– На место, Рыжий!
Прокоп повернулся на возглас. Хозяин дома – мужчина лет пятидесяти с неулыбчивым, загорелым лицом смотрел на пришельца без приязни, крутя в пальцах отвёртку. На верстаке перед ним лежали детали какого-то разобранного механизма.
– Здравствуйте, – сказал Прокоп. – Я ищу работы и ночлега.
Хозяин молчал. Молчал и Прокоп. Пауза длилась довольно долго. Наконец, хозяин отложил отвертку и принялся неторопливо протирать руки ветошью.
– Что ты умеешь делать? – спросил он.
– У меня лицензия мастерового двенадцатой категории, – ответил Прокоп. – Ремонт и мелкие строительные работы. Я мог бы, например, покрасить вам забор.
– Стоял десять лет некрашеным и ещё двадцать простоит, – буркнул мужчина. Но, оказалось, скорее себе, чем Прокопу, потому что тут же продолжил: – Документы есть?
– Конечно! – Прокоп скинул рюкзак и достал из его внешнего кармана стопку запаянных в пластик бумаг.
Хозяин взял, глянул мельком и тут же вернул.
– Надеюсь, твои бумаги в порядке, – сказал он. – Учти, если тебя видели, уже завтра здесь будет маршал с проверкой. Если что не так, отдуваться придётся самому.
– Понимаю, – кивнул Прокоп. Документы его успешно выдержали массу проверок, и в их качестве Прокоп не сомневался.
– Могу взять тебя на неделю за еду и жильё, – объявил хозяин. – Такое тебя устраивает?
– Я бы хотел получить немного денег… – начал было Прокоп, но хозяин его тут же перебил.
– С двенадцатой категорией в наших местах на деньги рассчитывать нечего. Ты же даже косилку не сумеешь собрать. – Он кивком показал на верстак. – А ты знаешь, какой налог я за тебя завтра уплачу? Если не согласен, неволить не буду.
Еще немного помолчал и прибавил тоном ниже:
– Ладно, при окончательном расчёте дам в дорогу съестного на пять дней. Ну, остаёшься или нет?
– Я согласен, – быстро сказал Прокоп.
– Жить будешь в пристройке. – Хозяин показал на нужную дверь. – Сейчас жена принесёт туда постель. Ужин через час. Надеюсь, от тебя не будет неприятностей?
– Нет, – подтвердил Прокоп. – Неприятностей от меня ждать не надо.
– Можешь умыться с дороги, – смягчился хозяин. – Только вначале тебе придётся натаскать воды из колодца в напорный бак. Насос не работает.
Этим Прокоп и занялся сразу после того, как занёс рюкзак в крохотную комнатушку, в которой единственным предметом мебели была кровать, если не считать нескольких крючков для одежды на стене. Вода была холодной, но Прокоп с удовольствием смыл прилипшую к телу дорожную пыль, крепко растёрся полотенцем и побрился. Через час, умытый, в свежей рубашке, он садился за стол, где уже собралась семья хозяев. Кроме самого хозяина и его жены – моложавой, плотно сбитой женщины – здесь был их сын, паренёк пятнадцати лет, не по годам мускулистый, ростом почти с отца, и старшая дочь – красивая стройная девушка с волосами цвета спелой пшеницы. Прокоп лишь на секунду взглянул на неё и тут же отвернулся, потому что в этот момент хозяин просто-таки сверлил его взглядом.
Имя хозяина было Грень, хозяйку звали Трудой, парня – Стаником, а дочь Майей. Прокоп назвался тем именем, которое значилось во всех его нынешних бумагах – Диром.
Хозяйка разлила горячее и на некоторое время в столовой установилась тишина, нарушаемая лишь сосредоточенным стуком ложек.
– Из каких мест будете? – спросила через некоторое время Труда.
– Из столицы, – ответил Прокоп. – Но уже очень давно.
– Из столицы? – мрачновато ухмыльнулся хозяин. – Выходит, твоя лицензия повторная? Кем же ты был в столице, если не секрет?
– Конечно не секрет, – пожал плечами Прокоп. – Я работал учителем. После принятия закона о Благе Народа Номер восемьдесят семь, нашу школу ликвидировали и меня направили на курсы переподготовки.
Тут хозяин и хозяйка переглянулись с тайным выражением, смысла которого Прокоп понять не смог.
– Видно, ты был не самым лучшим учителем, если на переподготовку направили именно тебя, – сказал Грень.
– Возможно, – кивнул Прокоп. – Хотя из нашей школы никто не получил работы по первой специальности.
– И чему же ты учил?
– Всякому. Математике, физике, астрономии, химии.
– И тебе не нашлось нового места работы? – удивился Грень.
– Нет. – Прокоп доел последнюю ложку густого, аппетитного варева и отставил тарелку. – Спасибо, было очень вкусно. Если вы не против, я хотел бы отдохнуть. Когда мне начать завтра работать?
– С утра, – буркнул Грень. – После завтрака я скажу, что делать. Можешь идти.
Постельное бельё на его кровати было не новым, но очень чистым и неуловимо пахло цветами. Этот слабый аромат подействовал на Прокопа лучше любого снотворного, перед тем как провалиться в глубокий сон, он успел лишь потянуться, глубоко вздохнуть и закрыть глаза.
Он спал крепко, но поднялся и привёл себя в порядок всё же раньше, чем его новый хозяин стукнул в дверь, приглашая на завтрак, который не затянулся надолго. Всех ждали дела нового дня. Труда отправилась на огород, Станик на своём маленьком юрком скутере повёз Майю на работу в администрацию здешнего Избранника, чтобы потом вернуться на помощь матери, хозяин продолжил свою возню с косилкой, а Прокоп взялся за покраску забора.
Местный маршал появился, когда Прокоп размешивал второе ведро краски. Новости в посёлке действительно распространялись быстро. Лицо маршала имело цвет тонущего в пыли закатного солнца, он был тучен и, видимо, раздражён утренней прогулкой на окраину.
– У тебя работник, Грень? – брюзгливо сказал он, рассматривая Прокопа, словно бесполезное насекомое. – Почему ты его не зарегистрировал, не сообщил, как положено?
– Он пришёл только вчера вечером, – виновато пожал плечами хозяин. – А сегодня я собирался быть в участке к началу приёмного часа. Бумаги у него в порядке, я посмотрел.
Маршал отвернулся от Прокопа и произнёс в пространство:
– Документы!
Прокоп с готовностью, но без спешки и суетливости вытер ветошью руки, сходил в пристройку и вынес пачку своих бумаг, которые маршал принялся перебирать, комментируя увиденное.
– Разрешение на миграцию… так… постоянной визы, конечно, нет, только транзитная… лицензия мастерового… двенадцатая категория? На большее, значит, мозгов не хватило? Небось из бывших конторских? А? Чего молчишь?
– Именно так, господин маршал, – ответил Прокоп, – в конторе, можно сказать, всю жизнь просидел.
– А лицензия на малярные работы у тебя имеется? – не отставал маршал. – Что-то я не нахожу.
– Двенадцатая категория даёт мне право на такие работы. Это в законе написано.
– Пра-аво?! – Маршал немедленно обрадовался возможности зацепиться. – Так ты мне права будешь доказывать? Законам учить? Тут был один из бывших писателей. Тоже законник. Так теперь в трудовом лагере законы разъясняет. Он у нас тут рядом, трудовой лагерь, недалеко совсем!
– Маршал, чего прицепился к человеку? – хмуро сказал Грень. – Бумаги его в порядке, сам видишь. А налог я сегодня заплачу.
Маршал немного подумал и решил, что на сегодня строгости достаточно. Бродяга выглядел тихим и послушным, тратить на него время маршалу не хотелось.
– Ладно, работай, – разрешил он, возвращая бумаги. – Но смотри: если поймаю тебя на нарушении лицензии, – спрос будет короткий. Трудовой лагерь – вон он, за оврагом да пустошью. И учти, транзитная виза у тебя действует две недели. Если увижу тебя в округе хоть на день позже – пеняй на себя. И по посёлку чтоб без дела не шатался, чужаков тут ещё не хватало!.. Ох, и жара будет сегодня!
Он снял шляпу, подошел к водопроводному крану и покрутил маховичок.
– Эй, Грень, у тебя что, вода в колодце кончилась?
– Насос сломался.
– Так выпиши мастерового, пусть починит!
– Денег пока нет, – мрачно сказал Грень. – Откуда у меня деньги на шестую категорию?
Маршал презрительно хмыкнул, покрутил головой, пробормотал что-то малоприятное для хозяев под нос и пошёл прочь. Калитка перед ним внезапно распахнулась от сильного толчка снаружи. Маршал с невнятным возгласом отпрыгнул в сторону, избежав столкновения со вкатившимся во двор скутером Станика.
– Эй, Грень! – заорал маршал. – Ты бы за недоростком своим смотрел получше! Он же у тебя совсем без головы получается! Вот я проверю, кто ему права на тарахтелку выписывал!
Ответа он дожидаться не стал и выскочил на улицу. Станик заглушил двигатель и виновато ждал нагоняя от отца, но Грень просто смотрел некоторое время на захлопнувшуюся за маршалом калитку, потом повернулся к Прокопу, будто ничего не произошло.
– Ну, давай, чего встал-то? – буркнул он. – Так и до вечера не закончишь. Даром тебя кормить никто не станет.
Станик тихонько покатил скутер на своё место под навесом.
– Я мог бы посмотреть, что случилось с насосом, – осторожно предложил Прокоп.
– С насо-осом? – удивился Грень. – Ну и чего ты там высмотришь со своей двенадцатой категорией?
– Я вам говорил, что раньше был учителем, – продолжил Прокоп. – Мне приходилось читать книги… учебники. В том числе и об устройстве некоторых механизмов.
Грень задумался.
– Это же нарушение лицензии! За такие вещи… да ты и сам знаешь…
– Я просто посмотрю, – сказал Прокоп. – Может, там ничего особенного не случилось. К тому же вы ведь не собираетесь никому ничего говорить?
– Понятно, что не собираюсь… – В размышлении Грень собрал складки лба. – Если до маршала дойдёт, то и мне не поздоровится… Ну, если только посмотришь…
Он подошел к калитке, выглянул на улицу и запер вход на щеколду.
– Смотреть насос будешь в пристройке. Я его сам вытащу и тебе принесу…
Поломка оказалась пустяковой, Прокоп обнаружил её практически сразу. Лопнуло уплотнение напорного патрубка – видимо, слишком сильно затянули гайку при сборке. Правда, эта поломка повлекла за собой другую: поработав вразгон на холостых оборотах, насос разогрелся, отчего расплавился внутренний предохранитель. Впрочем, сменить его тоже было делом нескольких минут. Но Прокоп не торопился. Он аккуратно разобрал насос, очистил детали от налёта грязи, снял ржавчину, смазал то, что требовало смазки, и отыскал в куче хлама кольцо подходящего размера для нового уплотнения. Потом так же аккуратно собрал, затянув соединения ровно настолько, насколько нужно, и вынес насос во двор.