Мы опустошили полку и выволокли книги на стол у входа. Сесиль начал медленно переворачивать страницы, шевеля губами и переводя гномские закорючки. Я листала, ища картинки. Большая часть книг была без них, но в некоторых летописец оставлял собственные рисунки на полях. В основном скучающая фантазия вела его по пути непристойностей — то гурьба миниатюрных гномих летела на гигантском фаллосе, то гном распахивал полы мантии, демонстрируя товарищу своё достоинство. Всё это было весело, но от огромной кипы непросмотренных книг тревожность только нарастала. Часы шли.
Я уже не задерживалась на похабных рисунках и листала и листала страницы сухими пальцами. И вдруг сердце стукнуло. Я вернулась на несколько страниц назад. И правда, на автомате я пропустила самое главное — нарисованную в углу ладонь с каплей крови посередине.
— Сесиль, вот здесь читай! — воскликнула я.
Староста неторопливо отложил свою книгу и потёр глаза.
— Так. «Мы обещали…», м-м, «шесть исполинов охранять вход…». Я не очень хорошо знаю древний гномий, — извиняющимся голосом сказал он.
— А что там перед этим, до того как обещали охранять вход?
Сесиль водил пальцем по странице.
— Напиток! — вскричал он, и я поразилась силе голоса всегда спокойного и флегматичного старосты. — Записывай!
Я придвинула бумагу и перо.
— «Часть земной базы, часть весеннего леса, часть жажды жизни, капля огня…» Так, тут дальше непонятно.
— Что же там, Сесиль?
— «С настойкой мандрагоры, но без неё», — опустившимся голосом произнёс он.
— А про чашу из слёз там написано?
— Ищу, — проворчал он. — Ничего нет про чашу.
Я откинулась на спинку стула. Опять загадки! Я люблю загадки, но не тогда, когда от них зависит жизнь. Взяла лист.
— Хватит пока, Сесиль, — благодарно сказала я усталому краснолюду. — Ты невероятно помог.
Сесиль поднялся и прихватил книгу с рецептом напитка.
— Почитаю ещё, — пробурчал он.
***
С листом в руках я мерила шагами комнату. Эта шифровка должна была иметь очень простой смысл, понятный гномам. Если у нас придёшь в бар и попросишь, скажем, чего-то полнотелого, со свежестью и кислинкой, сладкое, но не очень, и остроты побольше, бармен поймёт. Так и тут — земля, лес, жизнь да огонь, чего проще? Я зло тряхнула лист. У меня первый, мой собственный ведьмачий заказ с дедлайном не позже, чем завтра, а я туплю, как с бодуна.
Наконец, я сдалась. Сложила лист и быстрым шагом направилась в Замок Трёх Отцов.
С той ночи после битвы я больше не видела Иорвета. Ещё помогая в госпитале, я частенько проходила мимо его двери, но около неё теперь круглосуточно дежурили часовые. Причём, за охрану спокойствия своего командира взялись исключительно женщины из отряда скоя'таэлей. Дверь к нему постоянно открывалась, девушки входили и выходили. Очевидно, что дополнительного внимания Иорвету не требовалось.
Теперь же, решительно прошагав к его комнате, я отмахнулась от телохранительниц и распахнула дверь. Скоя'таэль расслабленно, как падишах, возлежал на постели, рядом сидела одна из белок и нежно держала его за руку. Трубки, ведущей из лёгкого, уже не было, а сам Иорвет был облачён в свободную льняную рубаху и широкие штаны. В комнате пахло можжевельником, свежесрезанными розами и мятой. Букеты цветов, ветки и пучки лекарственных трав были расставлены в вазах по всему полу и загромождали единственный стол.
— Нужно поговорить, — выпалила я.
Эльф шевельнул рукой, и девушка, бросив на меня красноречивый и отнюдь не восторженный взгляд, вышла. Иорвет, облокотившись на подушки, насмешливо смотрел на меня исподлобья.
— Тебя что, хоронить собрались? — я обвела глазами вазы. — Цветочки эти, пижама белая.
— Ну, ты тут явно не для того, чтобы возложить мне цветы, — холодно ответил он.
— Прости, репей ещё не зацвёл, — съязвила я и почувствовала непонятно откуда взявшуюся досаду.
В комнате не было ни одного стула. Я принялась ходить из угла в угол.
— Мне нужно об тебя подумать.
Иорвет не ответил, и я, продолжая ходить, описала ему всю нашу сегодняшнюю вылазку в шахты. Откинувшись на подушки, он молча слушал.
— Дай мне записки, — требовательно протянул руку, — и сядь. Меня мутит от твоего кружения. Пожалуйста, — выдавил он после паузы.
Я нерешительно присела на край кровати.
— Чаша ещё эта… Из слёз.
— Погоди с чашей, — Иорвет помолчал и поднял лицо от бумаг. — По-моему, ты забыла, для кого гномы делали напиток.
Я шумно вдохнула цветочный воздух комнаты с нотками хвои и трав.
— Весенний лес… — прошептала я, — это кровь эльфа!
Иорвет кивнул.
— Земная база — гномы. Краснолюды, думаю, тоже сойдут, — добавил он, — они родственники.
— Люди — жажда жизни. Видал? Жажда жизни, а не bloede dh’oine!
Иорвет презрительно хмыкнул.
— А на огонь у нас только один кандидат.
— Но что значит «с мандрагорой, но без неё»? — задумался Иорвет. — У нас будет кровь, но настойку мандрагоры нельзя в неё добавлять.
Я медленно подняла на него глаза.
— Её не надо добавлять. Она должна быть в самой крови.
— Yeá! — в его взгляде зажёгся знакомый мне азартный огонёк.
Поморщившись, Иорвет сел на кровати и опустил босые ступни на каменный пол.
— Пора выбираться отсюда, — заявил он.
ВЕРГЕН. Глава 32. Я никогда не
После заката назначили мандрагоровую вечеринку, чтобы собрать кровь для Скрытого, но чаша из слёз не давала мне покоя. Ярпен, которому в отличие от меня не надо было подносить Скрытому коктейль, храбро считал, что вампиру хватит и крови, я же была уверена, что для существа, которому речь давалась с таким трудом, каждое слово должно было иметь важное значение.
Послеобеденное солнце жарко баюкало Верген, от камня мостовой и стен, как из распахнутой духовки, шло тепло. Возвращаясь из Замка Трёх Отцов, я неостановимо зевала. «А не побывать ли в моём мире? — пришла в голову мысль. — Почитаю про туссентского Скрытого». Я ускорила шаг.
Шани вновь была не одна. Толкнув дверь, я услышала грохот, а войдя, увидела златокудрого Александра, который с глубокомысленным видом рассматривал пустую книжную полку.
Проскользнув к себе и плотно задёрнув свежеповешенный полог на двери, я надела кольцо.
— Заснуть бы теперь, — как назло, сонливость будто рукой сняло, а вот тревожность вернулась в полный рост.
За стенкой послышалась возня. Я сердито заворочалась. Тут же наступила тишина, и я потихоньку стала проваливаться в сон.
— Я дышу только тобой, — нежно произнёс голос рыцаря.
— Ты дышишь лёгкими, — ласково проворковала Шани.
— Ты в моём сердце.
— В твоём сердце четыре камеры, разделённые перегородками.
— С вами, медиками, невозможно разговаривать, — простонал Александр.
— И не надо, сними-ка лучше штаны.
— Шани! — заорала я. — Умоляю, мне кровь из носа нужно поспать часок.
В комнате материализовалась смеющаяся медичка, которая уложила мне под нос небольшую подушку и исчезла за пологом. Набитая душистыми травами, подушка тонко пахла лавандой. «Запах весеннего леса», — пронеслось у меня в голове, и я уснула.
***
Я грохотала по двери Сесиля Бурдона. Во сне навестив мой мир, я успела освежить в памяти забытый момент в прохождении игры, в котором Геральт поднёс в качестве подарка Скрытому из Туссента особый минерал. Может быть, нашему Скрытому он тоже понравится, кто его знает? Наконец, дверь отворилась, и сонно потягивающийся краснолюд пригласил войти.
— Сесиль, расскажи мне всё про арагонит, — не заходя внутрь, выпалила я.
Мы снова спустились в темноту подземного архива, и староста провёл в дальний угол. В глубоких шкафах тут хранилась краснолюдская геологическая коллекция. Сесиль выдвинул плоскую широкую полку, аккуратно поднял бархатную ткань, прикрывающую квадратные ячейки с минералами, и осторожно вынул бежевый кристалл, похожий на ощетинившегося морского ежа.
— Вот. А что он тебе?
— Я вспомнила, что туссентского Скрытого в своё время задобрили подарком из куска арагонита, — с сомнением разглядывая кристалл, произнесла я. — Подумала, может, есть какая-то связь.
— Ну, вот тут всё, что есть, а внизу книги.
Вытягивая по одному тома, я пролистывала описания минералов. Они были сугубо практическими: где найти месторождения, как добывать, как обрабатывать и для каких изделий использовать. Насколько волшебными и таинственными казались переливающиеся затейливыми рисунками срезы камней в ящичках, настолько же тяжко было продираться сквозь мелкий текст про их производство и добычу. Да и про вампиров тут не говорилось ни слова. Моё внимание привлекла небрежно брошенная в стороне книга «Легенды о камнях». Я стряхнула с неё пыль и уселась у свечи. Сесиль взялся наводить порядок на разгромленной полке, посвященной шести гномьим родам, и время от времени кидал на меня выжидающие взгляды.
«Оникс, на древнем именуемый Ноготь, произошёл из кусочка ногтя великой Креве, что, играя, неловко отсёк её шаловливый сын…», «для мужеской силы и храбрости, а также проникновения в планы врагов…».
Я листала дальше: «Янтарь, находимый на ковирских побережьях, заточает в себе частичку солнца. Ожерелье из янтаря поможет от мокрой постели и женщинам на сносях, дабы разродиться здоровым младенцем».
А, вот и он: «Арагонит, именуемый так по провинции Назаира, убережёт владельца от загулов и непотребного пьянства, старику сохранит ясный ум да спасёт от бессонницы».
— От бессонницы! — воскликнула я.
Сесиль побросал книги и подошёл. Я склонилась над страницей:
— По легенде, — читала я вслух, — в арагонит превратились слёзы девушки, которой родители не дали соединиться со своим возлюбленным! Мы нашли слёзы, Сесиль!
Крупный рот краснолюда раздвинулся в широкой улыбке.
— Значится, чашку из арагонита надо? Пойдём искать.
Мы прошли мимо серебряных сервизов к столу, на котором теснились десятки чаш разных форм и расцветок — от золотых, богато украшенных орнаментом, до примитивных глиняных. Где-то среди них, как Индиане Джонсу — без права на ошибку, мне нужно было отыскать наш Святой Грааль.