Экипаж остановился. Они подъехали к ее дому.
Аса спрыгнул на мостовую, опустил для нее ступеньку, протянул руку, чтобы помочь спуститься, и только тут опомнился.
Проклятье!
Эва уже стояла в дверях экипажа, и он решил, что она просто сделает вид, будто не заметила его руку. Она явно подумала о том же, но вдруг выпрямилась и, собравшись с духом, посмотрела ему в глаза и храбро положила свою ладонь на его протянутую руку. Прикосновение кожи к коже было куда интимнее поцелуя, и Аса, с трудом подавив дрожь, помог ей спуститься на мостовую.
– Спасибо, – сказала она хрипло.
Аса поклонился.
– Это я благодарю тебя за то, что составила мне компанию на семейном сборище.
– И мне понравилось, – сказала Эва.
Ее лицо было очень бледным в свете фонаря, и Асе хотелось… хотелось куда больше, чем она могла ему дать.
Он сделал шаг назад, убрал руку за спину, и как раз в этот момент Жан-Мари открыл дверь и крыльцо оказалось залито светом.
– Дом, милый дом! – воскликнула Эва и вдруг встревожилась: – А что, если опять разбойники…
Аса усмехнулся.
– Поверь, ничего страшного не произошло, а если кто-то решит еще раз испытать судьбу… – Неожиданно он замолчал, вдруг сообразив, что это уже второе покушение за последние две недели. Сначала рухнула черепица и едва не выбила мозги у него и Виолетты, а теперь вот разбойники. Весьма подозрительно, надо признать.
– Я не ослышался, на вас напали? – спросил Жан-Мари, спускаясь со ступенек.
Эва обернулась к нему.
– Да, на выезде из Сен-Жиля, какие-то люди в масках и на лошадях, но Аса… мистер Мейкпис дал им отпор.
– Боже мой! – всполошился Жан-Мари. – Ты не пострадала, моя маленькая?
– Со мной все в порядке, – сказала Эва, и щеки ее порозовели, когда она взглянула на Асу. – Как я уже сказала, мистер Мейкпис с ними расправился.
– Тогда позвольте поблагодарить вас за то, что выполнили мою работу, – очень серьезно сказал чернокожий гигант.
Аса кивнул, а Жан-Мари покачал головой.
– Сколько всего случилось за какие-то три дня: сцена, теперь еще это…
– Не говоря уже о груде черепицы с крыши, которая рухнула, едва не раздавив нас с Виолеттой, – сухо добавил Аса.
Эва разинула рот.
– Что?
– Похоже, на вас открыли охоту, – сказал Жан-Мари.
– Я тоже так думаю, – согласился Аса.
– Что ты намерен делать? – встревожилась Эва. – Ты же… не думаешь, что за этим стоит мистер Шервуд? Или думаешь?
– Может быть. – Эва открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но он поднял руку, жестом остановив ее в защиту Шервуда. – Я не знаю. Мне кажется, что убийство – это слишком для него.
Она облегченно вздохнула.
– Значит, ты не станешь его преследовать?
– Я этого не обещал, дорогая, – подчеркнуто медленно проговорил Аса и заметил, как плечи Эвы снова напряглись. – Но я подожду информации от своего человека в «Ковент-Гардене».
Эва разинула рот.
– Ты заслал шпиона в театр к мистеру Шервуду?
– Конечно! – подмигнул Аса. – Еще два года назад.
– О господи…
Аса расхохотался, глядя на ее возмущенное лицо, потом сказал:
– Ладно, мне пора. Если вы не против, я возьму этот экипаж, чтобы доехать домой, потом пришлю обратно. Спокойной ночи!
Он обернулся, услышав ее тихий голос.
– Спокойной ночи.
Аса забрался в экипаж, но выражение шока на ее лице и возмущения не давало ему покоя. Все-таки она совершенно необыкновенная, эта маленькая гарпия. И он не врал, сказав, что сделает все, даже убьет, только бы защитить ее. Жестоко? Ну и пусть. Такая у него натура, и он не переменится. Зато она будет в безопасности.
Две актрисы, оперная певица и три танцовщицы на следующее утро собрались вокруг стола Эвы. За ее спиной мирно посапывал пес, который после нескольких дней лечения и хорошего питания выглядел намного лучше, а голубка в клетке клевала зернышки.
Эва что-то дописала в своем блокноте и выпрямилась.
– Теперь давайте посмотрим, правильно ли я поняла. Значит, Дейзи, Теодора и Мэри будут большую часть времени вместе пользоваться маленькой гримеркой на восточной стороне. Но когда Дейзи придется приводить с собой сына Бернарда, переодеваться и гримироваться они будут вместе с Полли и Шарлоттой, у которых тоже есть маленькие дети. Марта переберется в гримерку к Маргарет за исключением тех дней, когда та будет распеваться. Тогда Марта сможет воспользоваться гримеркой Дейзи, Теодоры и Мэри на восточной стороне.
Она еще раз просмотрела записи и подняла глаза на артисток.
– Не будет ли восточная гримерка слишком перегружена в те дни, когда у Маргарет репетиции?
Марта, гибкая рыжеволосая красотка, пожала плечами.
– Да уж лучше так, чем постоянно слышать этот визг. Тогда голова буквально раскалывается, даже думать невозможно.
Маргарет, хоть и миниатюрная, но далеко не слабая девица, возмутилась:
– Я не визжу: у меня, чтоб ты знала, сопрано.
– Дамы, не ссорьтесь! Давайте лучше попьем чаю! – поспешила предложить Эва, и в этот момент открылась дверь.
В дверном проеме возник Аса – его плечи полностью заполнили пространство – и остановился.
– Что за шум?
Увидев его, Эва не смогла сдержать дрожь, сразу вспомнив события прошлой ночи, их поездку в экипаже…
Эва, лежа в постели, вспоминала все подробности: каким бархатистым становился его голос, когда он велел ей смотреть на него. А когда она смотрела на него, как у нее все горело между ног, а пальцы непроизвольно сжимались и сами по себе тянулись к тайному местечку…
Она почувствовала, что краснеет, и подумала, не может ли он, просто взглянув на нее, догадаться, чем она занималась в постели.
Аса метнул на нее обжигающий взгляд, от которого ей захотелось как можно крепче сжать ноги вместе, что она и сделала. Потом он поднял руки, и когда в комнате воцарилась тишина, обвел взглядом присутствующих и указал на Терезу.
– Объясни ты, милая.
Тереза – одна из исполнительниц роли матрон – по привычке сложила руки на груди и прогудела:
– Мисс Динвуди распределяет гримерки.
Аса растерянно моргнул:
– А что с ними не так?
– Понимаете, мистер Харт, кое-кто не уважает чужое личное пространство, – сказала Полли, бросив взгляд на Мэри. – А теперь, когда нам разрешили приводить сюда детей…
– Детей, сюда?
Аса обернулся к Эве, и она почувствовала, как от его взгляда по всему телу разливается тепло. Прошлой ночью, когда… он так же смотрел на нее.
Она кашлянула, чтобы избавиться от наваждения, и встала.
– Некоторые дамы неожиданно обнаружили, что некому присматривать за их детьми. Естественно, с полной отдачей репетировать в сложившейся ситуации они не могут, поэтому сегодня я наняла очень симпатичную женщину, которая будет приходить сюда и заниматься детьми.
Аса нахмурился.
– Почему со мной не посоветовались?
– Вы все время повторяете, что крайне заняты, – заметила Эва.
– И с мисс Динвуди проще договориться, – добавила Полли.
– Ах вот как! – улыбнулась Эва, почувствовав неловкость. – Приятно слышать.
– Это правда, – заверила ее Мэри, что было весьма примечательно, потому что, как успела заметить Эва, Мэри и Полли редко приходили к общему мнению.
– А с вами очень непросто разговаривать, – заявила Тереза Асе.
Аса нахмурился, открыл было рот, потом закрыл, но все же нашел нужные слова:
– Понимаю. Судя по всему, я должен был привлечь к делу мисс Динвуди намного раньше.
Он одарил ее теплым взглядом, и Эва опять почувствовала, что краснеет. Этот его бархатный взгляд очень походил на тот, что был в его глазах в экипаже – до того, как на них напали.
Одна из женщин кашлянула, и начался всеобщий исход, поскольку каждая из них вдруг вспомнила, что у нее есть срочное дело.
Когда Эва, наконец, отвела глаза от Асы и оглянулась, вокруг уже никого не было. Она нахмурилась, потом нерешительно спросила:
– Надеюсь, ты не против, что я решила их споры.
– Вовсе нет. – Он попытался причесать пятерней волосы. – Истина заключается в том, что вечные склоки между актерами, танцовщицами и певицами – кошмар моей жизни.
– Что ж, я рада, что сумела помочь.
– Эва… – начал было Аса, но в этот момент в дверях возник очень большой человек, закрыв собой допуск в кабинет, как дверь.
– Мистер Мейкпис, мы вроде бы собирались обсудить сегодня устройство садов… Ох, прости, я не знал, что ты не один.
Голос гостя дрогнул, а брови взлетели вверх при виде Эвы.
Аса выпрямился.
– Полло, это мисс Эва Динвуди, сестра герцога Монтгомери и его поверенный в делах, касающихся «Хартс-Фолли». Мисс Динвуди, это Аполлон Грейвс, виконт Килбурн, дизайнер садово-парковой архитектуры.
– Рад знакомству, мисс Динвуди, – поклонился виконт.
Эва сделала реверанс, обратив внимание на удивительно приятные манеры молодого человека.
– Если не ошибаюсь, вы супруг Робин Гудфеллоу.
На лице Килбурна появилась довольная улыбка: упоминание о жене было ему явно приятно.
– Совершенно верно.
– Я всегда восхищалась ее работой на сцене, – призналась Эва. – Боюсь, вы похитили выдающийся театральный талант.
– И все же я от нее не откажусь, – усмехнулся Грейвс. – Тем более что теперь она пишет. Боюсь, лондонскому обществу придется довольствоваться ее пьесами.
– Ну что же делать, – вздохнула Эва. – Я уверена, что постановки будут выше всяческих похвал.
Аса громко кашлянул, и когда оба собеседника с некоторым недоумением посмотрели на него, кивнул в сторону двери:
– Так что, идем в сад?
Лорда Килбурна ситуация, похоже, изрядно позабавила. Он поклонился Эве и жестом пропустил ее вперед.
– После вас, мисс Динвуди.
– Благодарю вас, милорд, – чопорно ответила Эва, намеренно игнорируя Асу.
Она выскользнула из комнаты и едва не столкнулась с Жаном-Мари, который нес миску с водой для собаки. Лакей удивленно приподнял бровь.
– Я буду в саду, – сказала Эва. – Ты позаботишься о собаке?