— Правда, — в моём нынешнем совершенно некондиционном состоянии невинно-недоумевающий взгляд отработать трудно, но я-то профессионал. — Ты просил меня сообщить, если я пойму, что не продержусь до берега. Я распределила магию так, чтобы продержаться. Ты угрожал убить всех на корабле, если я прекращу регенерацию крыльев. Я не прекратила. Замедлила до минимума, но формально…
— Ты замкнула магию на своей сущности. На грёбаной душе, — в его голосе снова слышались отголоски рычания. — Ты тянула собственные жизненные силы…
— Не в первый раз. Иногда нужно идти на некоторые риски, знаешь ли. Издержки должности. К тому же, в данном случае опасность была не так уж велика: не так-то просто истощить до дна драконью сущность. А у меня, к тому же, есть некоторые… личные способы выживания.
Один большой и совершенно неприемлемый личный секрет, если точнее. О существовании лозы под моей кожей не знал практически никто, потому что она была чистейшей воды компроматом. Но в некоторых (многих) моментах лоза была отличной помощницей, не раз и не два спасавшей мне жизнь.
— Ты ведёшь себя так, как будто твоя жизнь не имеет никакой ценности.
— О, я точно знаю, насколько ценна моя жизнь. Мне настолько часто называли цену, что при случае я могу даже составить прейскурант. Но у моей работы, знаешь ли, есть свои сопутствующие риски. Не более того.
Деррен зло сверкнул глазами.
— Иногда я думаю, что мне следовало бы всех на этом корабле прикончить.
— Ничего личного, но при таком раскладе я бы сделала всё, чтобы твоя жизнь стала весьма неприятным времяпровождением. И да, вряд ли это заставило бы меня стать осторожнее.
Деррен покачал головой. Он всё ещё был зол, но воздух вокруг него уже перестал вибрировать, а пространство — искривляться, как будто не выдерживало такого соседства.
— Мы вернёмся к этому разговору, госпожа моя.
— Непременно. Но давай не вот прямо сейчас? Мне жизненно необходимо расправить крылья, если быть откровенной. И, так и быть, параллельно я вполне могу послушать отчёт о том, как у нас обстоят дела. Ну, помимо того, что мы долетели и корабль восстановлению не подлежит — это как раз вполне понятно. Подробности, тем не менее, не помешали бы.
Я прикинула, что неплохо было бы встать.
План по всем параметрам отличный, но с выполнением сложнее: тело не поддавалось на провокации, даже магические. Можно было, конечно, использовать лозу, но от одной мысли о том, как она рвёт шипами мышцы, мне стало дурно. Не в этом состоянии, определённо.
— Ладно, — вздохнул Деррен, — будем считать, что ты попросила.
Он подхватил меня на руки легко и очень буднично. Я почувствовала себя так, как будто меня обнимает ласковая тьма, успокаивающая и на удивление тёплая. Но всё же…
— Ты же не собираешься таскать меня на руках на виду у всех, правда? — уточнила я вкрадчиво.
— Именно это я и планирую сделать. Возражения?
— Я — принцесса, Деррен. Их принцесса.
— И? — фыркнул он. — Ты какаешь радугой и жрёшь единорогов?
— Что?.. Впрочем, неважно. Нет, у нас не водятся единороги, и нет, я не радужный дракон… если ты это имел в виду.
— Н-да… Именно это у меня в Городе принято называть разным культурным базисом…
— Плевать. Я не могу продемонстрировать такую слабость перед ними, Деррен.
Его брови удивлённо поползли вверх.
— И что за чушь? Ты — их правительница, их хозяйка. Хочешь — катаешься у ручного демона на ручках, хочешь — пускаешь пузыри, хочешь — лежишь на пушистом шезлонге на пляже. Вся прелесть в том, что никто в этом мире не сможет тебя упрекнуть. Иначе какой смысл?
— Власть немного не так работает, Деррен. Не верю, что за те года, которыми ты эпизодически хвастаешься, до тебя это не дошло.
— За те года, которыми я эпизодически хвастаюсь, до меня дошло, что только так власть и работает. Настоящая власть, я имею в виду. Так, мой городской совет прекрасно знает: я играю по их правилам, но в любой момент могу обратить всё условно живое в своём мире в пепел, если мне это взбредёт в голову.
Вон оно что… Я устало прикрыла глаза и уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая запах. Не человеческий и не оборотнический. Он пах холодом и пеплом.
— Ты путаешь, — заметила я мягко, — власть, скажем, так, абсолютную… с властью земной, Деррен.
— А ты путаешь чужие долги и свои, Иэ. И забываешь, что у тебя за спиной есть я.
— Пока что это только добавляло мне проблем, — усмехнулась я. — Где ужасные сущности вроде тебя, там наверняка найдутся не менее ужасные опасности, верно? Вроде твоего старого друга, Мёртвого Капитана. И что-то мне подсказывает, что он — далеко не самое страшное, что встретится мне на пути. Закон равновесия никто не отменял, знаешь ли. Не удивлюсь, если какие-нибудь твои старые друзья в итоге прикончат меня просто для того, чтобы добраться до тебя. Так тоже часто случается, не так ли? Хотя бы потому, что ни одна власть на самом деле не абсолютна. Всегда найдётся рыба позубастей.
Я почувствовала, как он на миг окаменел. В комнате как будто стало очень-очень холодно, и мне послышался ужасный, безумный вой. В лицо ударило затхлое, мёртвое дыхание, которое бывает только на неспокойных кладбищах и в фамильных склепах, тех самых, где похоронено множество призраков и безобразных тайн.
Руки Деррена сжались чуть сильнее, почти конвульсивно.
— Не смей говорить об этом, — его голос, казалось, звучал со всех сторон. — Не смей. Этого не случится.
И я очень отчётливо осознала, что в последнем предложении не хватает одного слова.
Снова.
Вон оно как, значит… Надо бы на досуге отослать подальше Деррена и основательно потрясти Ирона на предмет подробностей гибели моей предполагаемой предшественницы. Кто её убил и почему — вопрос интересный. Но не хочется поднимать его вот прямо сейчас.
— Ты можешь помочь мне сойти с корабля? Своими ногами.
Деррен вздохнул.
— Если ты того желаешь, госпожа, — бросил он сухо.
Ну-ну.
Впрочем, пусть хоть сколько обижается, лишь бы помог. И Деррен не подвёл: оплёл меня живой, подвижной тьмой, как второй кожей, и осторожно поставил на ноги. Магия его была нежной и бережной, куда уж там той лозе. При этом, Деррен делился со мной силой — настолько, насколько мой измученный организм мог переварить энергию тьмы, смерти и запустения.
Ноги немного оторвались от пола — недостаточно для того, чтобы это было заметно под струящимся подолом. Я пошла (полетела) вперёд, и Деррен заскользил за спиной тихой тёмной тенью. Когда дверь в мою каюту распахнулась, к нам присоединилось несколько боевых магов. Я попросила у них отчёт и приказала одному из них организовать эвакуацию для принца-лягушки.
Такой вот своеобразной компанией мы направились к выходу.
Корабль был разбит. Украшение и гордость магического летучего флота, теперь он превратился в покорёженные, разбитые огрызки былого величия. Впрочем, защитные чары, наложенные лучшими артефакторами Империи, вместе со слаженными действиями магов сделали свою работу: на последнем порыве защита погасила удар. Раненые были, но, насколько я могла судить, до смертей не дошло.
— Позаботьтесь о том, чтобы разбить лагерь, — попросила я. — Сосчитайте наши потери. Отправьте вестников нашим союзникам на острове.
— Будет сделано, принцесса!
— Я жду доклада о наших потерях и общей ситуации в ближайшее время. Сейчас мне нужно будет ненадолго превратиться в дракона; надеюсь, вы меня простите.
— Да, принцесса.
Я плавно выплыла-спустилась с корабля, кивнула в ответ на приветствия и порадовалась, что побережье скалистое, частично заросло деревьями, и найти себе относительно удобную поляну — не проблема. Конечно, далеко удаляться нельзя, но если вот здесь…
— Деррен, набрось морок. И отпусти меня.
Мой “раб” в кои-то веки без вопросов повиновался. Между нами и кораблём замерцала иллюзорная преграда, а плети тьмы осторожно, мягко опустили меня на землю.
Превращаться было долго и больно. Ожидаемо.
Казалось, с меня живьём сдирают кожу, ломают кости, выворачивают сущность. Пришлось воспользоваться лозой, чтобы не орать, что само по себе уже о многом говорит. Превращение длилось несколько минут, и то были определённо если не самые неприятные мгновения в моей жизни, то одни из так точно.
Наконец я с тихим рыком приподнялась с земли, в два рывка расправив измученные крылья.
— Проклятая Бездна, — прошипел Деррен.
Ну да, выглядело не очень.
“Регенерация справится, — заверила я его, — не в первый раз. И всё не так плохо, как выглядит. Кости стоят относительно правильно, это главное.”
Пару мгновений он смотрел на меня своими волшебными глазами, в глубине которых плясали алые всполохи.
На этот раз он промолчал, не завёл начинавшую уже приедаться мне песенку про “ай, почему ты себя не бережёшь, почему ты такая”. Прогресс был налицо, так что для разнообразия решила высказаться я.
“Спасибо”.
Деррен, который как раз сейчас плёл нечто похожее на чары мягкого исцеления (что разумно с его стороны — обычные исцеляющие потоки мои крылья уже бы не выдержали), бросил на меня удивлённый взгляд.
— За что конкретно ты благодаришь?
“За то, что позволил мне не потерять достоинство — в первую очередь, — ответила я спокойно. — Мы в непростой ситуации. Очень непростой, на самом деле. В такое время (особенно в такое время!) мои подданные не должны видеть меня слабой. Я не имею на это права, и даже не притворяйся, что не понимаешь этого”.
Деррен помедлил.
— А насколько непростая на самом деле наша ситуация? — уточнил он.
Х-хороший же вопрос…
Я устало фыркнула. Боль, пожиравшая крылья, отпускала неохотно, то и дело возвращая себе завоёванные позиции. Регенерации придётся работать около суток, не меньше, чтобы восстановить крылья. И любое превращение в человеческую форму может стоить мне неба.
“Остров Мойдо, — ответила я, — одно из самых нестабильных владений Империи. То есть как владений… на бумаге мы, несомненно, владеем им. По факту всё намного сложнее”.