— Привет, Наташ. Что там стряслось?
— Что стряслось? — как эхо повторила за мной та.
— Ну, на работе, наверное… — других предположений у меня не было.
— Да что с ней будет, с работой?! Не волк — в лес не убежит. Ты чего дёрганая такая?
— Ну ты даешь! Сама панику навела своим «Срочно перезвони!», я уже напридумывала всякого… Чего людей нервируешь?
— Ладно тебе, Стрельцова, не сердись. — Голос на том конце провода стал мягче. — Ты мне лучше расскажи, что это за красавчик тобой интересуется?
Этот вопрос сбил меня с толку окончательно.
— Парень? — наморщив лоб, я принялась рассуждать вслух: — Может, кто из покупателей…Он что, с возвратом пришёл?
— Господи, Алька, у тебя в голове одни покупатели! — перебила меня Наташа. — Я же русским языком говорю — парень спрашивал именно про тебя. Я сказала, что ты выходишь в понедельник.
Сердце запрыгало в груди от озарившей догадки «Демид?»
— Наташ, он говорил ещё что-нибудь? — спросила я, как только перевела дух.
— Вроде бы нет, — помолчала, словно вспоминая, и добавила: — А, Юлька как раз рядом со мной была, забегала зачем-то на работу. Сказала, что видела тебя с ним на прошлой неделе.
Теперь все сомнения отпали. Демид, больше не кому.
— Какой Демид? — оживилась сменщица, а я поняла, что ляпнула это вслух.
— Один мой знакомый. Спасибо, Наташ, за новость. До встречи
Зная её, была уверена, что не обидится на такое прощание. Она никогда не лезла с расспросами и не интересовалась ничьей личной жизнью, кроме своей. А там было чем заинтересоваться, аргентинские страсти, не меньше. Но каждому своё.
Если бы меня кто-нибудь увидел, после того как я положила трубку! Я врубила на всю громкость радио, закружилась по комнате, подпевая и пританцовывая, сама не веря в то, что такая малость доставила мне столько радости. Через несколько минут диких плясок, похожих на танец-благодарение богам одного из африканских племён, рухнула на пол. Будто почувствовав, из динамика полилась спокойная мелодия. Я лежала на спине, раскинув руки, стараясь успокоить колотящееся то ли от танца, то ли от радости, сердце. Закрыла глаза, пропуская через себя каждую ноту немного грустной песни. И тут в дело вступил мой разум, возвращая меня в реальность. Чему радуешься? Ну, зашёл он, спросил о тебе. Не надумывай лишнего, не строй планов, ещё чуть-чуть начнёшь свадебное платье выбирать и имена вашим детям придумывать. Но так хочется, даже очень хочется, чтобы чтобы Демид стал не только другом, чтобы видел во мне девушку…
Мелодия закончилась, я вздохнула, поднялась с пола, смахнула с себя остатки эйфории, будто отряхивалась от пыли. Разум победил, напоминая мне, что один раз уже попалась на удочку своей впечатлительности и наивности, и ничем хорошим это не закончилось.
Это было в выпускном классе школы. Меня тогда угораздило влюбиться в первого красавчика, который перебирал девчонками, как перчатками, и я об этом хорошо знала. Но это была тихая односторонняя любовь, мы даже не разговаривали с ним разу. Вздыхала по нему весь учебный год, тихо переживая свою первую влюблённость. К маю костёр любви медленно превращался в пепел, я даже могла теперь, не покраснев и не споткнувшись, пройти мимо него. Но судьба сыграла со мной злую шутку.
Торжественную часть к Последнему звонку все выпускные классы готовили вместе. Естественно, отмечать тоже отправились вместе. Выпив положенное шампанское в школьном дворе, мы дружной толпой двинулись на пляж, догоняться алкоголем и веселиться, чему немало способствовала жаркая для мая погода. Сама не знаю как, но моим кавалером на тот вечер стал тот самый Красавчик. Именно тогда я впервые целовалась, впрочем, могла и невинность потерять (парень даром время не терял), если бы не вовремя подоспевшая Ленка, буквально вытащившая меня из-под него. Красавчику достались отборные маты, а мне — хорошая лекция. Но тот продолжал меня осаждать, извинялся за своё недостойное поведение. Следующие три недели до выпускного я была самой счастливой девочкой на свете, не знаю, как умудрилась не завалить экзамены, постоянно летая в облаках и валяясь на пляже с Красавчиком. На выпускном вечере мы тоже был вместе, многие девчонки мне завидовали, откровенно не понимая, что он во мне, серой мышке, нашёл.
Бал был в самом разгаре, когда я, решив отдохнуть от шума и веселья, отправилась бродить по тёмным коридорам школы. Я неспешно шла вдоль закрытых дверей кабинетов, в которых все эти долгие годы учителя старались сделать из нас что-то стоящее. Сентиментальное желание посидеть за партой привело меня к открытой двери одного из классов, но услышав голоса, доносившиеся оттуда, замерла в пороге.
— …а как же твоя мышка Алевтина?
— Причём здесь она? — голос Красавчика заставил меня задержать дыхание.
— Мне казалось вы вместе…
Звук поцелуя и снова голос парня:
— Я не хочу думать о ней сейчас, когда ты рядом со мной…
Послышалась возня, скрип парты, а я вжалась в стену пытаясь в ней раствориться, потому что не могла уйти, двинуться, просто оцепенела от услышанного. Не собиралась подслушивать, но диалог в кабинете возобновился, погружая меня в разочарование всё сильнее:
— Тебе не кажется, что пора вернуться в зал? — Голос девушки не знаком, но мне и не хотелось разбираться, кому он принадлежит. — Аля, наверное, заметила твоё отсутствие….
— Я могу хоть сейчас сказать ей, что между нами всё кончено. — Красавчику, судя интонации, не нравилось, что его партнёрша постоянно меня вспоминала, будто я даже заочно умудряюсь обламывать ему кайф. — на Последнем звонке я малость перебрал, а Алевтина просто под руку попалась… Она не плохая, просто слишком… романтичная, идеализирует всё… Пришёл к ней потом прощение просить, а она смотрит своими глазёнками, как щеночек… Вот и провозился с ней три последних недели… С меня не убудет, а девчушке радость, не думаю, что на неё кто-нибудь позарится…
— Ну, в ближайшее время, с её фигурой и личиком, точно желающих не будет, — фыркнула девушка, — да и позже не думаю, что что-то поменяется. Она ж никакая. А ты, оказывается, меценат, сирым и убогим помогаешь. Иди сюда, заслужил награду.
И снова звук поцелуев.
Не знаю, как я оттуда ушла и сколько мне потребовалось времени, чтобы добраться обратно в зал. Ленка увидела меня первой, прежде чем я разыскала её в толпе танцующих:
— Уведи меня отсюда пожалуйста. Никого не хочу видеть.
Выудив из меня правду, Городова рванула «навалять гаду люлей», но я остановила. Ещё не хватало слуха, что Ленка за меня морды бьёт.
С тех пор я не общаюсь с одноклассниками (кроме Ленки, конечно) и стараюсь подавлять свои чувства. Я научилась сдерживать эмоции, быть рассудительной, отметая спонтанность и порывы. У окружающих сложилось чёткое убеждение в моей холодности. Но так я защищала себя, своё израненное сердце, закрылась в себе и закрыла себя от посторонних. Лишь одна Ленка могла пробиться через мою броню.
Я стояла под упругими струями душа, чувствуя тяжесть накатывающих сомнений. Спина отказывалась держать осанку, плечи поникли, а голова повисла, как безжизненный бутон. В моей жизни появился человек, которого я почти не знаю. Тогда почему к нему так тянется моё сердце и мысли? Почему проснувшиеся чувства к нему грозят пробить мою защиту? Нет, это не любовь, это просто желание жить, не оглядываясь, не поддаваясь желанию сбежать и спрятаться. И чтобы в этой жизни рядом со мной был Демид.
Глава 7
С горем пополам пережила воскресенье — утомительное ожидания понедельника и размышлений на тему «придёт-не придёт». Зато утро первого дня рабочей недели подбодрило меня ярким солнцем, чьи лучи игриво заглядывали в моё окно. Вот как после такого можно думать, что понедельник — день тяжёлый? Настрой был на удивление оптимистический, в отличие от меланхоличного вчера. В шкафу руки сами отыскали то, в чём я, по своему собственному мнению и ощущению, выглядела сногсшибательно: платье в чёрно-белую клетку (закос под Шанель) по фасону напоминающее приталенный двубортный пиджак с массивными золотыми пуговицами. Хотя стоп, зачем мне наряжаться с утра? Если Демид и придёт на работу, я всё равно буду в униформе. А вот если (это совсем из ряда фантастики, но стоит рассмотреть все варианты) он снова меня куда-нибудь пригласит, сделаю так, чтобы у меня было время заскочить домой переодеться. Поэтому я шагала на работу в джинсах, футболке и кроссовках, неся в пакете выстиранную униформу, но чувствовала себя очень довольной. Переоделась, собрала волосы в узел, улыбаясь стойкому ощущению, что сегодня всё будет именно так, как нужно.
— Откуда столько оптимизма в понедельник утром? — спросила хмурая Ольга, ввалившись в раздевалку.
— Солнышку радуюсь.
— Блаженная, — буркнула она и засунула голову в водолазку.
— Девочки! — услышала я доносившийся из коридора голос управляющего, — Занимаем рабочие места согласно трудовым договорам. Магазин открывается!
Совершив свой утренний обход, Сергей заглянул в мой отдел:
— Аль, мне нужны цифры по «уходу», крема и аэрозоли разбей по кодам цветов.
— До одиннадцати терпит?
— Терпит.
Не успел управляющий удалиться из поля видимости, как около меня, навалившись всем телом (читай грудью), на витринную тумбу появилась Маринка:
— Привет, Алевтина. Чего не здороваешься?
— Вся в делах, заботах. Вот, обсуждала с Сергеем Владимировичем, как тебе лучше товар новый расставить.
От моих слов, не заметив иронии в голосе, Маринка встрепенулась и удивлённо захлопала глазками:
— Привоз будет? Почему я не знаю? Впрочем, — снова расслабилась и обмякла на тумбе, — чего голову ломать. Привезут — разложу, ты поможешь, если что.
Мне оставалось только усмехнуться, потому что о моей помощи не спрашивалось, а говорилось, как о чём-то само собой разумеющимся, — в этом была вся Маринка.
— Куда ж я от тебя денусь? — усмехнувшись, сказала я. — У меня только один способ избавиться от твоего ига — уволиться.