Бриджит Крамб быстро шла по узкой улочке Сен-Жиля, поглубже натянув на голову капюшон. Дома вокруг нее, казалось, склонялись к улице, почти закрывая солнце, и было прохладно. В Сен-Жиле всегда было холоднее, чем в других городских районах, и ей пришлось плотнее завернуться в накидку.
Посреди улицы проходила открытая сточная канава с явно нездоровым вонючим содержимым. Бриджит обошла ребенка, одетого в какой-то балахон, который сидел на корточках у канавы и во что-то тыкал палкой. У стены сидел безногий нищий в ярко-красном драном кителе – видно, бывший солдат – и протягивал прохожим грязную ладонь за милостыней.
Бриджит замедлила шаг, выудила из кармана накидки монету и, бросив ему в ладонь, продолжила путь, не оглянувшись. Респектабельной даме не пристало ходить по Сен-Жилю одной, даже в разгар дня.
Завернув за угол, на Мейден-Лейн, она наконец увидела место, куда так спешила: новое кирпичное здание сиротского приюта, которое стояло в центре как маяк надежды в безрадостном окружении.
Бриджит поднялась по ступенькам и постучала в дверь.
Меньше чем через минуту ей открыл среднего возраста дворецкий с весьма выдающимся животом.
– Доброе утро, миссис Крамб.
– Мистер Баттерман, здравствуйте.
Женщина сняла накидку. В этот момент из-за угла выскочила маленькая беленькая собачка и, громко тявкая, бросилась к гостье.
– Додо. – Бриджит наклонилась, дала собачке обнюхать свои пальцы и погладила ее.
– Соблаговолите проследовать за мной, мэм, – предложил дворецкий и повел ее внутрь дома.
Бриджит всегда была благодарна Баттерману за его подчеркнутую любезность. Она, по сути, тоже прислуга, а потому он не был обязан относиться к ней как к гостье, но тем не менее относился. Спокойная любезность делала его куда большим джентльменом, чем многие аристократы, которых она знала.
– Большинство дам уже прибыли, – сообщил мистер Баттерман, открывая перед ней дверь в гостиную на первом этаже.
Внутри было очень уютно. В маленьком очаге горел огонь. Несколько дам сидели за столом и пили чай. Три маленькие девочки, воспитанницы приюта, разносили намазанный маслом хлеб.
– А вот и вы, миссис Крамб, – бодро встретила ее дама со светло-каштановыми вьющимися волосами и переложила спящего ребенка с одного плеча на другое. – Рада видеть вас снова. Хотя, признаюсь честно, в моем доме никогда не будет такого порядка, какой был при вас.
– Миледи. – Бриджит присела в реверансе перед леди Маргарет Сент-Джон, у которой служила домоправительницей до того, как получила место в доме герцога Монтгомери.
– Пожалуйста, садитесь, миссис Крамб, – проговорила низким контральто мисс Ипполита Ройл, молодая женщина с оливковой кожей и прекрасными темными глазами, сидевшая рядом с миссис Изабел Мейкпис, одетой в стильное черно-розовое платье. – Нам всем не терпится услышать, что вы узнали.
– Боюсь… – начала Бриджит.
– Я не понимаю. – Дама, сидевшая в дальнем углу комнаты, встала, и экономка была неприятно удивлена, узнав мисс Эву Динвуди.
«Ах как неловко…»
Как правило, у Бриджит не было проблем с выдержкой: это качество очень хорошей прислуги, – но сейчас на ее бесстрастном лице все же мелькнуло удивление.
– Все в порядке, – проговорила леди Феба: эта слепая дама очень быстро улавливала настроение в комнате. Рядом с ней сидела старшая сестра, леди Геро Ридинг, высокая и худощавая, в отличие от низенькой и пухленькой леди Фебы, с роскошной гривой рыжих волос. – Вы же помните, я говорила, что не надо судить друг друга по действиям родственников?
Эва никак не могла решить, что лучше: немедленно уйти или присоединиться к дамам.
– Да, конечно, но все-таки я не понимаю, что здесь делает экономка моего брата.
Тут заговорила леди Кэр, до сих пор молчавшая:
– Пожалуйста, присядьте, мисс Динвуди, и мы вам все объясним.
Дама, разменявшая уже шестой десяток, с аккуратно уложенными белоснежными волосами, взглянула на Бриджит и слегка кивнула. Та выпрямилась и, немного помедлив, повернулась к мисс Динвуди.
– Я поступила на службу к вашему брату с определенной целью: отыскать компрометирующие письма и другие материалы, которые он использует для шантажа.
– О боже! – Эва прикрыла рот рукой и, словно лишившись сил, рухнула на диванчик и взглянула на леди Кэр. – Речь идет о ваших письмах?
Дама кивнула, и Эва продолжила:
– Уверяю вас: я не имею ничего общего с планами Вэла. Неоднократно я взывала к разуму и пыталась отговорить от возмутительных действий. – Она бросила виноватый взгляд на леди Фебу. – Но увы: это невозможно. Мой брат никого не слушает.
Бриджит напряглась: мисс Динвуди была явно огорчена. Что может быть ужаснее, чем чувствовать себя виноватой за действия брата, не ведающего, что такое стыд.
– Мы вас ни в чем не обвиняем. – Леди Маргарет пересела поближе к Эве. – Вы даже представить не можете, что творили мои собственные братья! И слава богу, здесь собрались здравомыслящие дамы, которые действия братьев или других родственников не вменяют друг другу в вину.
Эва обвела взглядом собравшихся дам.
– Спасибо всем вам.
Леди Маргарет положила руку на ее колено, а леди Геро посмотрела на каждую из собравшихся дам, получила в ответ кивок или улыбку, потом спросила, глядя на мисс Динвуди:
– Значит, мы договорились?
Та нахмурилась, явно озадаченная.
– Договорились? Вы о чем?
– Как о чем? Вы становитесь членом нашего дамского общества, – пояснила леди Кэр. – Вы же для этого сюда пришли?
– О… – протянула Эва, вовсе неуверенная, что это предел ее мечтаний.
Бриджит понимала ее сомнения и не могла винить. Леди Кэр уже давно была светской львицей, элегантной, холодной и весьма внушительной – если хотела – и взирала на мисс Динвуди без намека на улыбку. Было очень трудно понять, приветствует она в их рядах новую даму, или нет.
Наконец овладев собой, Эва приняла решение и, вздернув подбородок, твердо сказала:
– Да, с радостью вступлю в ваше общество.
– Наши поздравления! – Леди Кэр величественно наклонила голову. – Теперь вы одна из нас, мисс Динвуди.
– Благодарю вас и прошу с этого момента называть меня просто по имени – Эвой.
– За Эву! – воскликнула леди Феба и подняла свою чашку с чаем.
– За нашу коллегу! – поддержала ее мисс Ройл, и к ней присоединились остальные леди, громкими возгласами разбудив ребенка леди Маргарет.
Бриджит, опустив глаза, терпеливо дожидалась окончания церемонии посвящения. Как, должно быть, приятно обрести новых подруг. Мисс Динвуди улыбалась, принимая поздравления, и Бриджит могла бы ей позавидовать, если бы только это дамское общество не было бесконечно далеким от ее круга. В конце концов, невозможно дотянуться до звезд. Лучше знать свое место и добросовестно выполнять возложенные на тебя обязанности.
Очень скоро дамы вернулись к повестке дня, и леди Кэр кивнула Бриджит.
– Боюсь, мне нечем вас порадовать: ни писем, ни других материалов найти не удалось, – с сожалением проговорила та.
На несколько секунд воцарилось гробовое молчание: затих даже разбуженный ребенок леди Маргарет, – потом, когда информация дошла до всех присутствующих, Эва, нахмурившись, спросила:
– Кого еще шантажировал мой брат?
Миссис Крамб усилием воли удержала свой взгляд, готовый метнуться на одну из дам, и уставилась в пол.
Эва поставила чашку на стол.
– Возможно, я сумею помочь?
Глава 15
Дав и Эрик подошли к огромному дубу, самому высокому в лесу. Мальчик задрал голову и указал вверх:
«Хозяйка велела мне набрать желудей именно с этого дерева, но я не смогу их достать».
Дав улыбнулась и покачала головой:
«Разве ты в детстве не лазил по деревьям?»
В следующее мгновение она прыгнула на нижнюю ветку, оттуда перебралась на среднюю и взлетела на самый верх, а через некоторое время спустилась вниз с мешком, полным желудей.
В конце концов, все оказалось не так уж плохо, решила Эва несколько часов спустя. Пусть даже ее брату досталась роль злодея, но ей понравилось на встрече дамского общества, и не в последнюю очередь потому, что дамы оказались очень приветливыми. Эва улыбнулась, вспомнив, как они говорили в честь нее тосты и поднимали чашки с чаем.
И еще она решила помочь миссис Крамб в поисках.
Эва нахмурилась, подумав о дурных пристрастиях брата. Ну почему ему так необходимо причинять боль людям? Она покачала головой, глядя в окошко экипажа, который как раз остановился у задних ворот «Хартс-Фолли».
– Мы приехали, дорогая, – сказал Жан-Мари.
Эва избегала смотреть на верного друга, испытывая чувство вины. Что Жан-Мари теперь о ней думает? Все они – Тэсс и Руфь тоже – знают, что Аса провел ночь в ее постели.
Но Жан-Мари лишь белозубо улыбался. Ей показалось, или глаза его действительно немного потеплели? Неужели он одобряет ее скандальную связь с мистером Мейкписом? Быть того не может.
Они направились к театру, и Эва отмечала все небольшие изменения, имевшие место за последние недели. Парк выглядел намного аккуратнее: газоны очищены от бурьяна, дорожки посыпаны гравием. Растений стало больше, а лабиринт лорда Килбурна был достроен и выглядел значительно лучше, чем можно было надеяться.
«Хартс-Фолли» был почти готов к открытию.
Эва ощутила приятное волнение. Все же она стала частью – пусть очень небольшой – команды, выполнившей эту грандиозную работу.
Она обернулась к Жану-Мари, намереваясь поделиться охватившими ее чувствами, и тут почувствовала запах дыма. Они уже подошли к театру, и Эва, осмотревшись, заметила небольшой столб дыма, поднимавшийся над крышей.
«Господи, только не это!»
– Где Аса? – Она в панике посмотрела на Жана-Мари. – Ему может грозить опасность!
Эва бросилась вперед, но верный страж ее остановил, а сам побежал к группе рабочих, которые принесли корзины с посадочным материалом и стояли в ожидании старшего садовника.