— Я всё же фомор, — сказала больше для того, чтобы хоть что-то возразить. — Я могу постоять за себя, могу быть убедительной и просто запугать эту лживую…
— Лисси, — дядя Джума прикрыл глаза. — Ты ведь не глупа. Отринь злость. Подумай о том, что говоришь. Вспомни, против кого собираешься идти. Да, один на один ты сильнее её. Но потом...
Я с трудом сглотнула, чувствуя, как пересохло горло.
— Милая, — тётя Ленна осторожно взяла мою руку в свою. — Прости, но Джума прав. Дом всегда можно купить. А вот ты у нас одна. Пойми, мы с Джумой многое видели в своей жизни и знаем, как могут закончиться такие вещи.
— Верно, — Джума поджал губы. — Ты знаешь, мы бежали в Тавельни от режима последователей Всеблагого Бога и едва выжили. Знаешь, что лавка наша была разрушена, а всё богатство отнято. Чего я никогда не говорил: этого можно было бы избежать, если бы мы уехали раньше. Но я был тогда, как ты сейчас. Думал, что, раз я честный торговец, исправно выплачивающий мзду чиновникам, меня не тронут. Верил, что удастся защитить себя в суде, откупиться, договориться по-человечески… Но ничего из этого не удалось. Потому что поверь мне, девочка: с теми, кто ощущает свою полную безнаказанность, невозможно договориться. Они возьмут своё. И ведь пойми, что в случае со мной дело было только в деньгах. А вот ты… ты знаешь теперь секреты сильных мира сего. Очень опасные секреты.
Я сжала руки в кулаки. Мне хотелось плакать.
Неужели действительно всё обернётся теперь вот так? Неужели всё, всё было зря?! Злость душила, но голос разума тихо нашёптывал: дядя прав. Совершенно прав. И дело ведь не только во мне одной; они тоже могут пострадать от моей глупости.
Просто по касательной.
— Вижу, ты всё понимаешь, — сказал дядя Джума серьёзно. — Я рад. Нам нужно многое продумать, прикинуть варианты переезда в пригород, встретиться с Вилни и всё ему рассказать. А ещё непременно решить, как быть с твоей карьерой певицы — лучше было бы отсидеться, но ты не можешь совсем не петь... Возможно, нам стоит подумать о переезде в другой город. Но Лисси?
— Да? — я внутренне сжалась, приготовившись услышать вполне закономерное “Это твоя вина”.
— Я рад, что ты вернулась живой.
Я сжала губы. В горле встал ком.
— Спасибо, — шепнула я. И имела в виду, разумеется, вообще всё.
— Ладно, — дядя Джума устало потёр лицо. — Давай теперь разбираться с той ходячей проблемой, которой ты спасла жизнь.
— Ты о Бэне? Не волнуйся, он не останется у нас надолго. Он планирует поступать в Академию Магии...
— Вот об этом я и хочу поговорить с ним. Ты отдохни, а нам предстоит мужской разговор.
Честно скажу: словосочетание “мужской разговор” вызывало у меня крайне неоднозначные ассоциации. Все так называемые “мужские разговоры”, которые мне доводилось видеть в своей жизни, заканчивались вариативно либо пьянкой, либо дракой, либо тем и другим одновременно. И я знала, конечно, что дядя у меня не пьёт и не склонен к агрессии, но всё равно решила держаться поблизости — на случай, если диалог завернёт куда-то совсем не туда. Грозный вид дяди Джумы в этом смысле не внушал мне оптимизма: он порой бывал неоправданно суров к юношам там, где девушке мог сделать поблажку.
— Ну здравствуй, — сказал он. — Бэн, верно?
— Да, — возлюбленный Дайяны приветливо склонил голову. — Спасибо большое за ваше гостеприимство! Не волнуйтесь, я не стану стеснять вас и завтра же пойду…
— Куда? — уточнил дядя Джума сухо.
Бэну явно не пришёлся по нраву тон. Мне самой, собственно, не вполне понравилось то, как дядя давит на бедного парня. С другой стороны, с учётом неприятностей, из которых я вытащила Бэна, я вполне уверена, что уж невежливое обращение он как-то стерпит.
— Я хочу поступать в Академию Магии, — сказал Бэн. — Насколько я знаю, одарённых там предоставляют место, так что я не буду вас стеснять.
— Ну да, точно, — дядя побарабанил пальцами по столу. — А как ты представиться собрался? Какие документы предоставить?
— … что?
— Как ты планируешь выживать в незнакомом городе, без денег и документов? Почему думаешь, что все столичные Академии Магии ждут тебя одного?
— Я читал объявления. Тавельни нужны маги! На любых условиях.
— Ага. То есть ты, когда собрался сюда бежать, задумал именно так и сделать? Просто прийти и поступить? Без связей, без базовых знаний?..
— В пригласительной листовке сказано, что берут учиться всех магов!
Дядя Джума выгнул бровь.
— То есть, оправь меня, если я тут слегка ошибаюсь. Ты собираешься просто прийти в МУЗ… куда именно ты собрался поступать, кстати?
— В Высокую Академию Вел-Лерии…
— Ага. То есть, ты собрался прийти в один из двух самых престижных столичных МУЗов с улицы, без документов, без легенды. И поступить на бюджет.
— Да, — Бэн явно начал злиться. — Скажу, что потерял их в дороге!
Мне стало не по себе. Слушая Бэна, я понемногу начала осознавать, какую огромную проблему взвалила себе на плечи.
— Послушай меня, мальчишка, — сказал дядя резко. — Видит Великий, глупость должна наказываться. Мне хочется вышвырнуть тебя вон и забыть вовсе о твоём существовании. Но вот ведь незадача: ты наверняка попадёшься на глаза не тем людям, или сдуру назовёшься своим именем, или сделаешь ещё что-то подозрительное. И тогда те, кто роняет маголёты в море, узнают: ты жив. А если жив ты, то и Лисси тоже. Вот такая неудобная ситуация.
— Значит, если я пообещаю не называть своего имени, вы избавите меня от своих нотаций? — не стал молчать Бэн.
— Ты глянь какой нахальный, — восхитился Джума. — Неужели твои родители совсем не научили тебя почтению к старшим? Или не вдолбили правила гостеприимства? Если так, то стыд им и позор!
— Меня продали, когда мне было пять, и больше я своих родителей не видел, — сверкнул глазами Бэн. — Потом я жил без них. И если чему и научился, то тому, что иногда нужно рискнуть. Вопреки занудам, которые стелят всюду соломку, просто шагнуть будущему навстречу — и будь что будет.
— Будь что будет? И с той девушкой, которой ты заморочил голову, тоже — будь что будет? Может, её отец правильно сделал, что выбил из тебя весь хлам?
— Дядя!.. — возмутилась я, но Джума только рукой на меня махнул.
— Покушай пойди, Лисси! Я же сказал, мне надо поговорить с твоим найдёнышем. И решить, что с ним делать вообще.
— Я разберусь сам, — отрезал Бэн, окончательно разозлившись. — А как — не вашего ума дело! При всём уважении, невозможно всё предсказать заранее. Но у меня есть руки, и они растут из нужного места! А ещё у меня есть магия…
— Какая, кстати?
— Артефакторская! Не боги весть что, но востребовано в Тавельни. Не примут меня в эту Академию? Пойду в другую! Как-то выкручусь, и хватит меня тут стращать.
— Угу… А девочка твоя как бы выкручивалась, если бы поехала с тобой? А если бы у вас родилось дитятко? Оно, думаешь, ждало бы, пока ты выкрутишься?
— Не напоминайте мне о ней!..
— Ну хватит! — возмутилась окончательно разозлённая тётя Ленна, замахнувшись на Джуму полотенцем. — Совсем застращал мальчишку! Вот можно подумать сам когда-то не был таким! Сколько раз срывался в поисках лучшей жизни, напомнить?
Дядя Джума криво улыбнулся.
— Был, — буркнул он. — Порой везло, а порой и не очень. Потому и знаю, чем за такую придурь обычно платится.
Я понимала, о чём он говорит; они с тётей Ленной потеряли свою дочь после переезда в Вел-Лерию. Малышка умерла, потому что у них не было денег на лекарства — и это то, что Джума, бывший владелец множества лавок, не забудет никогда.
И никогда себе не простит.
— Ладно, — сказал Джума сухо, — хватит петушиться, парень. Молчи теперь и слушай старого, много в жизни повидавшего человека. Перво-наперво, Высокая Академия Вел-Лерии — плохая идея.
— И почему же это? — уточнил Бэн раздражённо.
— Потому что тамошний ректор — большой друг премьер-министра. А ещё потому, что служба безопасности там работает на все сто, и без документов тебя никто и на порог не пустит. То есть как… пустить-то могут, но копать начнут. Объяснять, чем чревато?
— Нет.
— Вот и хорошо. Значит, соваться туда нельзя, пока не выправим тебе документы. Да и опять же, надо посмотреть сначала, что у тебя за способности и есть ли смысл — всё же, в ВАВЛ берут только лучших… мда… особенно на артефакторику. А почему именно туда, кстати? Не хмурься и объясни толком.
— Мне листовка на глаза попалась, — пояснил Бэн и как-то сгорбился, будто сдулся весь. — Что Высокая Академия Вел-Лерии приглашает всех одарённых в свою образовательную программу. Бесплатное жильё и обучение с последующей отработкой…
— Ну да, слыхал. Правда, отработка — не меньше пятидесяти лет на благо Тавельни. И далеко не всех оставляют в столице — только самых талантливых. Остальных отправляют в провинциальные Академии, где недобор побольше. В целом, не самые плохие условия… Но это если прыгать с наскока. А вот если подойти с умом, то можно устроиться получше… В общем, так. Перво-наперво надо бы изобрести тебе биографию. Будь у тебя чёрные волосы и не такая яркая кожа, сошёл бы за моего земляка. А так придётся обращаться за помощью… Но это ничего, община островитян в столице сплочённая, своим помогают. Благо сейчас в Тавельни только дурак сбежать не пытается, и далеко не всех погранцы успевают завернуть... Потом запишем тебя на курсы артефакторов в каком-нибудь небольшом МУЗе, желательно на платные. Чтобы к следующему году у тебя на руках были какие-никакие документы, а на ауре стояла хоть одна печать. Это возвысит твою благонадёжность в глазах приёмной комиссии. Как тебе план?
Бэн помолчал.
— Звучит неплохо, — сказал он в итоге тихо.
— Вот и хорошо. Но ты понимаешь, надеюсь, что тебе нужно будет всё это отработать? Я — не добрый верующий у Храма, просто так не подаю!
— Согласен, — сказал Бэн.
Дальше я слушать не стала — тихонько отошла в другую комнату, где папа Буджо увлечённо настраивал свою старую скрипку.