— Благодарю, — сказал Ворат и швырнул в воспоминание сформированные, полноценные чары развоплощения.
Истошно завизжав, оно истаяло.
Я отпустила руку Дина и повернулась к аудитории. Ну и лица у них, однако!
— Итак, — Ворат встал за кафедрой и строго осмотрел притихших ребят. — Господа студенты, только что вы имели уникальную возможность наблюдать процесс эскалации подавленного воспоминания. Правда, в очень ускоренном виде — обычно все стадии занимают куда большее количество времени. Тем ценнее для вас этот опыт. Надеюсь, вы усвоите урок и сделаете из увиденного правильные выводы. Я не буду затрагивать поведение студентов по обмену. Они — не менталисты и вели себя вполне достойно для тех, кто сталкивается с воплощёнными воспоминаниями впервые. Отмечу лишь, что студенту Дину, видимо, очень нравится профессор Лофф.
Я бросила на Вората нехороший взгляд, но тот невозмутимо продолжил:
— И я могу его понять. В его возрасте засматриваться на симпатичных преподавателей — нормальное явление! И нам с вами, в общем-то, повезло. Благодаря этой ситуации мы воочию увидели причину, по которой в правилах ментальной этики на первой странице крупными буквами написано: “Эмоциональная вовлечённость недопустима”. И это правда. Смиритесь — вы не можете, не имеете права лечить тех, с кем имеете эмоциональную вовлечённость. Будь вы родственники, возлюбленные или злейшие враги — это одинаково губительно. Для обоих. Помните, что пациентам не нужна ни ваша жалость (от неё никогда нет никакого толку), ни ваша ненависть. Только. Холодная. Голова. Это понятно?
В аудитории раздался одобрительный гул.
— Хорошо. Теперь вы, молодые люди. Ладно наши уважаемые гости: они не будущие менталисты и не обязаны знать тонкостей. Но вы-то? Студентка Бадина, сообщаю вам на всякий случай: хищные ментальные конструкции не боятся женских визгов. Совсем. Что это за непрофессиональная выходка?
— Простите, профессор.
— Самоконтроль, студентка Бадина! Развоплощающие чары нужно бросать наверняка. Дождаться удобного случая, подойти поближе… что это за ребячество? И это я не говорю о том, студент Михеш, что работать вы должны были сообща. И что я в итоге увидел?
— Простите, профессор…
— Учишь вас, учишь! Зато теперь, надеюсь, вы понимаете, почему подобный ритуал всегда должны страховать два ментальных мага. Студент Михеш?
— Один рвёт связь с жертвой, второй — развоплощает.
— Именно. И никак иначе. Не знаю, что вам поставит профессор Лофф, но у меня выше лисы вы за эту практику не получите! Возвращайтесь на свои места!
Дин, помедлив пару секунд, развернулся и ушёл на место. Обиделся? Нет? Впрочем не мои проблемы: в этой ситуации он может винить только себя.
56
Наша с Воратом сдвоенная пара прошла благополучно: после неё студенты ещё долго засыпали нас вопросами и разошлись только после второго удара колокола. Драконы отправились на кафедру боевиков; соответственно, у меня не было возможности обсудить с Дином эту ситуацию. Что нервировало, не скрою.
Да, он сам напросился в добровольцы. Да, я пыталась его остановить. Но всё равно я чувствовала себя виноватой. И опасалась скандала, обиды или раздражения. А с другой стороны… возможно, это была неприятная, но необходимая демонстрация. Он должен понимать, чем я занимаюсь — и почему в это не стоит вмешиваться.
— Зря вы связались с драконом, — в привычной своей манере проворчал Ворат. — Но что с вас, женщин, возьмёшь… не волнуйтесь так. Он не кажется совсем уж кретином — значит, поймёт, что сам виноват. А если нет, то и забудьте. С делегацией ещё вон сколько драконов приехало, а вы видная особа. Выберете кого-то ещё.
Что же, этот человек не изменял себе.
— Спасибо за совет, — улыбнулась я.
— Да… — Ворат подозрительно помялся. — Хотел сказать: было приятно с вами снова поработать.
О. Ну, пожалуй, это самое большое извинение, на которое я от него могла рассчитывать.
— Это взаимно, — сказала я мягко.
И подумала, что жизнь налаживается. Ясное дело, что в кафе мы вряд ли ещё когда-нибудь сходим… Да и тут, как говорится, чем Бездна не шутит. Но и холодное отчуждение, что повисло между нами из-за истории с Любиной, растворилось без следа.
Возможно, иногда мы должны прощать другим людям их слабости — при условии, что они тоже делают шаг навстречу, конечно…
Так или иначе, я спокойно отвела ещё два занятия у младшей группы и даже смогла отрешиться от текущих проблем. Но всё равно нервничала, ожидая вечернего разговора. В том, что этот самый разговор состоится, я не сомневалась ни секунды.
И опасалась, что будет он с большой буквы. Г.
*
Троица дракончиков вошла в аудиторию, когда все уже разошлись. Я как раз сидела над бумагами: конечно, официально только бытовикам поручили сдать учебный план уже сегодня, но затягивать — и позволять сплетникам снова трепаться о “ректорских любимчиках” — я не стала.
Рой с Или присели на парты у двери и принялись тихонько о чём-то переговариваться, а Дин пошёл ко мне. Я ощутила, как в груди становится холодно-холодно. Что, если после случившегося он изменит своё отношение?..
Дракон подошёл к столу и замер, напряжённый и серьёзный. Я застыла тоже, не зная, чего ждать.
— Прости, — сказал Дин. — Я не должен был…
— Да, не должен был, — я вздохнула с облегчением и отложила бумаги. — И впредь я попрошу не вмешиваться в мою работу. Но я понимаю, почему ты поступил именно так. Как самочувствие? Ты в порядке?
Он смотрел на меня с нечитаемым выражением на лице. И мне стало очень не по себе от этого взгляда. Как-то сразу очень остро почувствовала, что в аудитории почти пусто, что за окном уже темнеет, и воздух между нами такой тяжёлый-тяжёлый... А потом дракон плавным движением шагнул вперёд и прижал меня к себе, окутывая знакомым и уже почти любимым запахом.
— А…
— Тише, — он прикоснулся губами к моим волосам. — Давай помолчим, хорошо? Позволь просто тебя обнимать.
Я подумала немного — и позволила. Хотя бы потому, что мне самой это было нужно.
Некоторое время мы простояли в тишине. Потом Дин немного отстранился и тихонько спросил:
— Много ещё у тебя работы?
— Можно сказать, что уже закончила, — шепнула я. — Хочешь меня украсть?
— В какой-то степени, — Дин словно бы замялся. — Или собирает нас для совета тройки. Он выразил желание, чтобы ты присутствовала тоже. Как моя пара.
Так, что-то я не понимаю.
— А что такое совет тройки? И зачем я там?
— Совет тройки — собрание больше неофициальное, — спокойно сказал Дин. — Но оно имеет большое значение, особенно с учётом нашего состава. Это нечто вроде планового совещания по текущим вопросам, в том числе — политическим.
— Эм, — ну приплыли. — Дин, мне несложно, но снова — зачем я там?
— Не знаю, — ответил он тихо. — Джана, послушай… Или — достаточно великодушный принц. И хороший друг. Даже если порой ведёт себя… Не важно. Он редко о чём-то просит.
— Да мне в общем-то не сложно. Собрание так собрание… А он нас не слышит, кстати?
— Нет, я поставил…
— Не-а, не слышу, — выдал Или. — Совсем не слышу. И взламывать твою новую защиту не научился, нет-нет!
Дин закатил глаза.
— И с чего, спрашивается, я надеялся на твой такт…
— И с чего это ты на него надеялся? — принц танцующей походкой подошёл к нам и нагло примостился на столе. — То же мне, нашёл занятие!
Рой, всеобщий радужный милашка, тоже подошёл поближе и принялся по своей старой привычке сглаживать углы:
— Не смотри так на них, — сказал он мне. — Они оба — идиоты. И с самого детства так себя ведут, между прочим!
— Почему сразу — идиоты? — фыркнул Дин, притянув меня чуть ближе к себе. — И вообще, мне снова тебе про козу напомнить?
— Да пошли вы! — досадливо отмахнулся Рой. — Вот сколько можно?
— Сколько нужно, — оскалился Или. — Потрясающее же было зрелище!
Нет, не удержусь.
— Извини, — вклинилась я. — А не расскажешь, что у вас с той козой случилось? Если это не секрет, конечно.
— Да какой там секрет, — вздохнул Рой. — Просто глупо получилось, да. Есть среди моих… кхм… дам сердца девушка, очень увлечённая зооцелительством. И исследованием редких видов.
— Да, если ты ещё не поняла, все его проблемы — от неумения вовремя посылать обнаглевших женщин, — усмехнулся Или. — И не только его…
Принц отвернулся. На меня намёк? Да вроде бы и нет. Но что это тогда с ним?
— Она не обнаглевшая, — фыркнул Радужный. — И очень редко меня о чём-то просила. А тут в горах открылась безмагическая аномалия. И затронула горных коз. Да так, что на этих животных никакая магия не действовала. Можете себе представить?
— Потрясающе, — сказала я честно. Или с Дином выразительно переглянулись и очень синхронно закатили глаза.
— Вот! — обрадовался Рой. — Алисия тоже так сказала. Она несколько раз пыталась поймать горную козу, но всё никак не получалось: они бегают очень быстро. И отлично лазят по отвесным скалам. А Алисия-то медведь! На высоте чувствует себя не очень уютно. И вот тогда она попросила меня. Я полетел в безмагическую аномалию ловить козу, но немного не рассчитал. Не учёл, что в безмагическом пространстве сменить облик или хотя бы размер тела не получится… Вот и застрял между двух скал. Этим двоим меня вытаскивать пришлось, и теперь развлекаются.
Я изо всех сил постаралась сохранить серьёзность на лице.
— И что коза? Так и не поймали?
— Да, втроём. Три дня ловили! — сообщил Рой.
Вот я не выдержала и прыснула, в красках представив эту картинку. Вот ведь… драконы!
— Хватит! — Или стремительно наклонился ко мне через стол так, что наши лица оказались очень близко. — Ты мне лучше вот что скажи: ты убила её?
— Что? — я изумилась и такой резкой смене темы, и ледяной резкости, звучащей в голосе дракона. — Кого?
— Ту мразь из воспоминаний. Ты ведь убила её?