изведения искусства требовало усилий всего персонала горничных.
За кроватью стоял изящный секретер, инкрустированный слоновой костью и позолотой, немного похожий на прямоугольный ящик на ножках. Столешница держалась на петлях. Ее можно было откинуть, и получался письменный столик.
В центре ящика виднелась замочная скважина. Секретер был заперт.
Бриджит поставила канделябр на прикроватный столик и стала рассматривать замок: похоже, золотой, не позолоченный, так что на нем будет заметна каждая царапина, если не проявить максимум осторожности.
Она вздохнула и выпрямилась.
Над секретером висел большой – в натуральную величину – портрет герцога. Другой его портрет – тоже в натуральную величину – располагался в лестничном пролете, только там его светлость был изображен во всем своем великолепии: в мехах горностая, бархате и шелках, с книгой в длинных тонких пальцах и надменным взглядом. На этом же портрете, что в спальне, герцог был обнажен – лишь нижнюю часть его тела прикрывала прозрачная ткань, но и та скорее выделяла его мужское достоинство, чем скрывала.
Бриджит, правда, подозревала, что художник сильно польстил герцогу. Впрочем, ей было о чем подумать и кроме этого.
Бросив еще один взгляд на изогнутые в самодовольной ухмылке губы герцога, она сосредоточила все свое внимание на секретере. Вынув из пучка шпильку, она аккуратно согнула ее, осторожно вставила в замочную скважину и после нескольких манипуляций услышала отчетливый щелчок.
Бриджит улыбнулась, подняла крышку и методично осмотрела каждое отделение. Там нашлись чернила, ручки – некоторые обгрызенные, – бумага, песок, два письма (в них отправительница со скандальной ясностью излагала, что хочет от герцога) и больше ничего.
Бриджит выпрямилась и вздохнула. Что ж, по крайней мере секретер можно исключить. Она провела еще некоторое время в поисках тайников, но так ничего и не нашла. Вернув все на место и закрыв замок, она вдруг услышала тихий звук, похожий на смешок.
Бриджит застыла, потом схватила канделябр и подняла его так высоко, как только могла.
В комнате никого не было.
Она бросилась к двери и распахнула ее, но и коридор был пуст.
За ней будто что-то сдвинулось, и она оглянулась, напряженно вглядываясь в темные углы. Дверь напротив камина вела в маленькую гардеробную. Когда герцог бывал в городе, там иногда спал его камердинер. Бриджит подошла к этой двери и открыла ее.
В гардеробной было тихо и пусто.
Она медленно закрыла дверь.
Бриджит Крамб хоть и выросла в деревне, но считала себя вполне современной и не верила в привидения.
Оглядев еще раз спальню герцога, она вышла в коридор, закрыла дверь и сказала себе не забыть распорядиться, чтобы поставили на верхних этажах мышеловки.
Эва не могла дать внятный ответ, как получилось, что она оказалась в экипаже с Асой: определенно ни на что подобное она не соглашалась, – но спустя три дня ехала именно в экипаже и именно с ним.
Экипаж покачивался, и Эва украдкой разглядывала спутника, совершенно неотразимого в ярко-красном сюртуке, отделанном золотым позументом, в жилете из золотистой парчи с черной вышивкой и черных бриджах. Если, как сказал Аса, его семья очень религиозная, то это его облачение никак не подходило для предстоящего мероприятия и было скорее провокационным.
Сама она надела простое серое шелковое платье, отделанное скромными белыми кружевами у горловины и запястий. Кружевная накидка должна была защищать одновременно от прохлады и нескромных взоров. Жану-Мари она дала давно заслуженный выходной, но это вовсе не значит, что осталась без защиты: кроме Асы с ней были кучер и два лакея из Гермес-Хауса.
Более чем достаточно для поездки по городу.
Эва кашлянула.
– Ты приготовил подарок малышке?
Последние дни Эва продолжала приводить в порядок счета «Хартс-Фолли», но Аса, хоть и работал большую часть времени вместе с ней, казался бесконечно далеким.
– Я же не дикарь, – перестав болтать ногой, повернулся он к ней.
– Я просто спросила.
Аса повертел головой, выглянул в окошко и сообщил:
– Я подарю ей гинею.
– Ты собираешься дать младенцу деньги?
Он пожал плечами и заявил:
– Конкорд сохранит денежку, и она позже сможет использовать ее для… для… – Явно не в силах ничего придумать, он махнул рукой. – Неважно. Главное – подарок у меня есть.
– Конечно, – успокоила его Эва. – А вот я нашла очень миленькую шляпку, которая, надеюсь, понравится ее маме.
На самом деле она провела немало времени на Бонд-стрит в поисках подарка, и оказалось, что это чрезвычайно увлекательное дело.
Аса удивился.
– Зачем? Это же моя племянница.
Эва почувствовала себя так, словно ее ударили.
– Но мне так захотелось тоже что-нибудь подарить!
Эва опустила голову и уставилась на свои руки. У нее никогда не было ни племянников, ни младших братьев и сестер. Разве можно ее винить за то, что захотела подарить милый пустячок этой малышке?
Лицо Асы смягчилось.
– Я уверен, Роуз будет в восторге от шляпки.
Эва не успела ответить: экипаж почему-то остановился у магазина. Лакей опустил ступеньку, она вышла из экипажа и поняла, что находится на окраине Сен-Жиля, самого ужасного района Лондона, хотя эта улица казалась вполне приличной.
Но зачем им магазин одежды?
– Мой брат с семьей живет над магазином, – пояснил Аса ей на ухо.
– Ах вот оно что!
Эва разгладила юбки и почему-то занервничала. Она всегда неловко чувствовала себя в компании, особенно незнакомой. А если добавить к этому классовые различия и ее страх совершить какой-нибудь опрометчивый шаг, то становится понятно, почему ей внезапно остро захотелось вернуться обратно в экипаж.
Аса почувствовал ее смущение и протянул ей руку.
– Моя семья – большая и шумная, но никто из них не кусается – по крайней мере до сих пор еще никого не укусили. – Его зеленые глаза стали почти нежными. – И мне кажется, тебе понравятся мои сестры.
– Ладно. – Она попыталась улыбнулся. – Пойдем уже знакомиться с ними.
Аса подвел ее к маленькой двери рядом со входом в магазин. За дверью оказалась довольно крутая лестница, которая вела прямо на верхний этаж. Поднимаясь, Эва слышала счастливый смех и громкие голоса.
На лестничной площадке Аса минуту помедлил и громко постучал в дверь.
Голоса стихли, и дверь распахнулась.
На пороге стояла женщина-весна: светлые волосы с оттенком зари, нежный розовый румянец, сине-зеленые глаза.
Взглянув на гостя, она взвизгнула и бросилась ему на шею.
– Аса!
– Здравствуй, Роуз, – пробормотал тот, обнимая женщину за хрупкие плечи.
– Как хорошо, что ты пришел! Джозайя будет в восторге: он до сих пор помнит, как ты водил его в кукольный театр. Как же давно это было! Пруденс, Джон и Джордж тоже будут счастливы. По-моему, они втайне считают, что мы тебя придумали. Да, ты ведь еще ни разу не видел маленькую Ребекку, Рейчел и нашу новорожденную. – Роуз отстранилась, улыбаясь, и только тут заметила Эву, скромно стоявшую в сторонке. В ее глазах тут же ярким пламенем вспыхнуло любопытство.
– А это кто?
Громкий голос Роуз привлек внимание других родственников, и те стали подтягиваться к двери. Эву окружили несколько малышей и, ухватившись для устойчивости за ее юбки, во все глаза принялись рассматривать гостью. За ними подошли три женщины.
Одна из них, элегантно одетая черноволосая дама с голубыми глазами, улыбнулась, не скрывая любопытства.
– Это вы, мисс Динвуди? Рада снова встретиться с вами.
Эва слегка оробела. Это была Изабел Мейкпис, супруга Уинтера Мейкписа, управляющего сиротским приютами.
Эва протянула руку.
– Добрый вечер, миссис Мейкпис. Рада встрече и… Леди Кэр?
Эва в большой растерянности уставилась на вторую даму. У нее было печальное лицо, каштановые волосы и необычные золотистые глаза. Обе женщины были членами дамского благотворительного комитета. Но с какой стати леди Кэр, супруга известного и очень влиятельного лорда Кэра, пришла на это семейное мероприятие?
Леди Кэр взяла ее за руку и развеяла ее недоумение:
– Моя девичья фамилия – Мейкпис. – Она покосилась на Асу. – Полагаю, когда братец пригласил вас сюда, он упустил это из виду.
– Э-э-э… – Эва не хотела ставить Асу в неловкое положение, так что пришлось брать ситуацию в свои руки. – Надеюсь, мой приход сюда не слишком большая дерзость?
– Что вы, нет, конечно! – заверила ее Изабел и взяла за руку. – Я бы назвала это счастливым случаем.
Аса выглядел слегка встревоженным.
– Послушай…
– Мы постепенно познакомим вас со всеми, – наконец, заговорила последняя женщина, с заразительной улыбкой Мейкписов, и сделала реверанс. – Я Сайленс Риверс, младшая сестра Асы. И очень рада с вами познакомиться, мисс Динвуди.
– Я тоже. И называйте меня, пожалуйста, Эва.
– Хорошо, Эва. Заходите.
Сайленс взяла гостью под руку и потянула за собой.
Когда Эва оказалась внутри, у нее перехватило дыхание. Аса, конечно, предупредил ее, что у него большая семья, но чтобы столько народу собралось в одной комнате, она и представить не могла. Под окнами стоял стол, уставленный всевозможными яствами. Она заметила, как маленькая темноволосая девочка поднялась на цыпочки и попыталась засунуть пальчик в какое-то розовое лакомство. Но раньше, чем это у нее получилось, девчушку подхватил на руки высокий мужчина с длинными белыми волосами, перехваченными черной лентой. Эве показалось, что выглядит он довольно сурово, но малышка счастливо засмеялась, когда он подбросил ее в воздух.
Сайленс, вероятно заметив, что гостья совершенно ошалела от увиденного, пояснила:
– Наверное, это сборище вас пугает, но, уверяю, все мы вполне безобидны и доброжелательны.
– Во всяком случае, женщины, – сообщил Аса, оказавшийся прямо за ее спиной.
Крупный мужчина с каштановыми волосами, уже тронутыми сединой, повернулся к двери и прищурился.