Их тела слились, и Вирджиния ощутила нетерпение, поскольку вместо его горячей кожи почувствовала ткань. Только тогда она вспомнила, что на ней ничего нет, в то время как Марко полностью одет. Это возбудило ее еще сильнее.
Марко чуть отступил от нее и опустил на кровать. Его губы снова нашли ее губы, а затем сомкнулись вокруг соска. Рукой он продолжал ласкать ее грудь, разжигая страсть.
— Марко, я хочу тебя. Прямо сейчас, — учащенно дыша, пробормотала Вирджиния.
Марко поднял голову, глядя на ее грудь. Твердые, напрягшиеся соски были слегка влажными от прикосновений его языка.
— Марко, — вновь позвала его Вирджиния. Протянув руки, она стала расстегивать его рубашку.
— Оставь ее, — негромко велел Марко. — Я хочу тебя прямо сейчас.
Ее лицо осветилось улыбкой. Она быстро расстегнула ремень брюк, но завозилась с пуговицей на поясе.
— Черт, — не удержалась Вирджиния, чем вызвала у Марко тихий смех.
— Давай я сам, — сказал он, убирая ее руки.
Вирджиния кивнула и, закусив губу, с вожделением смотрела, как ловко Марко снимает с себя все лишнее. Желание ощутить его внутри жгло как огонь.
— Скорее, — поторопила она, раздвигая ноги и слегка приподнимая бедра.
Но Марко не спешил.
— Чего же ты ждешь? — простонала женщина.
— Когда твое желание станет нестерпимым.
Вирджиния кивнула, вроде бы соглашаясь, однако тело ее, которое вдруг начало жить собственной жизнью, совершало медленные круговые движения.
— Ты смерти моей хочешь, да? — хрипло спросила Вирджиния. — Я не могу сейчас ни о чем думать, только о том, когда же ты наконец возьмешь меня. Я так долго мечтала... — Она оборвала себя, но сказанных слов уже не вернуть. — Пожалуйста, Марко, — с мольбой в голосе попросила она вновь.
Марко накрыл ладонью ее увлажнившееся лоно и стал медленно ласкать.
С губ Вирджинии сорвался протяжный стон.
— Это все, на что ты пока можешь рассчитывать, — прошептал он чуть ли не в самое ее ухо.
— Марко, пожалуйста, — продолжала умолять она, уже почти не владея собой.
— Нет. Ты плохо вела себя.
— Когда ушла? Знаю, мне не следовало...
— Да, тебе не следовало так со мной поступать.
— Прошу, прости меня, — простонала Вирджиния.
— Только если ты пообещаешь, что такое больше не повторится.
— Обещаю.
Марко на секунду прекратил свои ласки.
— Ты согласилась чересчур быстро, Вирджиния.
— Я обещаю, что больше не брошу тебя так, как в Мельбурне.
— Нет, Вирджиния. Ты будешь со мной, пока я не решу иначе.
Вирджиния взглянула Марко в глаза и увидела, что, несмотря на охватившую его страсть, говорит он вполне серьезно. Неужели встреча с ней чем-то отличалась от его встреч с другими женщинами? Вирджиния не знала почему, но ей вдруг отчаянно этого захотелось.
— Я обещаю, что буду с тобой, пока ты не передумаешь.
— Помни свое обещание, Вирджиния.
Она кивнула, не отрывая от него взгляда. Так, глаза в глаза, Марко довел ее до небывалого наслаждения. Веки Вирджинии сомкнулись. Она слышала прерывистое дыхание Марко и свое имя, произнесенное хриплым голосом. Ее подхватила и понесла мощная волна. Она быстро подняла молодую женщину куда-то наверх, а затем рухнула вниз, разлетевшись миллионами ярких брызг, превратившись из неистового водопада в озеро, на чьих спокойных водах она сейчас и покачивалась.
Когда дыхание немного выровнялось, Вирджиния придвинулась к Марко и прижалась к его плечу губами, ощутив солоноватый вкус его кожи.
— Оказывается, я уже успела забыть, какой ты фантастический любовник.
Марко улыбнулся и обнял ее. Счастье, которое Вирджиния испытала в эту минуту, было невозможно описать словами.
Это тревожный сигнал.
А сможет ли она оставить его снова?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Марко проснулся в середине ночи и резко приподнялся на постели. В голове продолжал раздаваться голос деда и его слова, что слишком поздно.
Рука нажала на выключатель ночника прежде, чем он вспомнил, что не один.
Вирджиния действительно была с ним. После того как они занимались любовью, она уснула в его объятиях. Марко нисколько не возражал, тем более что сейчас он чувствовал себя странно уязвимым и беспомощным. Прежде ощущение слабости ему не было знакомо. Оно появилось, когда в его жизни возникла Вирджиния. До этого он так плохо владел собой лишь однажды — когда в первый раз вышел на трассу Формулы-1.
Вирджиния лежала лицом к нему и спала. Одна ее рука была вытянута в его направлении, другая пряталась под щекой. Сейчас он смело мог рассматривать ее, не боясь, что каким-нибудь образом выдаст свое увлечение ею. Марко еще помнил, как Доминик не скрывал своей радости, увидев на следующее утро в Мельбурне, что рядом с ним нет Вирджинии.
Любопытно, Дом уже тогда предчувствовал, что Вирджиния может представлять для Марко — и особенно для компании — опасность? Или это был обычный страх, который он выказывал, видя брата в обществе очередной красавицы? А таких было немало. Многие женщины сами льнули к нему, не скрывая, что жаждут с ним близости. Неужели в случае с Вирджинией все было иначе и именно его реакция заставила Доминика волноваться?
Уже не в первый раз Марко задумался, не поспешили ли братья Моретти со своим обещанием не привязываться к женщинам, способным вызывать у них глубокие чувства? Марко не знал, что думают на этот счет Дом и Тони, но сам он, не позволяя сердцу руководить своими поступками, устал от бесконечных кратковременных романов. Случалось так, что к концу дня Марко оставался совсем один. Конечно, он всегда мог найти, с кем провести свободное время, но порой Марко испытывал странную тоску и чуть ли не зависть, видя, как счастливы отец с матерью.
И не требовалось много ума, чтобы понять — их счастье проистекает из безграничной любви друг к другу. Возможно ли, что в глубине души он мечтал, как однажды нечто подобное произойдет и с ним?
Марко покачал головой, не понимая, откуда взялась эта мысль. Все, что ему нужно, — это мощная машина и ощущение удовлетворения и триумфа от очередной выигранной гонки. Любовь? Нет, вряд ли.
Марко снова выключил ночник, боясь разбудить Вирджинию, но странное настроение его не оставляло.
В том, что он стал не похож на самого себя, вина этой женщины. Что она с ним сделала? Почему он не может избавиться от сомнений, которые до этого времени успешно подавлял? Ему всего тридцать шесть лет, и многие ему завидуют. Так почему же он вдруг стал сомневаться в правильности своих поступков?
Марко встал с кровати и, стараясь ступать бесшумно, вышел из спальни и направился к бару. Выпив бокал вина, он остановился у окна, глядя на спящую Барселону. Сейчас он винил себя в том, что не задал Вирджинии всех тех вопросов, которые у него накопились. Возможно, получив ответы, он успокоился бы. Но причина крылась не только в этом.
Марко неожиданно поймал себя на мысли, что в этом году даже выигрыш очередного чемпионского титула его не утешит — Марко Моретти и так уже вошел в историю гонок. Он ощущал себя потерявшимся маленьким мальчиком. Это чувство также было для него внове.
Марко задумался о своей карьере. Спору нет, участвовать в гонках и являться ведущим пилотом одной из лидирующих компаний чертовски приятно. Собственно, он даже не считал это работой, так, приятным времяпрепровождением. Сложность заключалась в том, что за рулем гоночного болида был один человек, а вне трассы — совершенно другой. И Марко впервые задался вопросом, кто же из них настоящий Марко Моретти?
Впрочем, он выбрал не совсем подходящее время, чтобы разбираться в себе. Вернувшись к бару, он плеснул в бокал еще немного вина и услышал голос Вирджинии:
— Марко?
Он повернулся к ней. Она стояла неподалеку.
— Да?
— Почему ты не спишь?
— Не могу уснуть. Надеюсь, я тебя не разбудил?
Вирджиния сделала несколько шагов, и Марко увидел на ней свою рубашку. Ему понравилось, как Вирджиния в ней смотрится. Когда она подошла, он молча обнял ее и прижал к себе.
— Прокручиваешь в голове гонку? — спросила она, доверчиво прильнув к нему.
Марко подавил желание избежать возможных вопросов и не сказал «да».
— Нет.
— О чем тогда думаешь, если не секрет? — Вирджиния подняла голову.
— О том, что я до сих пор не знаю твоей фамилии или чем ты зарабатываешь на жизнь, тогда как тебе уже многое известно обо мне и моей семье.
— Для тебя это так важно?
— Да, — кивнул он.
Вирджиния тихо вздохнула и ненадолго умолкла.
— Меня зовут Вирджиния Феста, — наконец сказала она. — Я родилась в Италии, но через год мы с моей матерью, Кармен, переехали в США. Она работала учительницей в школе.
— А твой отец?
— Он умер до моего рождения.
Некоторое время они молчали.
— Где именно в Италии?
— В Кьявассо.
Марко непроизвольно напрягся. В этом городе когда-то жила Кассия, которая в свое время прокляла его деда, а вместе с ним и всех мужчин из рода Моретти. Конечно, он сколько угодно может считать проклятие не более чем предрассудком, но как тогда объяснить судьбу отца, а также то, что произошло с Домом? Вероятно, это случайность, но кто знает?
Марко припомнил рассказ деда. Тот говорил о женщине из Кьявассо, которой когда-то объяснился в любви и чье сердце разбил. Вот за это она его и прокляла.
— Выходит, у тебя нет отца. Ты живешь вместе с матерью? Или еще с кем-то из родственников?
— Раньше с нами жила бабушка.
— Жила?
— И мама, и бабушка уже умерли.
— Прости.