просил твоей руки, — объявил Кадберт.
— Да! И что вы ему ответили, мой дорогой отец? — оживилась Грэйс.
— Не время сейчас.
— Вы правы.
— Но он настроен решительно и пойдёт на всё, чтобы найти для тебя исцеление. Роджер — боец. Он не оставит зло безнаказанным.
— Верую в это. Молилась, чтобы Господь сохранил ему жизнь. Благо, Он услышал меня. Роджер — мой избранник. Отец, я полюбила его с первой встречи. И замуж пойду только за него, хочу, чтобы вы это знали.
— Приветствую и одобряю твой выбор. Придёт выздоровление, вы поженитесь. Я на твоей стороне. Роджер — достойная партия.
Обещаю тебе своё содействие.
— Благодарю вас, — она хотела улыбнуться, но не получилось, на лице нарисовалась страдальческая гримаса.
— Всё плохое минует, вот увидишь. Немного терпения.
— Я потерплю, ведь мои родные рядом.
— Отдыхай, моя девочка. Буду навещать тебя каждый день.
— Хорошо, отец. Вы утешили меня. Надежда затеплилась в моём сердце.
— Я очень рад. Что передать его величеству?
— Мою глубокую благодарность.
Она хотела сказать:
«Буду рада видеть его величество и благодарна, если он навестит меня», — но спохватилась на полуслове. «Видеть, не для меня» — от этих мыслей Грэйс пригорюнилась.
Кадберт заметил изменения в её настроении.
— Плохие мысли, гони. Не позволяй им властвовать. Ты не одна. Ты — дочь графа. Сам король заботится о тебе. Твой защитник готов на любые жертвы во имя твоего исцеления. Не смей.
— Вы правы. Душа ослабела, потеряла надежду. Я постараюсь.
Кадберт забыл прикрыть за собой дверь. Он услышал шаги и увидел в дверном проёме Селму.
— А вот и твоя кормилица пожаловала.
— Селма? Моя Селма? — воскликнула Г рэйс.
— Да, дитятко родное, это я.
Грейс встала. Селма приблизилась к ней. Грэйс прикоснулась к ней, чтобы убедиться и бросилась в объятия. Обе зарыдали навзрыд. У Кадберта подкатил комок к горлу.
— Оставлю вас, — граф быстро удалился.
— Грэйс, моя дорогая, — услышала девушка голос Роджера. Он вошёл в комнату.
— Рыцарь?
— Я.
— Как вы сюда попали?
— Я привёз вас из плена. Много неотложных дел, некогда было навестить. Опять уезжаю, так захотелось увидеть вас перед дорогой и обмолвиться двумя словами.