— Тебе придется попробовать еще раз. Это не те три слова, которые я жду услышать.
Мой язык тренировался в течение всего лунного цикла, и я точно знаю, как доставить удовольствие моей женщине.
К этому времени я уже набрался орального опыта, чтобы продержаться всю ночь, и мы это делаем. Конечно, мне помогает то, что я делаю небольшие перерывы в самые неудобные моменты.
— Ты чешуйчатый ублюдок! — кричит Аделла в какой-то момент, когда я довожу ее до такого состояния, что мне приходится зажимать ей запястья, чтобы она не рвала на себе волосы.
Виверн знает, она уже пыталась вырвать мои.
— Нет, любовь моя, прости, это все еще не те три слова, — бормочу я, целуя ее подергивающееся бедро.
Я сжимаю ее запястья в одной руке и двигаюсь к тому месту между ее ног, которое выглядит как то, что необходимо облизать.
Мои губы дразнят ее пухлый, распухший капюшон, потягивая его, мои уши настроены на ее яростные проклятия, когда она наконец кричит.
— Хорошо! Ты победил, Калос, я люблю тебя.
Она пытается пнуть меня, но ее ноги слишком слабы, чтобы дать мне хоть какую-то силу, когда ее нога приземляется на мясо моего плеча.
— Я люблю тебя, придурок! А теперь, пожалуйста, ради любви к морю, позволь мне кончить!
Я поднимаюсь вверх по ее телу и целую ее, пробуя сладость здесь, когда моя острая слюна от растерзания ее тела смешивается между нами, делая ее еще более дикой.
— Мой член, мои пальцы или мой рот? — шепчу я ей, просовывая под нее руку и притягивая ее к себе.
Ее кулаки сжимают мои волосы; моя больная голова протестует, но мое тело любит это, жаждет ее грубости. Аделла любит меня.
— Ты, — рычит она, — должен мне все эти вещи, пока я не кончу так сильно, что не вспомню твоего имени.
Я тихо смеюсь ей в губы, мои глаза сияют в ее радужных глазах.
— Любовь моя, давай будем честны. Когда я заставлю тебя кончить, ты будешь кричать мое имя.
Технически мы оба ошибаемся. Она его поет. И это самое прекрасное, что я когда-либо слышал.
Глава 11
Аделла
Драконы очень коварны. Особенно дракон, которого я так люблю. Тем не менее, я держу его за руку и иду с высоко поднятой головой по выцветшей тропинке, которая ведет нас прямо к кромке воды в бухте. Нам потребовалось несколько дней, чтобы добраться туда, но не так много, как я ожидала. Похоже, мое постоянное подталкивание и продвижение Калоса в этом общем направлении продвинуло нас дальше, чем я думала. И он позволил мне поступать по-своему, потому что все, чего он хочет, — это видеть меня счастливой, пока я счастлива с ним.
Крики наполняют воздух, когда мои сестры видят меня.
— Твой хвост! — плачет Сирена.
Ее яркие маковые волосы и бархатная чешуя сверкают так же ярко, как и всегда.
— Посмотри на эти уродливые ноги! — сокрушается Катиана. Она — роза, аметист и красавица.
— Мои звезды, я думаю, что твои ноги делают твою задницу еще больше, — комментирует Ианта.
— О, ты за это заплатишь, — бормочу я.
— Ты что, разозлила темного эльфа? — плачет Перл. — Как это случилось?
Я посылаю ей воздушный поцелуй.
— Ты единственная сестра, которую я люблю. Спасибо тебе за заботу.
Нерисса, моя сестра с волосами цвета воронова крыла и чешуей ворона, обрызгивает их водой.
— Эй, а теперь — это повод для праздника.
Все потрясенные взгляды устремляются на нее.
Она делает мне знак рукой.
— Помнишь, когда у Аделлы были самые красивые плавники?
Нерисса улыбается, ее глаза блестят.
— Теперь уже нет. Теперь у всех нас есть шанс уложить мужчину первым!
Звучат игривые соглашения, в основном для того, чтобы скрыть свою жалость, когда они оглядываются на мое бесхвостое «я».
Я ценю их поддразнивания, их легкомысленное отношение к моей перемене и приветствую ее с распростертыми объятиями.
— Фу! Вы морские ведьмы, — кричу я им, смеясь.
И я не знаю, как они могли не заметить его, но внезапно все внимание переключается на мужчину, держащего меня за руку. Дракон, который гордо стоит рядом со мной в человеческом обличье.
— И кого же ты привела с собой? — задыхаясь, спрашивает Никси.
— Не берите в голову — кому нужно знать его имя?
Патрис облизывает губы.
— И посмотри на его глаза, — мурлычет Ианта. — Это не обычный мужчина, — говорит она, откидывая назад свои волосы цвета красного дерева, которые так красиво блестят.
У меня от каждой из них волосы дыбом встают.
— Сиськи морских коров — посмотри на его член! — плачет Патрис. Ее нефритовые глаза устремляются на меня. — Может быть, сначала мой хвост с ним спутается?
Ее рука тянется за спину к застежке из ракушек.
Это заставляет остальных из них снимать свои топы, чтобы лучше показать свои прелести.
Калос почти застывает в каменной статуе рядом со мной.
С яростным визгом сирены я вырываюсь из рук Калоса и бросаюсь в воду, намереваясь навсегда привязать их ракушки к своим телам, вероятно, отрезками их собственных волос. Волосы я собираюсь срезать, даже если мне придется их пережевывать.
Вместо этого, шлепок морской воды, когда я ныряю, заставляет меня задыхаться. Все, что ниже моего пупка, покалывает, и что самое тревожное, мои лодыжки сжимаются вместе и сливаются. Это не очень приятное ощущение, и я боюсь до тех пор, пока моя ох-как-не-хватающая хвостовая чешуя не вспыхивает над моей нижней половиной. Их блеск и вспышка цвета ослепляют и приветствуются.
— Аделла! — кричит Калос, падая в воду и делая брызги достаточно большими, чтобы лучше соответствовать его реальной форме. — Где ты поранилась?
Я понимаю, что плыву, не двигаясь. Я топчу воду руками, когда мой хвост заканчивает формироваться под водой. Я лучезарно улыбаюсь мужчине, который поспешил присесть надо мной.
— Со мной все в порядке! Калос, — удивленно выдыхаю я. — Я снова превращаюсь в русалку.
Лицо Калоса вытягивается, и он смотрит вокруг нас, на великолепную морскую воду, в которой мы плывем, как будто это яд. Его глаза, когда они снова встречаются с моими, совершенно серьезны.
— Если бы ты не выглядела такой счастливой, моя пара, я бы…
Мои сестры кричат:
— Ты СПАРИЛАСЬ?!
— …С этим красавчиком?
— …Но ведь мы все еще делим его, верно?
— Нет! Здесь нет никакого обмена! — кричу я. — Калос принадлежит мне! — я прорычала эти слова, но заявление вызвало широкую ухмылку на лице Калоса.
Он опускается все глубже в воду рядом со мной, и его руки обхватывают меня за талию и сжимают изо всех сил, заставляя нас обоих тонуть, пока я не сгибаю свой хвост.
Мой хвост! О, как же я скучала по нему! Я счастливо вздыхаю и прислоняюсь спиной к своей паре.
— Где ты его нашла? — спрашивает Перл. — А как тебе удалось спастись от дракона?
— Это дракон… — начинаю я говорить.
А потом Калос дергается за мной и хрюкает.
И я просто знаю. Я разворачиваюсь, выскальзываю из его удивленных рук и ныряю под воду, и ловлю Сирену и Катиану, у каждой из которых руки заняты анатомией Калоса, принадлежащей исключительно мне.
Калосу удается вытащить меня из воды вместе с ним, прежде чем я вырываю больше, чем несколько пригоршней их волос.
Глава 12
Аделла
Калосу было так неудобно, когда на него пялились (и ласкали), что он смастерил набедренную повязку, чтобы прикрыться. Этот поступок также спас моих сестер, потому что у меня были планы по ослеплению многих из них из-за ревности, что является совершенно чуждой реакцией для любых русалок, не говоря уже о моих сестрах и мне, которые разделили бесчисленное количество желающих мужчин.
Ключевым словом является «желание». Потому что Калос не заинтересован в том, чтобы им делились. И, звезды над головой, за это я люблю его еще больше. Я русалка, которая никогда не думала дважды о том, чтобы разделить мужчину, готова напасть на своих собственных сестер, чтобы защитить своего мужчину.
Дракона, которого я люблю.
Калос в восторге от моего неистового собственничества, хотя он никогда не дразнит меня — он понимает, что то, как я отношусь к голоду моих сестер к нему — не смешно. Не мне. Но для него это тоже не повод для смеха. Мой дракон очень застенчив.
Хотя, даже с его природной сдержанностью в окружении других раболепствующих женщин, кроме меня, я могу познакомить его с блаженством бухты солнца, разделив с ним мой камень, как только я спихну с него свою сестру Ианту, вороватую морскую корову.
Мы дремлем, насытившись после того, как улизнули на хороший жесткий сеанс любовных ласк, как вдруг на нас набрасывается тень.
— Дракон! — кричит Перл, и все ныряют в воду.
Мои рефлексы были нарушены, я не ныряю.
Калос, однако, поражен страхом, достаточным для нас обоих. Он бросает меня в воду.
По крайней мере, так мне кажется. Только позже я поняла, что меня катапультировали с нашей скалы не потому, что он сбросил меня с нее, а потому, что его тело расширилось так быстро, что меня отбросило в сторону.
При первом же намеке на опасность, при самой первой угрозе моей безопасности Калос принял драконью форму.
И его драконья половина не только защищает свою пару, что достаточно, чтобы заставить его реветь в ярости — драконья сторона Калоса тоже серьезно относится к территории, и насколько он обеспокоен, вся наша бухта теперь принадлежит ему и находится под его защитой.
Мои сестры вскрикивают, когда Калос нацеливает первый залп безошибочных выстрелов на самого сбитого с толку дракона, который осмелился охотиться в нашей бухте Слезы Титана.
Калос гонит нарушителя к скалам. Другой дракон, огромный черный Хохлатый Мерлин почти такого же размера, как Калос, тяжело приземляется на скалистый склон и лает.
— Что это на тебя нашло?
Он кричит на него, как будто знает его, и я понимаю, что у Калоса есть друзья и, возможно, целая семья. Целая семья, с которой он, вероятно, будет гордиться тем, что я познакомлюсь, если мне захочется обсохнуть, отрастить ноги и пойти на навстречу с ними.