Мне почему-то вспомнилась та бедняжка, которой дали глотнуть стеклянной пыли. И Дайяна, которая пережила такой вот ужас. И мне пришла в голову отвратная по своей сути мысль: интересно, а сколько девушек пострадало, вольно или невольно, в борьбе за меня, такого якобы прекрасного принца?..
Это были паршивые мысли, горькие и мерзкие. Я постарался отвлечься от них, снова задумавшись о ситуации с премьер-министром Тавельни. Неплохо было бы нам с ним обсудить, например, лорда Гохорда. Понятное дело, что никто не станет рвать дипломатические отношения с Тавельни из-за такой малости. Да и премьер этот нам, положа руку на сердце, выгоден: если его сместить, то почти наверняка кресло захватят представители консервативной партии. Которая, как известно, не так уж положительно относится к сотрудничеству с драконами.
Всё так. Но за историю с Гохордами с премьера всё-таки стоило стрясти парочку преференций. Я обдумывал, как бы обустроить нашу встречу и правильно разыграть выпавшие на руки карты…
Но судьба всё решила за меня.
*
На следующее утро меня разбудил сотрудник посольства. Понятное дело, что проснулся я, как только он начал подниматься по лестнице (драконий принц я или где?), так что врасплох это меня не застало. Вопрос в другом: меня не стали бы будить без очень, очень хорошего повода.
И, увидев на пороге оборотня со стопкой утренних газет в руках, я понял: кажется, нам предстоит информационная война.
Я бегло просмотрел публикации в газетах. Под раздачу попала Марджана Лофф, которую обвиняли во всех грехах. В том числе ей вменяли оргию с тремя иностранными студентами. Имён не упоминали — до поры. Но я ни секунды не сомневался, что подразумеваемся мы с побратимами.
Какая у нас, оказывается, насыщенная личная жизнь.
В целом, статьи были подчёркнуто политическими. Там было много мыслей о том, что фоморам нельзя занимать общественные должности, о том, что “Тавельни для людей”, мелькала критика политики премьера. Открытых инсинуаций против Драконьей Империи не было, но сам тон статей не оставлял простора для фантазии: нелюдям не рады в стране людей.
И Марджана Лофф, как чуть ли не единственная фомора в Тавельни, состоящая на официальной должности, стала отличной мишенью для дискредитации. Как сказала бы сестрёнка, ничего нового под этим солнцем.
— Ты это видел?! — Дин возник на пороге комнаты, и глаза его напоминали озёра ртути.
Хоть бы не сорвался.
— Видел, — ответил я холодно. — И собираюсь разобраться с этим.
— Как? — тряхнул головой Дин. — Мы в Вел-Лерии. Это не наша территория.
Я жёстко улыбнулся.
— Ничего. Местный премьер, как ты заметил, кое-что задолжал лично мне… Я собираюсь затребовать долг назад.
Дин нахмурился.
— У твоей семьи могут быть на этот счёт свои планы.
Я внимательно посмотрел на своего побратима и в который раз подумал: насколько же мне повезло с теми, кто будет прикрывать мне спину.
Он влюблён в Марджану Лофф. Зная Дина, я бы сказал, что без памяти влюблён. Но он всё равно просчитывает, как попытки ей помочь отразятся на мне.
Такие вещи нужно уметь ценить.
— Скорее всего, моя семья будет недовольна, — сказал я. — Но Гохорды нанесли оскорбление мне лично. Я в любом случае хотел поболтать с тавельнским премьером об этом и стребовать что-то для себя; и, раз уж появился такой чудный повод, то почему бы и не да?
Дин внимательно посмотрел на меня.
— Спасибо, — сказал он.
Ну нет, так мы утонем в соплях.
— Спасибо? — фыркнул я. — Ты думаешь, я это для тебя делаю? Жди! Я, может, хочу Марджану у тебя увести. А то ты сильно счастливый ходишь. Бесишь!
Дин дёрнулся (драконьи инстинкты собственника — это вам не шутки), но потом покачал головой.
— Ну и на кой ты постоянно выступаешь на эту тему? — уточнил он.
— Нравится смотреть, какое у тебя при этом делается лицо забавное, — подмигнул я. — Не одному же тебе за мой счёт развлекаться!
Дин закатил глаза:
— Задница ты, мой принц.
— Ну вот, — кивнул я довольно. — Никогда об этом не забывай.
Дин покачал головой.
— Надеюсь, для встречи с премьером ты планируешь сменить маску? Не уверен, что шут — правильный образ.
— Не переживай, друг мой, — я улыбнулся, показывая клыки. — Когда речь заходит о масках, у меня очень обширный гардероб.
*
— Ваше высочество.
— Премьер-министр.
Мы окинули друг друга оценивающими взглядами. Втайне я торжествовал: добиться этой встречи было не так уж просто. Я был в чужой стране, приехал неофициально, действовал без благословения родни. Но следует признать, что фамилия “Гохорд” оказала поистине чудотворное влияние: встреча состоялась.
Премьер-министр Тавельни был полным человеком в летах. Но не стоило обманываться на его счёт: отличный маг, опытный политик, державший в своих руках власть, и, без всяких сомнений, один из умнейших людей своего поколения. По прикидкам наших аналитиков, он будет править ещё минимум лет десять…
И именно он оказался замешан в истории с Гохордами.
Как неловко.
— Ваш визит — большая честь для меня, — сказал премьер, когда мы расположились в глубоких креслах у отсвечивающего колдовским огнём камина. — Но, должен признать, это слегка не ко времени: сами видите, возникли некоторые… осложнения.
— Верно, — кивнул я, застыв ледяным изваянием и равнодушно глядя в огонь. — Так почему бы нам не перейти сразу к делу?
Человек откинулся на спинку кресла.
— К делу, — повторил он. — Я наслышан от ассистента Артиффа, что речь пойдёт о друге леди Элизавет, лорде Гохорде. Это верно?
Друг леди Элизавет, значит… Это так вы намерены разыграть эту партию?
— Да. Лорд Гохорд арестован по обвинению в шпионаже. Чтобы занять эту должность, он воспользовался моим доверием и оскорбил меня. И он поставлял информацию вам. Не слишком красиво получается, верно?
Премьер пару мгновений пристально смотрел на меня, а потом с сожалением покачал головой:
— И впрямь, крайне неприятно… Но могу уверить вас, что всё это — одно большое недопонимание.
Я насмешливо выгнул бровь.
— Недопонимание?
— Верно. Я видел лорда Гохорда дважды в жизни. И, кажется, имел с ним честь сыграть несколько весьма недурных партий в покер. Я выиграл, между прочим, но не в том суть… Все дела с Гохордами вела леди Элизавет. Это её друзья. Да, она пару раз просила у меня ссуды для них, и я дал. Но… Женщины. Они поистине — наша слабость. Вы же понимаете.
Ну да, слабость. А ещё — прикрытие. Но мне интересно: он что, действительно собирается сдать её? Мать своего ребёнка? А ведь очень похоже на то, что таки да. Впрочем, чему удивляться? Любовницы часто служат прикрытием, поводом и оправданием. А леди Биолифф, судя по всему, была ещё и агентом, не справившимся с работой.
Что же, не повезло ей.
38
— В таком случае, вы не будете против, если леди Элизавет отправится в Драконью Империю для выяснения обстоятельств? — уточнил я невинно.
Премьер потянулся к своему бокалу и глотнул, тем самым выиграв себе несколько секунд для ответа.
— Разумеется, — сказал он, — если это будет необходимо.
Что же, первый ход, разве нет?
Я отвернулся от огня и встретил его взгляд.
— Учитывая тяжесть обвинений, разве может быть иначе?
Премьер вздохнул и покачал бокалом, наблюдая, как плещется внутри янтарная жидкость.
— Уверяю вас, — сказал он, — всё это — одно большое недоразумение. Леди Элизавет, несомненно, красивая женщина, но… как бы так сказать… Она не слишком интересуется большой политикой. Больше шляпками и будуарами.
Я мысленно ухмыльнулся, вспомнив биографию этой самой Элизавет Биолифф.
Девица была из старинного, но растерявшего власть и влияние знатного рода. Первые представители её семейства восходили чуть ли не к прошлой королевской ветви, свергнутой Ночью Пик. Тем не менее, род вырождался. Были ли тому виной близкородственные браки (тавельнская аристократия тоже порой грешила этим в прошлом, пытаясь таким образом удержать власть внутри семьи) или сказывалась закономерная для сытой богатой жизни вседозволенность, но самый последний наследник мужского пола, родной брат Элизавет, промотал жалкие остатки состояния, подсел на пыльцу с крыльев фей и закончил своё существование в соответствующей лекарне. Десятилетняя Элизавет оказалась в довольно дурацком положении: формально принадлежа к знатной фамилии, фактически она за душой не имела ничего, кроме подмоченной репутации и долгов брата.
В этой ситуации у неё была одна дорога — в детдом. И едва ли ей там просто бы пришлось. Тем не менее, один из дальних родственников её матери спас девчонку: оплатил ей обучение в закрытом пансионе на островах. По официальной версии сделал он это, разумеется, по доброте душевной. Именно в том пансионе, к слову, леди Элизавет пересеклась с будущей леди Гохорд.
Неофициальное (но куда более правдоподобное) объяснение доброты родственника было куда как прозаичнее: за годы, проведённые вдали от света, скандал вокруг фамилии бы слегка улёгся. Тогда благородную невесту-бесприданницу можно было бы сплавить какому-нибудь амбициозному богачу, поднявшемуся из низших слоёв общества. В те дни в Тавельни уже вовсю бушевала промышленная революция, потому было довольно много дельцов из низов, которые “покупали” себе знатных невест ради укрепления статуса в обществе.
Собственно, такое будущее должно было ждать Элизавет. После окончания пансиона её родственник оформил над ней опекунство и вовсю обсуждал предстоящий брак приёмной дочери с состоятельным мужчиной двухсот лет от роду. Элизавет должна была стать седьмой по счёту женой. Что уже, на мой вкус, дурной признак.
Но что-то в матримониальных планах пошло не так: за два дня до предполагаемой официальной помолвки опекуна сожрал фомор. Если быть точным, то был это селенити, воплощение сладострастия; пернатый змей, способный принимать облик самого большого желания человека. Я слышал о таких: когда-то пернатая змея навела много шороху в Ледяном Дворце. После того, собственно, во Дворце и была установлена защита, не пропускающая фоморов. Селенити я много раз видел на картинках, но ни разу — вживую. Впрочем, это поправимо: Дин рассказывал, что ректор местной академии усыно