во втором правиле я не уверен. точнее, лично мне кажется, что в идеале оно должно быть симметричным — и говну нужно говорить, что оно говно.
но тут вот какая штука. во-первых, я одно время так и поступал, и никакой особенной радости мне это не принесло. во-вторых, если бы говно просто обижалось и уходило, это было бы полбеды, но зачастую оно остается и пытается тебя переубедить.
в общем, жизнь течет слишком быстро, чтобы спорить с людьми, которые мне не нравятся. поэтому у второго правила очень мягкая формулировка. мы просто время от времени говорим людям, над которыми эго взяло верх, что они причиняют нам неудобство.
не нужно ругать и лечить. не нужно переубеждать. не нужно объяснять. если человек стоит на твоем пути, не имеет смысла объяснять ему, что он стоит неправильно — проще попросить, чтобы он отошел.
это очень важный момент. если первое правило позволяет нам дарить радость другим людям, то второе — убирает помеху, оно вообще не про людей. теоретически под второе правило могут попасть даже люди из первого правила (обычно все-таки нет, но иногда бывает).
третье правило говорит, что не нужно путать людей из первого правила с людьми из второго.
мы только что выяснили, что там нет четкой границы, а второе правило вообще не про людей, а про поступки, но тут, конечно, штука в том, что есть люди охуенные, котороые иногда делают говно, а есть их противоположности.
так вот, противоположностям не нужно говорить, что они охуенные. потому что это не так. и хотя у вас в руках бесконечная краюха хлеба, если раздавать хлеб направо и налево, смысл угощения теряется.
охуенные люди должны знать, что вы не говорите это всем.
не надо воровать у них радость только потому, что вы не хотите никого обидеть.
не нужно врать. промолчать всегда бывает достаточно.
вот, собственно, и все мое открытие. не бином ньютона, согласен.
теперь пару слов о том, как это все работает, и я пойду гулять.
работает это очень интересно. многие не верят. многие ищут подвох. многие начинают гадать, что вам от них нужно. самые отважные спрашивают прямо.
(поэтому лучше начинать с тех, от кого вам ничего не нужно, — потом, когда набьете руку, можно будет переходить к более сложным случаям.)
детектор сарказма верещит в девяти случаях из десяти. вам никто не верит.
но если вы не сдадитесь и продолжите рассказывать людям правду, произойдет удивительное.
сначала они начнут говорить, что вы охуенный, — на это можно не обращать внимания, в большинстве случаев это выглядит как простое алаверды (и даже если оно таковым не является, отличить его от алаверды невозможно).
а потом происходит удивительное.
они начинают говорить это друг другу.
сначала осторожно и в шутку, а потом все больше искренне, почти всерьез.
это как большой взрыв.
это все равно как летом в чистую ночь выехать на машине из города и ехать до тех пор, пока его огни не погаснут, а потом остановиться, выйти на дорогу, закинуть голову вверх — и увидеть, что на небе тысячи, миллионы звезд, о существовании которых ты забыл.
вот зачем.
и теперь, когда я это знаю, мне кажется, что я всегда это знал, но только забыл. похвали человека, если есть за что. дай ему понять, как ты к нему относишься. включи ему свет, ему темно.
не жди взаимности и благодарности, ты здесь не для этого.
просто немного подожди и закинь голову вверх.
вот зачем.
IVкнига мертвых поэтов
как должны проходить честные уроки литературы в школе.
во-первых, дети, забейте на «онегина» и «героя нашего времени». это невероятные книги, но чтобы оценить их по-настоящему, нужно кое-что пережить. перечитайте их в тридцать, и на каждой странице вы будете спрашивать себя, откуда, откуда, откуда он это знал про меня.
особенно мальчики.
к сожалению, эти книжки есть в школьной программе. это чудовищная ошибка.
давайте притворимся, что мы их прочитали и поняли.
как эдмон дантес притворился, что он граф монте-кристо.
помните, мы его в прошлой четверти обсуждали? вместо некрасова.
так что давайте договоримся, что вы их как бы прочитали и поняли, а я как бы в это поверил.
но что нужно знать про пушкина уже сейчас. мы его, конечно, любим не только за это, но посмотрите, как писали до пушкина и как писали после него. этот чувак просто изобрел русский язык, которым мы пользуемся.
а представьте, каким был бы русский язык, если бы пушкина не было. вот, например, как бы мы разговаривали сейчас на языке державина или ломоносова? круто было бы?
или на языке велимира хлебникова, например.
совсем другая жизнь была бы.
коля, скажи нам что-нибудь на языке хлебникова.
спасибо, коля, помычал, и хватит.
и посмотрите на лермонтова — он написал одну из главных книг в русской литературе, когда ему не было еще 25, а умер вообще в 26.
вы в это, конечно, не поверите, но 25 — это вообще ничто.
даже пьюдипаю 27!
а грибоедов — написал всего одну толковую книжку, а мы цитатами из нее разговариваем до сих пор.
по нынешним меркам он вообще не писатель. одна книжка, ха.
и все они были совершенно безумны и искали смерти.
и, к сожалению, нашли.
то есть это поразительный факт — и пушкин, и лермонтов, и грибоедов, и гоголь, и толстой, и достоевский в первую очередь были безумными, смелыми, невероятно интересными и яркими людьми.
но книги, которые они нам оставили, еще ярче.
настолько ярче, что мы часто забываем о том, какими крутыми, яркими и странными были их авторы.
гоголь не очень был смелым, конечно, но он брал безумст-
вом.
так, что там дальше. горький. горького можно не читать вообще. хрен с ним, забейте на горького. нельзя сказать, что он плохой писатель, конечно. но если не идет — вы ничего не потеряете.
чехов — это удивительный автор, которого нужно читать дважды. сейчас вам его рассказы, скорее всего, покажутся очень смешными, но с возрастом вы поймете, что они еще и очень грустные. такое мало кому удается. в один рассказ чехов впихивает сразу несколько.
не говоря уже о пьесах, где сплошные перестрелки.
но возникает вопрос, зачем вообще все это читать.
зачем вообще нужна литература.
почему не читать инструкции и учебники. почему их недостаточно.
кроме того что литература тупо приносит удовольствие, если читать правильные книги в правильное время, есть еще один момент.
разумеется, хорошая литература — это почти инструкция.
люди учатся на своих (и иногда чужих) ошибках, но жизнь у нас всего одна, и она достаточно короткая. и многие ошибки обходятся довольно дорого.
хорошая литература — это шорткат, который позволяет вам очень быстро проживать другие жизни без всякого ущерба для себя.
не каждый литературный опыт легко переносится в реальность, многие вещи просто не надо повторять, но из какого еще учебника вы узнаете, что делать, если вы оказались в тюрьме, а в соседней камере сидит монах с миллиардным состоянием.
или нужно ли всю жизнь гоняться за китом. особенно, если это не кит.
или что будет, если ты любил когда-то одну девушку, но был бедный и несчастный, а потом вернулся богатым и похожим на ди каприо.
эта книжка, кстати, немного похожа на книжку про кита.
нужно ли подчинять себя одной мечте, не обращая внимания на реальность, что происходит с любовью, когда люди расстаются, что происходит с любовью, когда люди меняются, что вообще происходит с любовью, что делать, если ты устал и одинок, что делать, если тебя захватили пираты, что делать, если ты пират, что делать, если ты космический пират и у тебя угнали твой корабль, — в мировой литературе нет готовых ответов, но есть куча примеров, которые вы можете перепрожить вместе с героями за несколько часов, чтобы получить ответы для себя.
и это нормально, когда ваши ответы не похожи на чужие и на ответы героев. может быть, вы поймете, что нет ничего лучше погони за китом, — и это нормально.
но что-то я заболтался.
тема нашего сегодняшнего урока — конформизм гарри поттера в первых нескольких книгах поттерианы, а именно: почему этот восьмилетний слюнтяй такая тряпка и не восстает против приютившей его семьи.
но сначала аня расскажет нам свой доклад «22 ошибки, допущенные беллой в отношениях с эдвардом».
аня, я заранее прошу прощения, что тебе пришлось это прочитать, но у нас все-таки школа, иногда приходится делать неприятные вещи. и мы честно бросали жребий.
выходи к доске.
покупаю 50-рублевый американо на черемушкинском рынке.
к баристе, хотя я не уверен, что это слово здесь применимо, подходит гопнического вида чувак, который торгует фруктами неподалеку:
— слышь, а помнишь, ты мне книжку давал про дориана грея?
— ага, — говорит бариста.
— ну ты это, принесешь еще? а то я не дочитал.
— ага.
на столе у баристы лежит пэйпербэк фицджеральда.
вспомнил заодно про новгородского мальчика онфима.
онфиму было шесть или семь лет, он жил в новгороде в xiii веке и учился писать. но иногда ему было лень учиться писать, и он рисовал.
рисовал онфим, честно говоря, хреново, но ему было шесть или семь лет, и его никто не хотел расстраивать.
еще про онфима мы знаем, что у него был друг данила, который, скорее всего, учился вместе с ним. а еще онфим хотел стать отважным воином. но иногда он представлял себя животным — желательно могучим и страшным.
все это мы знаем, потому что онфим однажды потерял все свои берестяные грамоты. их нашли только через семьсот лет.
и вот легко предположить, что онфиму сказал на это учитель.
— а голову ты дома не забыл? — сказал ему учитель.
или
— а голову ты нигде не потерял?
или
— без родителей в школу не приходи.
ну что обычно говорят учителя в таких случаях.