Из коридора вдруг донесся чей-то звонкий смех.
Ольга вздрогнула. Но не от этого. А от новых грубых поцелуев, почти укусов в затылок и в шею. Ее собственные волосы спадали ей на лицо и возбуждающе щекотали кожу. В эту же секунду она почувствовала руку Матвея на своем животе.
Непослушными руками Озеров поднял подол ее платья и прижал бедра девушки к себе. Расстегнул пуговицу на брюках, затем ширинку и высвободил напряженный, пульсирующий член. Он больше не в силах был сдерживать столь сильное желание.
Ольга навалилась на стену и беззвучно охнула. От боли… и наслаждения…
Он уже двигался внутри нее. Настойчиво, резко. Заставляя дышать прерывисто и шумно.
Звуки голосов в коридоре не стихали, и мужчина, позабыв о грозящей им опасности, только наращивал темп.
— Да, — почувствовав, как сводит ноги в сладкой истоме, произнесла девушка.
И мужчина ускорился, накрыв ее рот своей ладонью. Его пальцы метались, стискивали ее рот, мяли губы.
— Ммм… — Хрипло застонала Ольга от удовольствия.
Слишком сильно, быстро и громко. Тишину просторного помещения наполнили звуки влажных шлепков. Но Матвей уже не был в состоянии остановиться, способен был только продолжать двигаться, словно машина, каждую секунду наращивая темп и подчиняясь собственным ощущениям.
По его телу словно проходил ток, мышцы были напряжены и готовы взорваться. Он ощутил, как девушка перед ним выгнула спину, вытянулась в струну и начала пульсировать изнутри и снаружи.
Из ее широко раскрытого рта вдруг вырвался приглушенный вскрик, но это его не испугало. Ольга горела, сильнее прижимаясь к стене и стараясь не согнуться пополам от застигнувших врасплох конвульсий. По бархатной коже ее бедер вниз побежали мурашки.
Матвей наклонился и вдохнул ее запах. Она пахла потрясающе. Он сделал резкий толчок, еще один, и сильно, впившись пальцами почти до синяков, в последний раз прижал ее к себе.
Из коридора снова донесся шум. Стук каблучков. Он становился ближе. И ближе. Вот черт…
Озеров в суматохе принялся натягивать на себя брюки. Ольга быстро надела трусики и одернула подол платья. Стук каблучков приближался, летел по коридору в их сторону и тревожно оседал на стенах.
Ольга выпрямилась, ожидая появления незваной гостьи, и взволнованно отбросила волосы назад. Ее сердце стучало так громко, что обладательница звонких каблучков запросто могла услышать его стук.
Профессор поправил рубашку и замер. Они не двигались и не дышали. Словно и не было только что этого сумасшествия, запах которого все еще витал в воздухе.
Цок. Цок… Цок…
И звуки стали удаляться.
— Все хорошо, — усмехнулся профессор в отчаянной попытке отдышаться.
Он взял девушку за руку, притянул к себе и обнял.
— Ничего хорошего, — сглотнув, прошептала Ольга.
Она прижалась к его груди.
— Я больше не хочу прятаться. — Сказал Матвей, гладя ее по волосам.
— Хочешь порвать со мной? — Улыбнулась Алексеева.
— Нет, — ответил он тихо, — хочу стать еще ближе.
Ольга отстранилась и посмотрела на него. Ее руки задрожали сильнее. Прочесть эмоции на лице профессора было нелегкой задачей.
— И каким образом? — Ее сердце беспокойно дернулось.
— Здесь не самое лучшее место, чтобы говорить об этом. — Матвей взял ее лицо в ладони и провел большим пальцами по щекам. — Мне нужно поговорить с тобой об этом в спокойной обстановке.
— Жаль, что нельзя сбежать отсюда прямо сейчас. — Она обвила его спину руками.
Девушка чувствовала, как по ноге, под ее платьем, стекало несколько капель, вязких и горячих, и думала о том, что они с профессором окончательно слетели с катушек, позабыв даже про элементарные правила безопасности. Если и дальше пойдет такими темпами, то у них скоро может стать на одну причину больше, чтобы быть вместе.
— Когда все закончится, я отвезу тебя домой. — Сказал Матвей.
— Хорошо.
— Или можешь поехать ко мне.
От волнения у девушки закружилась голова.
— Наверное, еще рано. Вера…
— Хорошо. Тогда к тебе.
— Идет.
Они поцеловались.
— А ты… — оторвалась от него Оля.
— А я люблю тебя. — Внезапно сорвалось с губ мужчины.
Девушка замерла, пытаясь принять услышанное. Она слышала, как громко колотилось сердце Матвея, и понимала — он говорил правду.
— Я тоже. — Ольга вся превратилась в улыбку. — Тебя люблю…
— Продолжим? — Игриво прошептал Озеров.
— Иди ты! — Она шутливо толкнула его в грудь.
В коридоре снова послышались голоса.
— Давай, ты первая выходи. — Тяжело дыша, произнес Матвей. — Я за тобой через минуту.
— Хорошо.
Они еще раз поцеловались, Ольга одернула подол и на ватных ногах вырулила из-за угла.
Девушка умоляла сердце не биться так громко, чтобы не выдать ее. Со стороны уборной шла компания нетрезвых девиц. Они хихикали, обсуждая что-то, и не обратили на нее никакого внимания.
Алексеева ступила в полоску света и собиралась пойти следом за ними, чтобы затеряться и не привлекать к себе внимания. Но сделав несколько шагов, вдруг испуганно вздрогнула — в десяти метрах от нее, у окна, в самом начале коридора, стояла Татьяна Михайловна. Скрестив руки на груди, женщина буравила ее ехидным взглядом.
Пройди она двадцать метров и заверни за угол, собственными глазами могла бы видеть, как профессор занимался сексом со своей студенткой. Но вот что она успела услышать? И слышала ли?
Ольга, натянув улыбку, продолжила свой путь. Не выдержала: подняла руку и лихорадочно стерла пот с виска. Она все еще шла, но ноги не очень-то слушались. Еще и платье в области спины теперь противно липло к телу. И кожа, как назло, хранила терпкий аромат парфюма Озерова.
— Здравствуйте, — отрывисто бросила Алексеева.
Ее голос прозвучал неуверенно и пискляво.
Преподавательница просто стояла и смотрела на нее, держа руки скрещенными на груди. А Ольга опустила голову и ускорила шаг, не решаясь снова встретиться с ней взглядом. Этот путь показался ей бесконечным.
С ума сойти. Боже мой… Что же они творили…
Вместо того, чтобы вернуться в зал, девушка пронеслась к выходу, толкнула дверь и выбежала на улицу. Окунувшись в холодный осенний воздух, она с трудом выдохнула и дрожащей рукой схватилась за перила.
52
Воздух вырвался из ее рта белесым морозным облачком. Надо же, как похолодало. Хотя, это как раз то, что было нужно, чтобы остудить пыл после страстного секса с любимым преподавателем.
Да, они с Озеровым совершенно потеряли голову, но этот короткий, острый миг наслаждения нужен был им, точно глоток свежего воздуха. И риск только придавал перчинки процессу, разве нет?
Интересно, о чем хотел поговорить с ней Матвей? Неужели, он собирался уволиться из университета? Ольга твердо знала, что не позволит ему сделать этого. Не нужно ради нее таких жертв. Лучше сама бросит учебу или переведется куда-нибудь, чтобы не портить ему карьеру.
А, может, Лиля была права? И Озеров хотел узаконить их отношения?
Разумеется, это не давало бы им карт-бланш на безумные поступки в стенах вуза, но могло бы значительно облегчить повседневный быт. Тогда Ольге не пришлось бы смущаться, когда она садится в его машину, не пришлось бы краснеть, когда он смотрит на нее или подходит к ней при всех.
Но хотела ли она замуж за профессора?
Девушка медленно вдохнула и выдохнула. Какой глупый вопрос.
С того самого момента, как Ольга увидела его впервые, она поняла, что хочет от этого мужчины всего и сразу: и долгих страстных ночей, и секса на люстре, и носки его стирать, и борщей с минетами, и детей на него похожих. Всего-всего, без исключения.
Наверное, настоящая любовь это и есть что-то очень сумасшедшее и не поддающееся никакому логическому объяснению. Смотришь и знаешь — моё. Только моё, и ничье больше. И в огонь, и в воду за ним. И не важно, сколько между вами лет разницы.
Это что-то такое совершенно не рациональное, но очень и очень правильное. И по-другому никак — лучше умереть.
Ольга закрыла глаза и попыталась отдышаться.
Что бы там не придумал Озеров, она это поймет и примет. Потому что всё это будет ради них. Для того, чтобы они были вместе. Ведь порознь уже не получится. Ни за что.
Сердце по-прежнему гулко стучало в груди и упрямо давило в ребра. Только бы Татьяна Михайловна ничего не поняла! Девушка надеялась, что преподавательница ничего не услышала, хотя и сама не помнила, шумели ли они с Матвеем — всё было как в тумане. Одни ощущения, одна сладкая пытка. Только он и она в горячей лаве безумия.
— Ты пожалеешь! — Раздался крик.
И только в это мгновение Ольга вдруг осознала, что на крыльце почему-то было пусто. А где все? Здесь же час назад толпилась куча народа. И тут она увидела, откуда доносились эти беспокойные голоса.
— Пожалеешь! — Повторил голос.
Она его узнала. Мануш…
Ольга сбежала вниз по ступеням и помчалась к единственному неосвещаемому участку университетского двора — под старые акации. Там собралось уже два десятка человек. Еще издалека Алексеева заметила, что собравшиеся оставались недвижимы, и только тревожные шепотки и их негромкие голоса изредка разрывали тишину.
Студенты окружили кого-то.
А в центре этого круга происходило что-то нехорошее, раздался женский визг, но никто даже не попытался вмешаться, потому что… они снимали. Они все снимали происходящее на свои смартфоны! И переговаривались смешками, будто наблюдали каких-то зверушек в цирке. Но это были люди. Живые люди!
Ольга растолкала толпу и замерла от ужаса. За спиной какой-то девушки, прижавшись к дереву, прятался Юшков. Это была та самая первокурсница, с которой он танцевал полчаса назад. А перед ними с лезвием в вытянутой дрожащей руке стояла Мануш.
— Боже… — Оля закрыла рот рукой.
У нее от страха закружилась голова.
Первокурсница захлебывалась слезами:
— Пожалуйста, не надо, я ничего не сделала! Можно мне уйти?