Борис встал, чтобы выйти на трибуну, но не обнаружив таковой, снова сел. Объемистая коробка с Хьюлетт — Паккардом почти загородила его. Он раздраженно отодвинул ее, чуть не сломав микрофон соседа.
— Итак, дамы и господа… — голос его затерялся, кто–то шепнул: «Микрофон включите, там кнопочка такая есть». Борис едва не треснул по кнопке и следующая фраза его получилась почти воплем. — Я психолог Борис Мюнстер. Многоуважаемый председатель не стал зачитывать мои ученые степени и звания, но я могу сделать это сам. Я действительно являюсь дипломированным специалистом–микропсихологом, доктором барефутерских наук, экспертом в области публичного босохождения, кроме того, я член Союза журналистов Российской Федерации, профессиональный барефутер с многолетним стажем, автор трактатов «Босохождение как социально–общественная акцентуация через призму барефутинга», «Значимость пятки в этнографических исследованиях раннего палеолита» и «Эндопатокриноз ступней, постоянно подвергающихся разрушительному механизму воздействия обуви»…
Ученые недоуменно запереглядывались. Сидящие здесь, в большинстве своем, побывали на многих научных мероприятиях, но такое видели впервые. А счастливый и довольный Борис перечислял и перечислял все свои действительные и мнимые заслуги.
— Прежде всего, хочу предупредить, мы забываем, что у всех нас есть влечение к ступням, независимо от того, мужчины мы или женщины. Да–да, все женщины тоже испытывают сексуальное влечение к женским ступням. Они якобы рассматривают босоножки своих подруг, якобы восторгаются их педикюром, но на самом деле они ищут возможности легально полюбоваться красотой ступней. О нас, мужчинах, я вообще молчу — все исследования, независимо от того, французские ли они, американские или мумба–юмбовские, говорят об одном: мы все фут–фетишисты! Я вижу, вы мне не верите, вы будете отрицать, и попадетесь! Я уверенно ставлю вам диагноз: у вас невротическая акцентуация! Все исследования говорят о том, что 99 % мужчин фут–фетишисты, а 1 % — нет, но это аномалия, которая должна быть подвергнута принудительному лечению! И не врите себе, уважаемые!
Громкий хохот заглушил его слова. Слушатели больше не могли сдерживаться, а одна бойкая пожилая профессорша едва со стула не свалилась. Взрослые и уважаемые люди, привыкшие к ценным выступлениям, от такой профанации дали волю долго сдерживаемому смеху.
— Вот это клоун!
— Супер! Надо было на видео снять!
— Простите, можно еще раз: сколько процентов?…
— Вы великолепны, я хочу купить ваши книги…
— Простите, Борис Эдуардович, — Дмитрий Сергеевич развел руками. — Но у нас здесь не увеселительное шоу. Я вынужден прервать вас.
— Как прервать? Я еще только начал! Я серьезно! Дайте мне кончить! — засопротивлялся психолог. Он так мечтал, что это выступление станет его звездным часом, что вместо дружного смеха он услышит бурю оваций. Но бенефис обернулся полным крахом, все это сборище смеялось над ним в открытую, надругавшись над его великим трактатом! Парень, сидевший рядом с этой мерзавкой Асей, увлеченно снимал происходящее на телефон. Но услышав имя следующего докладчика, лжепсихолог прикусил язык и сделал скептическое выражение лица: сейчас–то он отыграется.
— Анастасия Соколова, Тверской госуниверситет.
Ася включила микрофон, обернулась на друзей, поймав их ободряющие улыбки.
— Уважаемые коллеги! Постараюсь не отнять у вас много времени. Моя работа посвящена исследованию сексуальной девиации «фут–фетиш», то есть влечению мужчин к женским ступням. В русском языке слово стопа или ступня упоминается реже, поэтому русские фут–фетишисты чаще всего используют слово «ножки», вводя в заблуждение окружающих. Ведь традиционные предпочтения мужчин включают в себя грудь и ножки — правда, не нижнюю их часть, а верхнюю — бедра и ягодицы.
В ходе исследований выявилось, что существует как минимум два типа данного феномена. Так называемый классический фут–фетиш, проявляющийся как правило в предпочтении женской ступни как таковой, желательно ухоженной, с педикюром и можно даже в чулках или обуви, представлен многими тематическими сайтами и сообществами. Но, как выяснилось, это не единственный тип. Поэтому я ввожу термин «альтернативный фут–фетиш». Если классический принят и относительно одобрен, то с альтернативным все сложнее. Мужчин в данном случае привлекают не просто ступни, а грязные, пыльные ступни, причем девушка должна ходить босиком в нестандартных для этого местах: в городе, на стройках, свалках, по стеклу, мусору… Данный подвид фут–фетиша, как и все связанное с сексуальностью, кажется его обладателям особенно «грязным» в прямом и переносном смысле слова. Поэтому они, являясь страстными поклонниками публичного босоножества, всячески клеймят фут–фетиш (альтернативный), проводя границу между собой и «фетишистами». Себя они чаще всего относят к эстетам, считающим любую часть только женского тела красивой, но делающими акцент все–таки на ступне. Вот цитаты: «Если девушка ходит босиком, то она может и не мыть свои прелестные ножки»; «Босые и грязные ноги — это же естественно, а все, что естественно, то красиво».
Еще один нюанс: сами альтернативные фетишисты любят называть себя барефутерами, любителями хождения босиком, ценителями «естественного», а значит и здорового образа жизни. Они выдвигают как критерий своей «чистоты от фут–фетиша» — способность самому пройтись босиком. Миф «Хожу сам — значит не фетишист» очень распространен, хотя и логически неверен.
Также для них характерно утверждать, что хождение босиком стимулирует эрогенные зоны стоп, приравнивая его к своеобразной мастурбации. Мол, девушки ходят босиком и испытывают сексуальное возбуждение, наиболее чувствительные — оргазм, а мужчины–босоходы никогда не будут иметь проблем с потенцией. Интересен тот факт, что среди утверждающих подобное велика часть мужчин, которым сама потенция не очень–то нужна. Сеанс фут–фетиша полноценно заменяет им традиционный половой акт.
Позиционируя фут–фетиш как извращение, приверженцы его одновременно пытаются выставить это влечение нормальным. Они приводят результаты исследований вымышленных ученых, где процент фут–фетишистов достигает 30, а у особо неправдивых — и 100 %. Встречались мне и «исследования», утверждающие о том, что 100 % женщин явно (но чаще латентно, скрывая от самих себя) предпочитают ласки стоп всем остальным ласкам…
Борис побелел от злости. Вот стерва, сволочь, да как она могла насмехаться над его исследованиями, над опросником Бишопа, результаты которого он так вдохновенно и качественно придумал! Так вывалять в грязи все его святыни, рассказать то, что он так старательно замалчивал! Он считал, что никто и никогда не смог бы догадаться о его истинных мотивах, а тут его, такого ловкого комбинатора, раскусила какая–то сопливка!
Ася тем временем продолжала под одобрительное кивание аудитории:
— Выводом из моего исследования служит то, что даже альтернативный фут–фетиш неоднороден. Надо отдать должное: все сказанное мной выше относится к тем, кого сами фут–фетишисты обычно называют «тупой фетишней». Мне довелось встречать немало умных, активных, интересных людей среди альтернативных фут–фетишистов, которые никогда не собирали у себя гигабайты чужих фото, не добавляли в друзья с целью собирания фото и видео девушек, которые где–то написали о своем опыте хождения без обуви. Феномен «тупой фетишни» возникает, потому что люди начинают стесняться своего влечения. Поэтому крайне важно вести просветительскую работу в сфере сексуального воспитания, всячески изживая клеймо «извращенец» на тех, чьи эротические пристрастия отличаются от «общепринятых». Практически любое сексуальное влечение может быть реализовано вполне легальными способами. Педофилы могут вполне наслаждаться жизнью с совершеннолетними подругами, которые выглядят намного младше своих лет, и так далее. Неприятие людьми своих сексуальных предпочтений влечет к неадекватным поступкам, а также социальным и психологическим проблемам.
Закончив свою речь, Ася победно сверкнула глазами. Тут ее взгляд упал на белого от злости Бориса, и ей стало страшно. Но девушка подавила эти чувства. Что он может ей сделать? Опять нахамить? Опыт подсказывал ей, что записной хам Борис хоть и громок, но безобиден. Даже пощечину дать не рискнет. Так и вышло — он даже вопроса не осмелился задать.
Слово взял Макс. Ася приготовилась слушать. Ой, завкаф обрадуется — целых три публикации будут.
А Борис уходил с конфы, пыхтя с огромной коробкой под мышкой. Он не видел ничего вокруг, его душила злоба. Такой удар в спину! И эта дура каблукастая, мерзавка, стерва, не моргнув глазом, опозорила его перед коллегами. Неожиданно он врезался в кого–то и, едва не выронив коробку с в прямом смысле чертовым принтером, заорал:
— Куда, идиот, прешь?
Ушибленный им человек, представительный ученый в дорогом костюме поморщился.
— Вам сльедует извиниться, — произнес он с французским акцентом.
— Да пошел ты!.. — огрызнулся психолог и затопал к выходу, спиной чувствуя буравящий его взгляд. Венсан Бишоп, а это был именно он, порывистыми шагами вошел в конференц–зал и, подойдя к Лопухову, сказал:
— Дмитрий, я обещал вам помочь найти Новосибирского маньяка. Один из них — это человек в военно–морской форме с несуразной коробкой в руках.
— Мюнстер? — поразился Лопухов. — Но он же… психолог… И, честно говоря, не производит впечатление способного кого–то убить… Вы уверены, Венсан?
— Абсолютно уверен. Что касается убить… у него, скорее всего, есть сообщник.
Санкт — Петербург, двор–колодец.
— Как это не можешь? Я за что вам, рогатым, душу заложил, а? — орал, брызгая слюнями, Борис.
— Шутить изволите, дяяяденька, — с достоинством ответил Тасик, растворяясь в воздухе. — Душа ваша столько не стоит, чтоб грех такой мне брать, человека убить!
— Тьфу! — плюнул Борис. Проклятые черти, так его настебали! Душу им продал, а они даже не могут забрать себе в ад эту дуру Асю! Душа у него, видите ли, дешевая! Вот мерзавцы! Придется все делать самому.