22
Пока я размышляла об этом, паруса распахнулись во всю ширь, наполняясь воздухом. Ветра закручивались вокруг нас, и из воды вверх поднялось столбами несколько смерчей. Но они не затрагивали палубу, каким-то дивным образом нивелируя друг друга.
Мне следовало бы наблюдать за кораблём, но я, каюсь, смотрела только на Деррена. Его весёлая, шальная улыбка завораживала и подкупала, а в мерцании глаз чудилась пресловутая безумная разумность, которая отличает гениев и многих вечных, переваливших за пару тысяч лет. Весёлый азарт стихии, которая умеет быть серьёзной и взрослой при желании, но просто не хочет, позволяя себе смотреть на мир детскими, широко распахнутыми глазами… Причём это не маска вроде той, которую с переменным успехом примеряет на себя мой братец.
Это их суть.
Деррен снова посмотрел на меня и широко улыбнулся.
— Вот и летим, — сказал он.
Только тут мне очень запоздало пришло в голову, что по сторонам тоже неплохо было бы посмотреть. Я напустила на себя независимый вид (который, конечно, вряд ли его обманул, но всё же) и бегло оценила обстановку.
Что сказать? Мы действительно летели. Причём в разы лучше и выше, чем обычно. Как, однако, интересно… Конечно, Деррен великолепен. Но, если заменить его парочкой (десятков) магов воздуха, разработать алгоритм…
— А можешь дать схемы воздушных потоков? Просто так, на будущее.
— Что? — поразился он. — Каких ещё потоков? Я просто попросил дальнюю родню подсобить.
— То есть ты не контролируешь их? — нахмурилась я.
— Ветры-то? — он даже фыркнул. — Их никто толком не контролирует. На то они и ветры.
— Ладно, — прищурилась я, — а цветом потоки подсветить сможешь?
— Да, а…
— Вот и отлично.
Я поймала ближайшего мага-воздушника, поручила ему максимально срисовать векторы работы этой хтони неведомой. Так или иначе, нашим учёным магам пригодится.
Потом я осмотрела пострадавших, нашла среди них принца-лягушку, распорядилась найти ему аквариум, переговорила с боевыми магами…
В общем, как вы понимаете, я оттягивала, как могла.
Но некоторые вещи должны быть сделаны. Вне зависимости от того, нравятся они нам или не слишком.
Так что, закончив на палубе, я под понимающе-сочувствующим взглядом Гэри уже направилась в каюту к Ирлине.
Дальше тянуть опасно и бессмысленно. Остаётся только посмотреть ситуации в глаза.
*
Что сказать?
Всё прошло относительно хорошо. По крайней мере, для данных обстоятельств.
Да, у меня встал в горле ком, когда Ирлина попыталась заговорить, а после в ужасе сжалась от боли, очевидно, действительно невыносимой. Но… я постаралась сделать для облегчения её участи всё, что только возможно. Устроила поудобнее на кровати, тут же выдала самостирающийся лист, чтобы она могла писать ответы, и со мной попросила говорить ментально.
Понятное дело, что выслушать мои новости ей было тяжело. Она отлично держалась, но я видела тень отчаянья и горечи в её глазах: ведьма отродясь не была дурой, потому прекрасно понимала вероятность исполнения предложенного пикси условия.
Разумеется, расспросила я и про случившееся. По всему выходило, что Ирон преимущественно не лгал; да, мне не понравились какие-то оттенки ментальных потоков Ирлины, но в целом ситуация с цветком выглядела именно так, как он описывал. А значит, из карцера его таки можно выпустить… Хотя и тщательную проверку у Тайной Службы это не отменяет.
—..Есть хорошая новость, — заметила я. — На острове Мойдо, куда мы плывём, целых двести принцев. Так что у нас широкие перспективы.
“Насколько мне известно, почти все они к нам в оппозиции”, — на губах Ирлины заиграла ироничная улыбка. Блёклая, правда, неуверенная. Но всё равно — прогресс.
— Это же хорошо, — усмехнулась я. — Можно будет поймать парочку и на практике проверить, существует ли тот самый “синдром оборотничьей пары”, который помогает похищенному влюбляться в похитителя. Можно будет проверить разные варианты, поэкспериментировать. Разные зелья, провоцирующие ситуации… Например, избить одного, а после отправить тебя за ним ухаживать… Якобы ты единственная союзница, и всё в таком роде. Такую тактику используют обычно, чтобы пытать и ломать пленников. Но, может, и для любви сгодится, если правильно разыграть… Это ведь считается романтичным, так? Дева, спасающая героя из тюрьмы? Распространённый у людей архетип…
Ирлина затряслась. Мне сначала показалось, что она рыдает, но нет: это был беззвучный смех. Правда, истерический.
— Ладно, — сказала я ей, — оставайся. Я приставлю к тебе кого-нибудь. Как ты посмотришь на Ирона, кстати?
Она задумалась. Мне снова показалось, что за этим всем кроется нечто большее. Если она сейчас откажется, то надо копать. Возможно, что-то не так…
“Он вытащил меня из воды”.
— Да, это так.
“Тогда я не против. Пусть он присматривает за мной”.
Я кивнула, принимая ответ, передала пост Ирону, приставила на всякий случай одну из многочисленных девочек-на-побегушках и ушла к себе.
Мне определённо нужно было отдохнуть.
*
— Ну привет, — сказала я принцу-лягушке. Следуя моему распоряжению, его усадили в аквариум и устроили в кабинете, так что ничто не мешало налаживать контакт со, скажем так, венценосным братом.
— Ква, — ответил он лаконично.
— Ты понимаешь меня? — уточнила я осторожно.
— Ква.
Очень информативно.
— Кивни, если да.
Фиолетовый лягушонок медленно моргнул и кивнул.
Та-ак… Уже кое-что.
— Не уверена, что тебе там очень удобно, но придётся немного подождать. Сейчас, к сожалению, нет возможности создать нормальную среду для тебя.
— Ква-ква.
— Ладно. Знаешь, мы с тобой проведём некоторое время вместе, и нам нужно разработать систему условных сигналов. Ты ведь не можешь воспроизводить человеческую речь?
Жаб нахохлился и покачал головой.
Он всё же вполне разумен. Интересно, неужели действительно может стать человеком при определённых обстоятельствах?
— Ясно. Предлагаю начать с простого. Покажешь мне мой идеал?
Принц-лягушка посмотрел с сомнением.
— Заодно подкормишься. И я понаблюдаю, по какому принципу ты работаешь. Интересно же!
— Квы, — жаб мотнул головой, подзывая меня к себе. Я послушалась, подключив магическое и ментальное зрение.
Как только я приблизилась достаточно близко, воздух замерцал, и передо мной вполне предсказуемо возник Деррен. Правда, длинноволосый, одетый по драконьей моде, в полной трансформации, с кружащими вокруг чёрными перьями, вытянувшимся лицом и вишнёво-алыми глазами.
— Полетели со мной, принцесса, — сказал он с дерзкой усмешкой. — Там нас не найдёт никто. Там нет долгов, семьи, статуса. Только крылья, только свобода, только мы… Подумай об этом. Я — твоя свобода… Мне плевать на приказы твоего отца. Для меня ничего не значит твоя страна. Я всегда буду на твоей, только на твоей стороне. И верну тебе твои крылья…
Я качнула головой и отвернулась, взмахом руки развеяв иллюзию. Лоза зашевелилась под кожей, раня шипами; во рту появился мерзко-горький привкус.
Что же, этого следовало ожидать.
— Да, так я и думала, — я с улыбкой повернулась к принцу-лягушке. — В магии, и не только в ней, есть закономерность: хищники зачастую очень притягательны внешне. Закон жизни гласит, что идеальная картинка почти наверняка окажется приманкой. Слишком хорошо, чтобы быть правдой… Именно так говорят люди. Мне нравится.
Я протянула руку и осторожно провела пальцами по спине жаба, слегка напитывая его силой и любуясь переливами цвета. Даже безо всяких дурацких иллюзий это было очень красивое существо…
— Ты умеешь показывать людям и прочим разумным то, что они хотят видеть, верно? При условии, что жертва интересуется мужским полом. А если женским, то в игру вступают принцессы-лягушки. Пока верно?
Жаб, разомлевший под моими прикосновениями, кивнул.
— Почему шкатулка? — размышляла я. — Для удобства транспортировки, очевидно. Аквариум — сложная штука. Но ещё, видимо, владельцам не надо, чтобы ты видел их постоянно. То есть, чтобы ты мог создать “идеал” только тогда, когда они хотят. А значит, ты можешь очаровать только тех, кто стоит рядом и кого ты видишь.
Жаб подумал, кивнул, а потом покачал головой.
— Близко, но немного не так? Значит, либо магическая изоляция, либо что-то в воздухе…
Кивок.
— Понятно. Далее. Ты работаешь по принципу проецирования желаний. Твои иллюзии — это не идеал, разумеется. Ты строишь внешность, выхватывая последние образы, отпечатавшиеся в мозгу. Текст же составляется так, чтобы напрямую воздействовать на комплексы, страхи и блоки. Идеала не существует, разумеется; но наш ум склонен считать идеальным то, чего ему не хватает в данный момент. Будь то удовольствие, или нежная забота, или свобода… Что же, занимательно. А теперь скажи: ты действительно спасал Ирлину?
Кивок.
— Значит, она понравилась тебе?
Кивок.
— А твой поцелуй ей не поможет?
Ответное “ква” прозвучало грустно. Жаб энергично покачал головой.
— Ладно, — ответила я задумчиво. — Ещё такой вопрос. Ты ведь видел, что там произошло, правда? Или слышал хотя бы?
Кивок.
— Скажи мне, рассказал ли Ирон всю правду о случившемся?
Жаб внимательно посмотрел мне в глаза и покачал головой.
23
Ирлина
*
“И что ты делаешь?”
Ирон, который с сосредоточенным видом намешивал что-то в самогреющемся котелке, бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не ответил.
Нет, правда, что ли?
“Не притворяйся, будто не слышишь меня. Уже поздно делать вид, что твоя магия заблокирована, верно? Тем более передо мной”.
Ирон вздохнул, быстро запустил какую-то диагностику и, видимо, удовлетворившись результатом, вслух ответил:
— Частично заблокирована, на самом деле. Та, что по материнской линии. Силу Дома Блуждающих Огней заблокировать почти невозможно. Как и ощутить. Сила уходит и возвращается по нашему желанию. Болотные огни неуловимы, как и мы; только некоторые провидцы и Жрецы способны нас опознать.