Ятин фыркнул и яростно замотал головой. Его копыта вырывали комья влажной грязи и мха и сминали подлесок, усиливая толчки, сотрясавшие тело Кетана. Его нижние руки ловко работали, обвязывая шелковую веревку вокруг рогов ятина.
Джунгли замелькали вокруг Кетана, когда ятин закружился. Хотя он этого не видел, но почувствовал, как позади него вырисовывается твердый, возвышающийся предмет, и по спине пробежал жар. Ятин бросился вперед. Кетан крепче ухватился за свободную веревку и прыгнул вверх, через рога зверя.
Опущенная голова ятина врезалась в дерево с огромной силой, которая отозвалась в каждой клеточке тела Кетана, но он избежал удара. Веревка натянулась и обвилась вокруг руки Кетана. Его тело дернулось, падая на толстую шею ятина сбоку; его вес потянул рога, вокруг которых была обвита веревка, отклонив огромную голову зверя в сторону.
С ошеломленным стоном ятин отшатнулся от дерева. Этот стон превратился в звук боли, когда Телок прыгнул на спину существа и схватился за копье, торчащее из его бока.
— Скоро, Айви, — прохрипел Кетан.
Вцепившись когтями в бок ятина, Телок протянул Кетану руку. Кетан ухватился за нее и вскарабкался на спину зверя.
Рыча и хрюкая, ятин брыкался и метался в попытке сбросить своих непрошеных наездников. Кетан вцепился когтями на своих ногах в густой мех на спине ятина. Потянув за веревку, он высоко поднял копье и вонзил его ятину между плеч. Наконечник копья проскользил по твердой кости позвоночника зверя и глубоко погрузился в мышцы шеи.
Движения ятина стали более бешеными, звуки — более интенсивными. Он несколько раз врезался в дерево, ломая кору и осыпая сверху дождем веток и листьев.
Телок пробрался на место прямо за Кетаном и ухватился за веревку. Вместе они с силой потянули ее назад.
Подняв свою массу, ятин встал на задние лапы; в этой позе он был раза в три выше самца врикса.
Кетан отдал веревку Телоку и спрыгнул вниз, ухватившись сбоку за шею зверя. Он приблизил лицо и сомкнул жвалы на относительно мягкой шкуре на горле зверя. Его клыки прорвались сквозь плоть.
Он изогнулся, отводя лицо, и вырвал кусок плоти из горла ятина. Горячая кровь залила его лицо и грудь. Из глубины груди зверя вырвался мучительный звук, надломленный и напряженный.
Оттолкнувшись от ятина, Кетан тяжело приземлился на землю, но ему удалось удержаться на ногах. Телок спрыгнул мгновением позже. Дыхание ятина было неровным и хриплым, каждое слабее предыдущего, когда зверь спотыкался, и из его разорванного горла лилась кровь. В конце концов он прислонился к дереву, не в силах больше выдерживать собственный вес.
Кетан не стал ждать, пока существо умрет, и не позволил себе увидеть печаль, сменившую ярость в глазах ятина. Он уже приближался к следующему препятствию между ним и Айви — ятину, с которым столкнулись Рекош и Ансет.
Крики Айви эхом отдавались в голове Кетана, с каждым разом его сердце сжималось все сильнее.
Его взгляд скользнул по развернувшейся перед ним картине, и инстинкты немедленно подсказали что происходит. Шкура ятина была изодрана в клочья и кровоточила от десятков порезов как от оружия вриксов, так и от близлежащих шипов, кровь ручьями текла из ран, но именно первый удар Ансет причинил настоящий ущерб. Древко ее боевого копья выступало из бока ятина только наполовину. По крайней мере, одно из его легких было пробито.
Хотя ятин попятился от зарослей, он все еще был слишком близко — слишком близко к Айви.
Внимание существа было сосредоточено на Ансет. С ее когтей и шипастой дубинки капала кровь, но часть, разбрызганная по ее шкуре, выглядела как ее собственная. Рекош все еще держал свое копье. Оно тоже было окровавлено, и половины древка не хватало. Свободными руками он наматывал толстую шелковую нить, снятую с фильер.
Нить мало что сделала бы сама по себе, но…
— Телок, за мной, — позвал Кетан.
Телок встал на свое место рядом с Кетаном, и они побежали к ятину, который был повернут к ним боком. Как только ятин бросился на Ансет, Кетан и Телок напали на зверя. Это было похоже на столкновение с твердым каменным утесом, но он не выдержал мощи и веса двух вриксов. Ятин зарычал и перевернулся, тяжело приземлившись на бок.
Кетан и Телок вонзили когти в зверя, используя инерцию, чтобы перевернуть существо на спину.
Рекош немедленно оказался на чудовище. Его тонкие конечности двигались как в тумане, когда он наматывал шелковую нить на бьющиеся ноги ятина; Кетану это напомнило узоры, которые иногда делал Рекош, протягивая нитяную петлю между ладонями и несколько раз зацепляя ее пальцами.
Кетан и Телок нырнули подальше от зверя. Ятин сопротивлялся и пытался перевернуться, но Рекош продолжал свою работу и едва избежал удара бивнем, отпрыгнув в сторону.
Зверь, наконец, выпрямился, упершись копытами в землю. Грязь и растительность прилипли к его скользкой от крови шкуре. Его маленькие темные глазки уставились на врикса перед ним — на Ансет — и он попытался атаковать. Нить Рекоша натянулась в тот момент, когда передние лапы зверя двинулись вперед. Задние лапы ятина подогнулись, и он снова рухнул вниз.
Ансет издала волнообразный боевой клич и бросилась на ятина. Она обрушила свою дубинку на его голову, с тошнотворным треском погрузив шипы из черной камня в его плоть, прежде чем схватить за рога и бивни всеми четырьмя руками. Она широко расставила ноги и отшвырнула зверя в сторону, поворачивая ему голову. Рычащий ятин снова упал, на этот раз на край зарослей, подминая под себя лианы и шипы.
Все три самца врикса одновременно набросились на существо. Кетан и Телок атаковали потоком когтей и клыков; Рекош вонзил свое копье в нижнюю часть челюсти ятина. Треснуло еще больше костей. Ятин дернулся, вызвав дрожь, которая, должно быть, потрясла весь Клубок. У него вырвался хриплый вздох, и грудь опала.
Зверь успокоился.
Запах крови доминировал во вкусе и обонянии Кетана, не оставляя места ни для чего другого, и в его ушах звенело в отсутствие оглушительного шума ятинов. Но тишина длилась не более нескольких ударов сердца. Вопли и шипение ксискалов, смешанные с неистовыми человеческими голосами, донеслись до Кетана с новой отчетливостью.
Сердца Кетана дрогнули. Он спрыгнул с ятина, даже не успев втянуть когти, вырывая куски плоти, которые сбросил на землю джунглей щелчками запястий. Без колебаний он бросился в теперь уже искореженный проем в терновых зарослях, через который прошли Уркот и остальные. Лианы опутали его конечности, а шипы царапали и цеплялись за шкуру, но он почти ничего не чувствовал, когда полз по земле, чтобы добраться до этих звуков. Его сердца бились быстрее с каждым мгновением, а дыхание было неровным и напряженным.
В его голове снова и снова повторялись одни и те же мысли, как простые благословения и молитвы, которые иногда произносили говорящие с духами.
Будь в порядке, Айви.
Почти на месте.
Будь в порядке.
Нижний проход вышел в месте, мало чем отличающемся от одной из нижних комнат Такарала; логово, которое ксискалы, должно быть, расчистили среди колючих, переплетенных лиан. Люди столпились в центре, некоторые держали свои металлические ножи — окровавленные металлические ножи. Вокруг них были разбросаны трупы множества ксискалов.
Несколько зверей были еще живы, рычали и скрежетали клыками на людей.
Неуклюжая фигура Уркота была видна на дальней стороне группы, но Кетан не видел Айви. Где она? Где ее запах? Все, что он мог чувствовать, это запах крови, человеческого пота и затхлой вони гнездящихся ксискалов. Все следы Айви были скрыты.
Кетан бросился на ближайшего зверя. Его нижние руки ударили ксискала снизу, когти пробили плоть, прежде чем сила удара подняла существо в воздух и перевернула его. Оно взвизгнуло от боли и тяжело рухнуло.
Из группы высунулся человек и вонзил копье в упавшего ксискала. Зверь корчился, но его сопротивление быстро ослабло; в течение нескольких ударов сердца он был неподвижен. Человек — женщина — повернула голову к Кетану, ее влажные от пота золотистые волосы рассыпались по плечам. Несмотря на мрак, несмотря на грязь и кровь, размазанные по ее щеке, голубые глаза Айви сияли — от страха, да, но также от облегчения и чего-то гораздо более глубокого.
Уркот с рычанием бросился в сторону, обрушив три свои ноги на единственного выжившего ксискала. Мучительный крик существа смешался с резким звуком хрустящей кости.
Кетан сократил расстояние между собой и Айви. Она выпустила свое копье, оставив его застрявшим в мертвом звере, и повернулась к нему лицом как раз перед тем, как он подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Она крепко обвила руками его шею, когда его застежки сомкнулись на ее заднице. Она немедленно подняла ноги по обе стороны от него.
— Моя сердечная нить, — прохрипел он. Его внутренний жар усилился, но теперь он высасывал силы из его конечностей, а не укреплял их. Он снова и снова гладил рукой ее взъерошенные волосы. Кетан, возможно, был бы рад опуститься на землю прямо там, свернуться калачиком вокруг своей пары и держать ее до тех пор, пока их не поглотит Клубок.
— Я в порядке, — выдохнула Айви, ее дыхание обжигало его шею. — Я в порядке. Мы все в порядке.
Он вдохнул, желая, чтобы ее сладкий аромат перебил зловоние крови, переборол мускус ксискалов, успокоил страх, поселившийся в его сердце. За свою жизнь он потерял множество друзей и родственников. Он видел, как их завернули и похоронили во влажной грязи джунглей, видел, как их оставили гнить в болотах, видел, как их положили в ямы глубоко под Такаралом, но его скорбь об этих потерях не шла ни в какое сравнение с яростью и паникой при мысли о потере Айви.
С ней все было в порядке. Она была здесь, в его объятиях, и с ней все было в порядке. Он не опоздал. Он не подвел.
Кетан не знал, сколько прошло времени — он знал только, что в конце концов его дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, а инстинктивная потребность уничтожить все, чтобы защитить Айви, отступила на задворки его сознания.