Ламберт возмущённо фыркнул и стал носить снедь к камину в зал. Я перебралась туда же и с волнением ждала возвращения ведьмаков.
Наконец, послышались голоса, и Весемир, Эскель и Геральт пришли к столу.
Я жадно вглядывалась в так хорошо знакомого мне по играм ведьмака. Белые волосы, лицо с острыми чертами, недельная щетина. С удовлетворением я отметила, что носил он ровно ту причёску, которую я делала ему в игре — выбритые виски и затылок и длинные сверху волосы, собранные сзади в хвост. Никакого там «цинтрийского хвоста» и прочих глупостей. Он был такой же высокий и мощный, как и Эскель, и так же ладно сложен. В целом он был именно таким, каким я его помнила по третьей игре.
В свою очередь, Геральт также внимательно изучал меня. Очевидно, что моя история была ему уже известна. Я порадовалась, что на шее у меня висит медальон школы Волка.
Он подошёл, протянул руку:
— Геральт.
— Яна.
Его рукопожатие было слишком крепким для моей повреждённой кисти, и, видать, мне не удалось это скрыть, потому что Геральт ухмыльнулся и покровительственно потрепал меня по плечу.
Все расселись. Весемир обвёл взглядом свою команду.
— Ну что же, все ведьмаки школы Волка в сборе. Редкий момент. Я… Что там говорить, я счастлив. Давайте же выпьем.
Ведьмаки с удовольствием присоединились к призыву, я подняла стакан с водой.
— У нас есть, что обсудить, — продолжил Весемир. — Но сначала, Геральт, расскажи нам, что происходит в большом мире.
— Не знаю даже, с чего начать… — Геральт отставил кружку с медовухой. — Нильфгаард опять затеял войну. Лирия и Ривия уже взяты, сейчас идут бои в Аэдирне и Темерии. Их завоевание это лишь вопрос времени.
— Последнюю весточку я получал от тебя из Вергена.
— Да, Аэдирнской Деве удалось сплотить Долину Понтара, и последние полгода были кратким мигом надежды на лучшее. А сейчас, — Геральт вздохнул, — сейчас у них нет шансов. Под боком эльфийская Дол Блатанна — вассал Нильфгаарда. Через реку Хенсельт, который в любой момент может нарушить мирный договор. А главное, что Долина Понтара лежит на пути чёрных в Каэдвен, так что, как только Аэдирн падёт, Нильфгаард ударит туда. Неокрепшему государству Саскии не выстоять, несмотря на то, что основные силы Эмгыр направил по другую сторону Махакамских гор, в Темерию.
— Однако они выстояли уже один раз против каэдвенцев, — задумчиво сказал Весемир.
Геральт покачал головой.
— Проблема в самой Саскии. Похоже, что стилет, которым мы с Иорветом пытались снять заклятие… Похоже, что он снял только часть. Аэдирнская Дева больше не может контролировать себя в ипостаси дракона, а значит, у Долины Понтара не будет туза в рукаве.
— То есть, старая сука Эйльхарт всё равно всех обхитрила? — протянул Ламберт.
Геральт кивнул.
— Как обычно, она обхитрила всех, включая себя. Я пытался найти след нашей волшебной совы, но пока безуспешно.
— Кстати, о заклятии Саскии, — Весемир глянул на меня. — Похоже, что попадание Яны в наш мир связано именно с вашей с Иорветом попыткой заклятие снять.
Я пересказала историю моего появления в Каэр Морхене.
— Покажи ладонь, Яна, — тихо попросил Весемир.
Ну конечно, как я могла подумать, что ведьмаки не заметят мой знак за всё то время, что мы провели вместе! Тем более что они ухаживали за мной последнюю неделю, пока я была в отключке. Я положила левую руку на стол и раскрыла ладонь, на которой чёткими белыми линиями был вытатуирован мой знак-капля.
— Эта метка появилась в этом мире вместе со мной. Дома ничего подобного у меня не было. И сначала она была бежевой, но после испытания в круге камней побелела.
Геральт взял мою ладонь и приблизил к глазам.
— Очевидно, это магическая печать, — он отпустил руку и не спеша отхлебнул медовухи. — Я не буду врать, что не видел подобного. Похожий знак появился на руке у Иорвета.
Эскель нахмурился, все молчали. Весемир кашлянул.
— Подведём итоги. Благодаря Филиппе, девушка из одного из миров на Спирали и вожак скоя'таэлей получили по магической печати. Для Яны это скорее плюс, так как, полагаю, эта печать позволила силе наполнить её.
— Про Иорвета я такого сказать не могу, не знаю. Он жаждет найти Филиппу и отомстить. За всё — за Саскию, за метку на руке.
— Ну, это не новость. Этот эльф просто не будет собою, если ему не будет хотеться за что-нибудь отомстить, — проворчал Весемир.
— Это правда, — Геральт задумчиво кивнул.
— Возможно, тебе стоит объединить с Иорветом усилия в поиске Филиппы, — обратился он ко мне. — Хотя, вряд ли для него это сейчас первоочередная задача. Последний раз, когда я зимой говорил с ним в Вергене, он искал рунного мастера, чтобы показать ему злополучный стилет.
— Геральт, а ты больше не собираешься в Верген? — спросила я.
— А это вторая часть истории, — Геральт похлопал себя по груди. — Я получил письмо от Йеннифэр…
Эскель удивлённо присвистнул.
— Да. Я искал её безрезультатно всю зиму и потом вот так, буднично, получил от неё письмо. Она будет ждать меня в деревне Вербицы под Вызимой.
— И никаких подробностей, ни тебе надушенного локона, ни отпечатка напомаженных губ? — встрял Ламберт.
Геральт с горькой усмешкой покачал головой.
— Дружище, ты же знаком с Йен.
— О да, и знакомился бы и дальше исключительно по переписке. Хотя и это перебор.
— Что ты собираешься делать? — спросил Весемир.
— Я должен ехать, и как можно быстрее. Это как-то касается Цири.
Весемир задумчиво произнёс:
— Путь к Вызиме неблизкий, несколько дней или даже неделя погоды не сделают. Я предлагаю такой вариант. Я, ты и Яна выйдем вместе. В Больших Износках или чуть дальше разделимся — ты проводишь Яну в Верген к Иорвету, а я через Ард Каррайг спущусь по реке до замка Ла Валеттов и оттуда двину в Вербицы, чтобы перехватить Йеннифэр, если ты задержишься. В Вергене Яна пойдёт своим Путём, а ты присоединишься ко мне.
— Наверное, так и стоит сделать, но затягивать нельзя, — Геральт повернулся ко мне: — Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?
— Понятия не имею, — я развела руками, — меня никогда раньше не кусали виверны.
Эскель поднял взгляд.
— Неделю. Через неделю шрам полностью зарубцуется, и ты сможешь ехать. Я дам тебе в дорогу запас эликсиров и мазей для полного восстановления.
— Значит, решено, — Геральт хлопнул рукой по столу. — Через неделю отправляемся. А теперь мне необходимо надраться.
— Всем необходимо надраться, — весело поддакнул Ламберт.
Я тоже была бы не прочь надраться. При мысли, что нужно покидать Каэр Морхен, где я провела девять месяцев, мне стало не по себе. Я, конечно, понимала, что не могу сидеть тут вечно, но голос разума ничего не мог поделать с подступившей тоской.
— Пойдём, я сменю тебе повязки, — позвал Эскель. — Потом я буду не в состоянии, таков мой план на сегодня.
Мы поднялись ко мне. Под медным чайником Эскель тщательно и долго мыл руки ламбертовым мылом.
— Раздевайся.
Я заколебалась.
— Яна, от того, что ты в сознании, у тебя не выросло ничего нового на теле, — Эскель вернулся и помог высвободиться из рубашки.
Моя левая рука едва поднималась из-за раны на боку. Ведьмак размотал повязку, намотанную вокруг рёбер.
— Лучше, гораздо лучше, — тампоном он зачёрпывал мазь из банки и промакивал рану. — Наверное, дня через три ты могла бы ехать. Заживает отлично. Но лучше всё-таки подождать неделю. Одевайся, и давай посмотрим руку.
Я влезла в рубашку. Под бинтами на запястье красовался будто бы браслет из лилового синяка.
— Сжало знатно, хорошо, что ты была в перчатках — сустав цел. Давай сегодня ещё наложим мазь и повязку, а завтра уже можно будет её снять.
— Эскель, я… Я не хочу уезжать, хотя и знаю, что надо.
— Иди сюда, — я шагнула и спрятала лицо у него на груди. Эскель обнял меня, щекой прижался к макушке, — ты больше не моя ученица, Яна. У тебя свой Путь.
Я обвила его руками, но он отстранился.
— Отдыхай, а я пойду напьюсь. Сегодня моя очередь рыдать.
Эскель резко развернулся и ушёл. Я медленно опустилась на кровать. Все ведьмаки твердят, что у меня свой путь, а раз уж в каком-то смысле я теперь одна из них, то надо принять, наконец, и это.
***
Похоже, что ведьмаки колобродили до рассвета, так как, спустившись утром на кухню, я застала только Весемира, гремящего сковородкой.
— Доброе утро! — радостно приветствовал он. — У нас вчера не было возможности поговорить. Расскажи, как прошло Испытание Медальона? Королевских виверн в этих местах мы давно не видали.
Я в подробностях расписала своё приключение, опустив только судьбу Старого Грота. Врать Весемиру было невыносимо стыдно, но и подставлять Ламберта не хотелось.
Старый ведьмак внимательно слушал, с особым тщанием расспросил о каждом бое, похвалил там, где я сработала правильно, и подсказал, что нужно было делать в остальных случаях. На рассказе о троллях он ухмылялся в усы и приговаривал:
— Неплохо, весьма неплохо.
Потом вышел в зал и вернулся с томиком по драконидам.
— Пока не можешь тренироваться, изучи. А в следующие дни пробежимся по духам и призракам. Тут их нет, но в большом мире, особенно сейчас, когда кругом война, тебе частенько придётся с ними сталкиваться.
Он поставил на стол канделябр со свечой:
— Зажги.
От неожиданности я растерялась, но вмиг сложила Игни. Свеча зажглась.
— Ну вот, а ты говорила, что не получается.
— Так оно и не получалось, но медальон мне помог.
— Яна, медальон способен лишь усилить то, что есть, он не способен ничего сделать сам по себе, — назидательно сказал Весемир, и мы приступили к завтраку.
В следующие дни я штудировала книги и занималась с Весемиром теорией. С другими ведьмаками я почти не пересекалась, все были заняты своими делами. Я высматривала Эскеля, но он, казалось, избегал меня. Через три дня, действительно, рана на боку зарубцевалась, и повязка уже была не нужна. Я рассмотрела шрам в зеркале — не слишком-то романтичные крокодильи полукруги челюстей спереди и сзади и рваные полоски от зубов. Вздохнула и намазала мазью. Синяк на кисти почти сошёл (местами остались лишь жёлтые переливы), но главное, что к руке полностью вернулась подвижность.