— Алло, это кто? — раздался в трубке вопросительный голос Макса.
— Максим, это Катя. Которая… — голос ее дрогнул. — Которая босиком ходит…
— А-а. Привет, — Макс подождал ответной реплики, но не дождавшись, спросил, — с тобой все нормально?
— Н..нет… Максим, я… — Катя расплакалась.
— Катя, Катя, не плачь. Ты где сейчас? Я сейчас к тебе приеду, подожди меня. Я через полчасика, жди, никуда не уходи, — засуетился Макс.
Катя объяснила Максу, где она находится и принялась ждать. Действительно, через минут двадцать около нее притормозила знакомая белая «Лагуна», из окна которой выглядывала морда стаффа.
— Садись, — Макс открыл ей дверцу. — Что случилось?
Катя, опасливо косясь на Бакса, поведала парню о своем горе.
— Да уж… Найдется твой Борис, — без особой, впрочем, надежды протянул Макс. — Ну что ж, поехали пока ко мне, что ли, раз тебе ночевать негде, а завтра придумаем, как тебе помочь.
Максим припарковал машину во дворике своего дома, поставил на сигнализацию. Парень, девушка и собака поднялись на второй этаж и остановились у одной из дверей.
Макс открыл дверь и пропустил Катю вперед, она оказалась в полутемной прихожей. Бакс помчался на кухню. Щелкнул выключатель и коридор осветился. На вешалке висела пара джинсовок и ветровка, вдоль стены выстроились в ряд кеды, кроссовки и босоножки. На старомодном трюмо стояли, кроме одеколона, женские духи, пара флакончиков и тюбиков.
— Разувайся, проходи, ой… — Макс замялся и смущенно улыбнулся. — Ой, прости, я по привычке. Ко мне не часто ходят босоногие девушки. Хотел даже сказать, что тапки под трюмо…
— Ты… ты живешь не один? — спросила Катя, поглядывая на зеркало.
— Да, Рита скоро с йоги вернется. У нее сегодня две группы. Ванная там, — Макс показал на дверь, а сам прошел на кухню и пустил воду.
Катя осторожно прошла в ванную мыть ноги. Она подумала о том, что в квартире очень чистый пол, а чтобы дойти до ванной, надо было пройти пыльными ногами через весь коридор. Катя мысленно пообещала себе, что подметет квартиру, и ожесточенно стала тереть въевшуюся в пятки грязь.
Макс тем временем засунул в микроволновку тарелку с курицей и рисом.
— Сейчас будет ужин, — весело подмигнул он Кате, осторожно присевшей на самый краешек стула. — Ты с хлебом ешь? — Макс поставил на стол корзинку с нарезанными ломтиками, положил перед девушкой вилку, достал из холодильника соевый соус.
Катя ошалело смотрела на Макса. Она давно не привыкла, чтобы о ней кто–то заботился, тем более посторонний, в сущности, человек…
— Это твоя квартира, да?
— Да, мы с Ритой снимаем. Я своих родителей очень люблю, но на шее у них сидеть не хочется — сам большой уже.
Катя вспомнила свою бабушку Лукерью, которую она не видела уже так давно. Борис ворвался в ее жизнь и по–хозяйски стал ей распоряжаться: она общалась только с его знакомыми, одевалась так, как нравилось ему, бросила учебу… Вдруг Катя остро пожалела о своем минутном порыве — подумать только, не разуйся она в тот жаркий день, все было бы по–другому! Она бы досдала «хвосты», поехала бы к бабушке, самому близкому и родному для нее человеку. Как она, наверное, переживала, что ее любимая внучка исчезла вместе с человеком, которого подозревали в убийствах босоногих девушек! И учебу бросила, а ведь бабушка мечтала, чтобы она получила образование, вышла замуж… Кате нестерпимо захотелось вернуться в Академгородок, к бабушке, домой! Хватит скитаться по чужим углам!..
Тем временем еда разогрелась и Макс поставил одну тарелку перед собой, другую — перед Катей.
— Потрясающе вкусно! — воскликнула она, попробовав еду. — Это… Рита тебе готовит?
— Сам, — рассмеялся Макс. — Курицу — сам. А вообще, мы не заморачиваемся, кто готовит. Кто первый пришел, тот и готовит, или вместе, а если некогда, всегда полуфабрикаты в холодильнике лежат.
— А… — Катя запнулась, — один мой… знакомый считал, что женщина должна всегда готовить.
— Борис, наверное? — усмехнулся Макс и, само собой, угадал. Ничего удивительного, раз за последнее время Катя практически ни с кем, кроме Бориса, не общалась. — Ну, у каждого свое мнение… Но если Рита задержится, что же мне с голоду помирать, согласись? Да и она может прийти усталая, мне же хочется сделать ей приятное.
— Ну… да, то есть нет… То есть… — совсем запуталась Катя. Макс ободряюще ей улыбнулся.
Покончив с едой, Макс сложил посуду в раковину, а Катя вызвалась помыть. Макс протер стол и принес из комнаты ноутбук.
— Ты не против, если я немного поработаю над дипломом? — Макс разместил на коленях ноут и принялся скачивать нужные файлы из своей электронной почты. — Мне тут прислали интересные статьи…
Катя поставила вымытые тарелки в шкаф, присела.
— Скажи… — Катя смущенно спросила. — Ты ведь… работаешь? Хорошо получаешь?
— Да, работаю. У отца свой бизнес, я ему помогаю. Получаю… Не так чтобы много, но на жизнь хватает. Сразу много денег никому не заработать. Да еще и учиться надо, сейчас диплом пишу, вроде не тянул с ним особо, но переделывать много придется…
— Скажи, а почему ты не… не купил диплом? — выпалила Катя.
Ответ парня поверг ее в шок.
— Зачем? — на лице Макса читалось такое искреннее удивление, что девушке на минутку стало стыдно. Ну что за бред! Дипломы покупают все! Кому сейчас нужно учиться!
— Ну, когда я училась… — Катя вдруг подумала, как давно это было! А ведь поступала когда–то с большим желанием, хотела стать журналисткой, а оказалось, такая скука… Столько читать скучных книг пришлось… — Когда я училась, я покупала рефераты, курсовые. Ну это же нелепо тратить свою жизнь на учебу, когда можно развлекаться!
Макс пожал плечами.
— А может быть, ты просто не ту специальность выбрала? На кого ты училась?
— На филолога. Нет, специальность мне даже нравилась, но надо было столько учить…
— Ну, а как иначе? Если хочешь чего–то добиться в жизни, надо прикладывать усилия. Ты не думай, я не ботаник, и в школе учился не на отлично. Мне просто нравится то, чем я занимаюсь, нравится учиться в универе.
— Тебе… нравится?
— Ну да. У меня интересная специальность, хорошие одногрупники. Правда, бывают и скучные занятия, и я их даже прогуливаю, — заговорщицки подмигнул он. — Но вот диплом мой мне нравится, я можно сказать, душу в него вложил!
— И про что же ты пишешь диплом?
— Я занимаюсь гендерной социализацией. То есть — как девочки и мальчики узнают, как им себя вести в обществе.
— А разве такое в университете изучают? — спросила Катя. Ей и в голову не приходило, что такое можно изучать, это ведь естественно, и все про это все знают…
— Ну, физики–химики, может и не изучают, а жаль, но вот социологи и психологи точно.
— А… а что такое «гендерной»?
— Ну смотри, ты сказала, что Борис уверен, что девушки обязаны готовить ужин. А почему?
— Потому что девушки… Это не мужское дело.
— А почему? Девочки рождаются с умением готовить? — хитро улыбнулся Макс.
— Нет… Но они учатся, с детства, маме помогают…
— Ну, а почему бы мальчикам этому не поучиться?
— Не знаю, потому что мальчики, наверное…
— Вот об этом я и пишу. Никто не знает, — развел руками Макс. — У меня в семье, например, мама почти не готовила, а отец любит это дело, раньше постоянно готовил. Потом уже когда свой бизнес поднял, не до готовки стало, да и я уже вырос. Но и сейчас батя как свободное время выпадет, так на кухне торчит. Такую вкусняшку готовит, мне до него далеко!
Катя почувствовала себя совершенно сбитой с толку. Пытаясь что–нибудь понять, заглянула в ноутбук.
«Агенты гендерной социализации», гласил заголовок. Катя сразу представила красавца–киногероя Агента 007 и удивилась еще больше. Поймав ее взгляд, Макс пояснил:
— Агенты — это… ммм, те, кто нас воспитывает, откуда мы узнаем о моделях поведения… То есть, как надо себя вести. Семья, школа, вуз, журналы, телик… Кстати, в комнате есть телевизор, можешь посмотреть пока, мне просто к завтрашнему дню уже главу нести переработанную, а я такие интересные данные сегодня нашел…
— Да–да, — Катя взяла кружку с чаем, печенье и пошла в комнату. Включила телик, убавила громкость, чтобы Максу не было слышно. Показывали тупое ток–шоу, непонятно что обсуждали. Катя немного посмотрела на наряды и прически ведущих. Камера, снимая эффектный выход одной из гостей программы — кажется, супермодели, показала ее в полный рост — дорогие босоножки, идеальный педикюр, длинные ухоженные ноги, мини–шортики, эффектную блузку с глубоким вырезом, шикарный макияж и прическу. Катя посмотрела на свои ноги. Въевшаяся за почти год босоножества в пятки грязь уже практически не оттиралась, да и ноги она мыла реже, чем раньше — а во время странствий с Борисом в окрестностях Новосиба и вообще мыться было негде… И тогда, когда забрезжил свет в конце тоннеля — контракт с Филиппом Золотое Сердце, барнаульским олигархом и меценатом, на показ ювелирных украшений для ног, вышло неладно: Филипп резко отказался. Потом Катя узнала от Алены, что, оказывается, первый показ планировался–таки в туфлях, за что Борис не преминул вылить на их спасителя ушат грязи, обвиняя его в ханжестве, лицемерии, фетишизме обуви и в других смертных грехах. Филипп не потерпел такой грубости и тут же лишил наглеца всех благ.
Ток–шоу прервалось рекламой.
Ножки вареные, ножки копченые,
В печке заботливо позолоченные!
Ножки соленые, ножки печеные,
Знают гурманы их вкус утонченный.
Катя вздрогнула. Но вместо ожидаемой эротической сцены девушка увидела рекламу бистро: аппетитные куриные ножки с экрана словно сами просились в рот, несмотря на то, что Катя только что поужинала курицей.
«Знают гурманы их вкус утонченный»… А ведь правда, кроме Бориса и еще парочки его знакомых, никто на ее ножки так не смотрел. Пялиться — пялились, но без особого интереса. Катя встала, открыла шкаф и посмотрела в длинное зеркало на себя как бы со стороны: на нее смотрела довольно неряшливая девица. Брючки неизящно протерлись, майка была уже здорово изношена, под ногти забилась гря