но поблагодарила полковника за интересную информацию и добавила:
– В сентябре 1633 года «финны» спалили Кёнигсбургский замок дотла, убили последних его защитников и изнасиловали женщин, которые искали убежища в его стенах.
На это полковник Кемпайнен не нашел что ответить. Из Кёнигсбургского замка самоубийцы вернулись в Сент-Ипполит. Оттуда полковник Кемпайнен и проректор Пуусари еще раз позвонили в полицию. Их попросили срочно явиться в Кольмар. Три финки нашлись. Они были живы, только немного устали. Их задержали два дня назад. Вначале думали, что это шведки, ведь так они сами утверждали, но при более тщательном расследовании выяснилось, что это все-таки финки, те самые, которых разыскивали полковник и его товарищи. Проректор Пуусари, взяв трубку, спросила, не подозревают ли дам в каком-нибудь преступлении. Нет, их ни в чем не обвиняют, если не считать преступлением то, что они поставили на уши всю винную долину. Пришлось Анонимным Смертникам вернуться в Кольмар. Оставив одну часть группы знакомиться с городом, а другую – искать место для ночевки, полковник Кемпайнен и проректор Пуусари отправились в полицию. Начальник принял их очень вежливо. Он предложил им по бокалу местного вина и спросил, что нового в Финляндии. Оказалось, он очень любит Финляндию: его отец еще до войны был в отпуске на острове Готланд. Это, кажется, в Финляндии… или где-то рядом. Затем перешли к делу. Начальник полиции сказал, что дамы из группы полковника за неделю своего пребывания во Франции успели нанести стране большой моральный ущерб. Прогуливаясь по окрестностям без какой бы то ни было цели, они везде вызывали беспорядки. Начальник полиции не хотел подробно распространяться о действиях вышеупомянутых дам. Он надеялся, что полковник и проректор поймут всю щекотливость ситуации. Хотя дамы не были замечены ни в чем противозаконном, для спокойствия общественности их все-таки придется выслать из страны. В течение 24 часов они должны покинуть Кольмар. Проректор Пуусаари принесла официальные извинения за поведение финских женщин. Полковник Кемпайнен присоединился к извинениям и выразил готовность принять под свое крыло всех трех дам и пообещал в установленный срок переправить их в Швейцарию. Полковник дал понять, что у его группы есть важное дело в Швейцарских Альпах. Падших женщин привели в кабинет начальника полиции. Они выглядели вконец измотанными и явно страдали от похмелья. Одежда мятая, колготки в дырах, макияж размазан. Сумок при них уже не было. Начальник полиции протянул проректору Пуусари паспорта беглянок, попросил женщин подписать бумаги о депортации и предупредил, что в течение следующих пяти лет они будут нежелательными гостьями на территории Франции. Неловкая ситуация кое-как разрешилась. Полковник Кемпайнен и проректор Пуусари отвели заблудших овечек в ближайший отель для очищения и отдыха. За обедом Лизбет Корхонен, Хелена Никула и Лена Мяки-Ваула рассказали о своих скитаниях. Из Шварцвальда женщины легко добрались автостопом до Франции. В первом же городе, каком-то Остхайме, им оказали радушный прием. В местных барах их встречали сексуальные мужчины, поили шампанским. Они завели дружбу с несколькими виноделами, которые относились к ним как к королевам. Троица побывала во многих городах и селах. Кавалеры уверяли, что у них море свободного времени для развлечений, потому что как раз сейчас идет праздник сбора винограда. Северянок тут же короновали в местных богинь виноделия, событие отпраздновали. Мужчины крутились вокруг них, вино лилось рекой. Все было великолепно, хотя и несколько утомительно. Несколько суток они отмечали праздник сбора винограда, сопровождаемый ритуалами плодородия, тут финки вдруг с удивлением заметили, что местные женщины относятся к ним холодно, чтобы не сказать враждебно. Странно, ведь мужчины, с которыми общались беглянки, все как один уверяли, что не женаты. Казалось, окрестности Эльзаса буквально кишат холостыми французами. Случались и постыдные моменты, но в этих случаях дамы всегда назвались шведками. Пришлось даже выдумать себе шведские имена: Лизбет назвалась Ингрид, ее подруги – Сюннёвеня и Беатана. Все шло хорошо до тех пор, пока полиция не схватила бедных женщин в Рибовилле во время кульминации праздника винограда. Шампанское допить не успели – их быстро посадили в отвратительный автозак и повезли в Кольмар. В ходе допросов им сообщили, что праздник сбора винограда, по местным обычаям, проводится лишь после того, как урожай собран, а это произойдет не раньше, чем через два месяца или больше. Дамы пожаловались, что им за время турне наврали и о многом другом. Выяснилось, что все их знакомые мужчины женаты. Более того, финок сочли «девушками легкого поведения», которые вешались на шею любому местному жителю, независимо от возраста и внешности, и к тому же не требовали за свои услуги денег. Они сбивали цену. Во Франции еда и выпивка не считались платой за секс, они были частью процесса. Поняв свои ошибки, женщины глубоко раскаялись в содеянном и попросили разрешить им снова примкнуть к группе добропорядочных соотечественников. Они сказали, что в бетонной камере полиции Кольмара желание жить у них совершенно отпало. Теперь они покорно пойдут на массовое самоубийство, которое, они надеялись, произойдет очень скоро. Все три поняли, что были легковерными дурочками, и теперь им было бесконечно стыдно за все произошедшее. Проректор Пуусари утешила блудных соотечественниц, сказав, что переживать больше не из-за чего. Не случилось ничего непоправимого, дамы просто получили удовольствие от недельного пребывания за границей. Этому можно только порадоваться. Обед затянулся на три часа…
Утром Корпела в холле отеля объявил, что заправил и вымыл автобус и машина готова к отправлению. Он расстелил на столе карту и указал направление к границе и дальше, на Цюрих. Путешествие закончится часа через два-три. Самоубийцы вышли во двор католического костела Кольмара, там их ждал «Автобус Смерти». Из храма доносилась покаянная песнь в исполнении мужского хора. Шла утренняя месса. Полковник Кемпайнен предложил проректору Пуусари отвести блудных сестер на богослужение. После всего, что они натворили, им это пойдет на пользу.
Дамы вошли в здание готического храма, но через минуту выскочили оттуда, красные от стыда, и бросились к автобусу. Когда автобус тронулся, проректор Пуусари рассказала, что в церкви было полным-полно сердитых местных женщин и их сконфуженных мужей. Они коллективно замаливали грехи, которые мужчины совершили в долине Кольмара на прошлой неделе, пьянствуя со шведскими шлюхами.
Глава 29
«Автобус смерти» прибыл в Цюрих утром 1 августа. В городе как раз праздновали окончание картофелеуборочной страды. На праздник съехались крестьяне из всех картофельных кантонов Швейцарии. Урожай был собран отличный: лето выдалось солнечное и безветренное, мучнистая роса держалась вдали от картофельных полей, так что у всех было хорошее настроение. Некоторые считают швейцарцев самыми примитивными из всех жителей альпийского региона, но, что ни говори, уж в картофеле-то они разбираются. По случаю праздника город был полон веселых сборщиков картофеля; отели забронированы на неделю вперед; на обочинах дорог теснились машины, в барах и на тротуарах толкотня. Корпела припарковал автобус рядом с университетским холмом, на восточном берегу реки Лиммат, пересекающей весь город. Анонимные смертники разделились на группы и отправились знакомиться с процветающим и красивым городом, где под сводами швейцарских банков лежат на тайных счетах все деньги мира. Договорились встретиться у автобуса в семь часов вечера. Полковник Кемпайнен вместе с проректором Пуусари препроводили трех буйствовавших в Эльзасе беглянок в венерологический диспансер, который располагался в здании медицинского факультета университета. Дам оставили для осмотра и посоветовали вовремя явиться к автобусу, чтобы провести ночь вместе со всеми. Группа, которой руководил полковник, отправилась знакомиться с Музеем изобразительных искусств, где в это время проходила выставка произведений Сальвадора Дали – сотни огромных картин. Они произвели на посетителей неизгладимое впечатление. Все согласились с тем, что Дали еще в молодости сошел с ума, но это сделало его гениальным. И чем старше он становился, тем сильнее становилось его помешательство. Проректор Пуусари и полковник Кемпайнен провели остаток дня гуляя по улицам Цюриха, сидя в кафе и дивясь бесконечному потоку картофелеводов. Спасаясь от толчеи, они проехали на такси несколько километров в сторону Флунтерна, где находилось чистенькое городское кладбище. Проректор Пуусари сказала, что в своей жизни повидала много кладбищ, это ее хобби, но такого ухоженного не встречала нигде. Кладбище было образцом швейцарского педантизма: дорожки чисто выметены до последней иголочки, цветы подрезаны ровнее, чем борода жиголо, надгробия и памятники выстроились в стройные ряды. Даже здешние белки были одеты как на праздник и вели себя сдержанно и уважительно. В заросшем углу стоял памятник Джеймсу Джойсу – оказывается, именно здесь был похоронен этот известный писатель. Хелена Пуусари сказала, что читала одно произведение Джойса по-фински в переводе поэта Пентти Саарикоски.
– Когда же у нас в Финляндии появятся такие замечательные писатели? – вздохнула она.
– Ну, у нас же есть Алексис Киви [13], – попытался возразить полковник, но потом вспомнил, что Йоуко Туркка [14] сделал с «Семью братьями». Этот режиссер подбил семерых отъявленных мерзавцев из театрального училища дерзко надругаться над национальным достоянием. Вечером они случайно наткнулись на группу Релонена, которая восхищалась великолепием города и обилием уличной рекламы. В кафе выпили пива, и завязался разговор о мировых финансах и той же рекламе. Тайсто Лааманен, кузнец из Париккалы, напомнил, что в прежние времена никто ничего не рекламировал, и при этом все работало. Ему бы и в голову не пришло написать в газету объявление, что он подковывает лошадей и отбивает косы. Тенхо Утриайнен, железнодорожный служащий из Ийсалми, объяснил, что просто в те времена бедность была относительной. У сегодняшнего бедняка денег больше, чем сто лет назад было у зажиточного горожанина. Он страдал от нищеты потому, что постоянно видел вокруг себя богатых людей и, что еще хуже, рекламу – одну соблазнительнее другой. Утриайнен пришел к выводу, что именно реклама стала главной причиной самоубийств в Финляндии. Зачем жить, если все равно никаких средств не хватит на все эти прекрасные товары, которые тебе каждую секунду навязчиво предлагают купить? Утриайнен предположил, что чрезмерная реклама ведет к депрессии и как следствие каждый год убивает в Финляндии, по крайней мере, человек пятьсот. Утриайнен стоял на том, что рекламу надо запретить во всем мире, ведь она стоит дороже, чем оружие, а народу истребляет гораздо больше. По этому показателю Финляндия заняла бы первое место. Полковник Кемпайнен и проректор Пуусари отправились обедать в старый город, в ресторанчик «Аффелькаммери», где подавали традиционные блюда. «В свое время здесь выпивал маршал Маннергейм по дороге в Цюрих», – рассказал хозяин, услышав, что парочка приехала из Финляндии. Маннергейм, оказывае