Глава 6
Гуров ожидал, что генерал Орлов при его появлении начнет метать громы и молнии, но на этот раз начальник был непривычно спокоен и даже мягок. Он сам поднялся из-за стола навстречу Гурову и сочувственно приобнял его за плечи, на которые был наброшен пиджак, – рука Гурова была на перевязи.
– Болит здорово? – спросил Орлов.
– Не очень, – мотнул головой Гуров. – Душа больше болит. Вот старый дурак – такая рыба с крючка сорвалась, и все по моей вине! Шестой десяток разменял, а ума не нажил!
– Ну-ну, не преувеличивай! – посмеиваясь, сказал генерал. – И на старуху бывает проруха. Найдем твою рыбу. Главное, чтобы рука была в порядке. Ножевые ранения – штука противная. Ты у наших медиков уже был?
– Куда же без них? – усмехнулся Гуров. – Но меня в Линькове один ловкий парнишка заштопал. Вообще-то у них в медпункте врача нет, но там как раз один молодой хирург приезжал – родителей наведать. Начальник милиции к нему обратился – он даже слова против не сказал. Все, что нужно, сделал и глазом не моргнул. Он еще сказал, что ничего страшного. Рана глубокая, но ничего существенного не задето. Крови, правда, много потерял, но это уж по необходимости – не хотелось, чтобы без меня там копались. А вот старлею тамошнему, Ганичкину, куда хуже пришлось…
– Что там случилось? – нахмурился генерал. – Мне докладывали, но я как-то не очень понял. Там что же – волчья яма была?
– Ну, волчья она или не волчья, не знаю, – сказал Гуров. – Получается, что ментовская. Ведь эти стервецы что сделали? Вырыли яму, дно утыкали металлическими прутками, ржавыми граблями, обрезками какими-то – в общем, что нашли там в садах, а сверху ветками прикрыли и листвой засыпали. Дьявольская затея! Тропа там узкая – если заранее не знаешь, обязательно вломишься. На свою беду, старлей первым пошел… Ну, этого уже на вертолете в Москву отправляли – проникающие множественные ранения брюшной полости с повреждением внутренних органов. Состояние тяжелое, но, говорят, жить будет. Мы с Крячко сегодня проведать его хотим, надо поддержать мужика.
– Мужик-то, главное, толковый! – сокрушенно покачал головой генерал. – Другой бы значения не придал, что там какой-то алкаш бормочет, а этот, видишь…
– Да, мужик толковый, а мы вот с толком распорядиться его информацией не смогли! – вздохнул Гуров. – Но, справедливости ради, надо сказать, что никто в нее до конца не верил, в эту информацию. В общем-то, ждали, что все это лопнет как мыльный пузырь. Ну, в лучшем случае, обнаружим парочку бомжей. Отсюда и непозволительное благодушие.
– Что же все-таки произошло? – спросил Орлов. – Почему упустили? Поведай-ка из первых уст.
– Да все покатилось, как снежный ком, – сказал Гуров. – Сначала Ганичкин, потом меня подрезали… Ловок этот стервец ножом орудовать! Никакой пушки не надо. Крайне опасный тип. Нужно брать его как можно скорее.
– Хорошие слова! – одобрительно заметил Орлов. – Исполнение не очень.
– Вот я и говорю, – продолжал Гуров. – Крячко с лейтенантом возится, тут я рядом отдыхаю, из наличного состава один местный хулиган и остался. Кстати, это он Стасу помог Ганичкина поднять на поверхность… Ну а потом, когда все сделали и я немного оклемался, то первым делом – Ганичкина в машину, я с ним, и начали повсюду звонить: в милицию, в Москву, насчет санавиации, в медпункт… Крячко остался сторожить избушку. Потом он мне признался, что делал попытку отыскать в садах беглеца, но, разумеется, из этого ничего не вышло.
– Что же местные коллеги вовремя не перекрыли дороги?
– Это не Москва, – возразил Гуров. – Во-первых, они свою машину нам отдали, а больше транспорта в их распоряжении не имеется. Во-вторых, такими операциями никто из них никогда не занимался. Попросту говоря, растерялись они, тем более тут товарищ тяжело раненный… Ну и потом, следует учитывать преимущество, которое имел преступник. Утро, дождь, в садах этих черт ногу сломит. Пожалуй, и с собакой не нашли бы. Но кое-что интересное мы там обнаружили.
Генерал поднял на Гурова внимательные глаза.
– Обосновались они там вдвоем, – пояснил Гуров. – Мы нашли два надувных матраса, одеяла, сумку, в которой они все это таскали. Плюс разнообразный провиант – консервы, бутылки, курево. Все импортное, дорогое и самого отличного качества. Эти ребята ни в чем себе не отказывают. Любимый напиток – текила. Курят тоже не слабо. Один – «Честерфилд», другой – сигары.
– Но спят на матрасах, – вставил Орлов. – Но ты говоришь, обнаружил следы пребывания двух человек. А в твоем рассказе все время фигурирует одиночка. Почему так?
– Второго, похоже, в этот день не было, – объяснил Гуров. – Трудно сказать, был ли он в этот момент в Москве или отправился в поселок. Факт остается фактом – мы видели только одного. Предполагаю, что это мог быть тот же самый человек, который напал на Личутина. Доводы «за» – сходство с фотороботом, нож…
– А что нож?
– Очень похож на тот, которым пырнули Личутина. Окончательный вывод за экспертами, но я уверен, что они подтвердят… Но самое интересное, Петр, не это. – Гуров загадочно посмотрел на генерала. – Самое интересное, откуда эти люди взялись и чего им здесь нужно? Вот что теперь не дает мне покоя!
– И чего же они, по твоему мнению, хотят? – спросил Орлов.
– Пока не знаю, – признался Гуров. – Но это не обычная шпана с финкой в кармане.
– Да уж, обычная хлещет паленую водку и сигарами не балуется, – согласился Орлов. – И откуда же их к нам заслали, по-твоему?
– Пока не знаю, – с сожалением сказал Гуров. – Но уверен, что с ними что-то не так. Жили они в этом домике несколько дней – похоже, с того самого момента, как произошло ЧП на Инженерной улице. От скуки спасались алкоголем и журналами. В основном журналы, что называется, для мужчин. Здоровая стопка, килограммов на шесть. Но примерно треть из них – иностранные, на испанском языке, куплены явно не в Линькове. Отсюда вопрос – что это за преступник такой – живет в садах, читает по-испански, курит сигары? Петр, это иностранец!
– Вот как? Но что же он тут делает, иностранец?
– Спросил у больного здоровья! – проворчал Гуров. – Откуда я знаю, что он тут делает? В саду вот живет, ножом балуется, ямы другим роет… Хорошо бы у него самого спросить, но для этого его сначала поймать надо.
– Как думаешь ловить?
– Ну, во-первых, я теперь на бдительность коллег особенно надеюсь, – ответил Гуров. – Может быть, он еще кому-нибудь на глаза попадется. Кроме того, у нас теперь их отпечатки пальцев есть, предметы, которые они использовали. Можно попробовать выяснить, где они эти предметы покупали. И еще принадлежность участка, на котором они свои ловушки ставили. Если они не здешние, как они этот уголок нашли? Наверняка их кто-то из местных направлял. У меня есть идея проверить, кому этот участок принадлежал или принадлежит в настоящее время.
– Но ты не забывай, что на эту хибару они могли случайно выйти, – возразил генерал. – Или подсказал кто-то, что есть заброшенные сады в этом районе. Ты вот с какой стороны взгляни. Если, как ты говоришь, они к нам издалека приехали, значит, жилья у них здесь постоянного быть не может. Значит, им или гостиница нужна, или частный дом какой-то. Полагаю, что сначала они что-то подыскали себе поприличнее, чем эти выселки. Наверное, есть у них здесь знакомцы. Но столкновение с милицией заставило их резко изменить планы. Возможно, тот, кто их приютил, не захотел их больше у себя видеть и отправил куда подальше. Но вряд ли их устраивало такое положение, а теперь, когда вы их берлогу накрыли, они поневоле назад побежали. Вот где их надо искать! Там, где их знают.
– Да, осталось только узнать, кто их знает, – покачал головой Гуров. – Но все к тому идет, что не зря они тогда в том районе крутились, где у Живаева квартира. Но за ним все это время наблюдают – ведет себя тихо, бизнес свой развивает. Гостей вот только у него не бывает – вот что подозрительно!
– Что же тут подозрительного, если не бывает? – хитро прищурился генерал.
– А то и подозрительно, что раньше частенько захаживали, – пояснил Гуров. – Я с соседями беседовал. Живаев – человек компанейский. То друзья заглянут, бутылочку раздавят, то девушки нетяжелого поведения… А тут вдруг ни единой души! Он нам как бы показывает – смотрите, какой я невинный, одинокий, ни в чем не замешанный! Будто не я за его гостем тогда по дворам бегал! Но Живаев точно знает, что пока мы ничего предъявить ему не можем, и пользуется этим, чтобы реабилитироваться.
– А может, это никак не связано с тем делом? – задумчиво спросил генерал. – Может, у него другие дела? Вы его магазин не проверяли? Он на самом деле хомячками торгует?
– Ну, там, кроме хомячков, всякой живности хватает. Как в Ноевом ковчеге! Нет, в этом плане все в порядке. Разве что трудно поверить, что бандюга на зверушек переключился. Но чего в жизни не бывает! Может, ему в детстве очень хотелось собаку иметь, а родители его в этом не поддержали? На всю жизнь нанесли психологическую травму.
– Травма травмой, но ведь он в свое время на Чемодана работал, – напомнил Орлов. – Как у него сейчас со старыми связями?
– А что Чемодан? – развел руками Гуров. – Чемодан теперь – уважаемый предприниматель, столп общества. Говорят, даже пытался пройти в городскую Думу, но якобы ему где-то там намекнули – пока рано… Контактирует ли Живаев со старым шефом? Бог его знает! Я же говорю, что с тех пор, как мы установили за ним наблюдение, он ни с кем, кроме своих продавцов, не контактирует. Эдакая вещь в себе. И мне это не нравится. Нет ничего более настораживающего, когда человек внезапно меняет привычки.
– Вот тут ты прав, Лева! – согласно кивнул Орлов и, неожиданно поднявшись, подошел к сейфу в углу кабинета. – Привычки менять вредно и некрасиво. Поэтому по старому обычаю давай-ка примем по паре капель…
Он достал из сейфа бутылку темного, как смола, коньяка, два металлических стаканчика и тарелочку с нарезанным лимоном.