Я догадываюсь, что теперь его очередь получить удовольствие, но хоть он и рекламировал себя, как короля мотивации, я сейчас абсолютно не способна на активные действия. Я вся плену волн расслабления, омывающих мое тело.
Но Андрей, по видимости, и не ждет от меня ничего, предпочитая самостоятельно добывать оргазм.
Он окончательно задирает подол мне на поясницу и, устроившись между ног, сдвигает скудные насквозь мокрые стринги. Шелест разрываемой упаковки презерватива дает понять, что еще ничего не закончилось, и пощады по-прежнему нет. Просто кто-то побыл джентльменом, сначала подарив оргазм мне.
Абсолютно размякшее тело безвольно принимает в себя крепкий член, когда, накрывая собой, Градов одним слитным движением входит в пульсирующую дырочку.
Несмотря на такую подробную подготовку и обилие соков, проникновение тугое и очень чувствительное.
— Мф, — выдыхаю я в покрывало, когда головка буквально протискиваясь форсирует мою девочку.
— Тш-ш, — успокаивающе целуют меня за ухом. — Ничего-ничего…
— Ах…
Божечки, я не думала, что будет так…
Пресыщенное тело реагирует на медленные глубокие удары с запозданием, но если я думала, что просто потерплю, пока Градов кончит, то жестоко ошиблась.
Сминая складочки, со стыдным хлюпанием толстый ствол раз за разом погружается в меня, будто поднося огонь все ближе к фитилю. Я раскачиваюсь вместе с ним, и в крайних точках замирает сердце.
Киска горит, попкой я чувствую жесткие паховые волосы, губками мягкую мошонку. Господи, я это человека узнала только вчера…
С каждым толчком Андрей берет свое. Достает до какой-то сладко-болезненной глубины, вынуждающей меня стискивать внутренние мышцы.
— Хорошая девочка. Золотой работник, — хвалит мою безотказность Градов, и обхватив широкой ладонью меня за горло, заставляет прогнуться сильнее и принять его глубже. — Умничка.
Я сейчас заплачу.
Я только что получила оргазм, не успела перевести дух, а Андрей своими медленными деловитыми ударами бедер снова сводит меня с ума.
— Надо учиться принимать ответственность за поступки, Танюш, — хрипло реагирует на мои хныканья босс.
Я страдаю за то, что не грешила?
К моему восторгу, у Градова заканчивается терпение. Чуть придушив меня, он яростно вколачивается в скользкую дырочку, обхватывающую его так туго, что я чувствую венки на члене. Горячее покалывание между ног послушно расползается по телу, конденсируется в сосках, проникает во все эрогенные зоны.
Мои сиплые похотливые стоны, хлюпанье киски, шлепки бедер о ягодицы и непереносимое напряжение, требующее разрядки. Внутренняя пружина сжалась до упора.
Окончательно навалившись телом, Андрей просовывает под меня руку, сжимает ноющий клитор и под мое кошачье мяуканье кончает.
Меня нет.
Мне абсолютно все равно, что происходит в мире.
Я даже не представляла, что секс может быть таким.
Никакого сравнения с «вжик-вжиком».
Я не реагирую, когда Градов, поцеловав меня в лопатку, медленно выходит, хотя даже это движение вызывает у меня запоздалые спазмы.
Он убирает влажные пряди, облепившие мое лицо.
— Посмотри на меня.
Не могу. Пусть делает, что хочет, у меня нет энергии даже открыть глаза.
— Сытый котенок, — хмыкает Андрей.
Откуда у него силы разговаривать? Страшный человек.
Я чувствую, как подо мной пружинит матрас. Это Градов встает и куда-то уходит. Слышу недалеко шум воды. Мне бы тоже в душ или хотя бы умыться. Не представляю, во что превратилось мое праздничное платье. Про макияж и думать нечего.
Зато в киску так напихали, что я о сексе еще долго думать не смогу.
Но я ни о чем не жалею.
Но, разумеется, буду отрицать.
Соблазнил. Совратил. Надругался.
Да.
На релаксе я не сразу замечаю возвращение Андрея, а этот бесчувственный тип, погладив беззащитно выставленную попку, мягко перекатывает меня на спину и берет на руки.
— Куда… — еле ворочая языком хриплю я.
— Надо тебя оживить и таки развернуть мой подарок.
Я вяло дергаюсь. Какой развернуть? Зачем? Это что? Опять?
Все-таки открываю глаза, чтобы с укоризной посмотреть на Градова. Разве можно вот так ездить на работнике? Никакого сочувствия на лице Андрея я не обнаруживаю.
Самое главное, я сейчас даже сбежать не могу.
— Давай адрес своих подружек. Горошек им доставим.
Какой, к черту, горошек?
Ах да. Меня же убивать будут. Совершенно точно. Надо хотя бы отзвониться, девки меня, наверное, потеряли. Понятия не имею, как я буду искупать свою вину.
Ой да пусть убивают, если я сегодня выживу.
Слишком хорошо — тоже плохо.
В столовой меня определяют на кресло, где я и окукливаюсь, даже не пытаясь поправить одежду. Оглядываю обстановку. Ничего особенно не говорит о том, что сегодня канун нового года. Незажженные свечи в подсвечниках были тут и вчера. Разве что горлышко бутылки торчит из ведерка с растаявшим льдом.
— Сама виновата, что не успела на холодное, — ворчит Градов, заметив мой взгляд. — Нечего было меня провоцировать в машине.
То есть это для меня?
Хм. Вазочка с клубникой, похоже, тоже.
Рядом еще какая-то коробочка, но меня от ее разглядывания отвлекает Андрей, ставящий передо мной блюда с нарезками и мини-бутербродики.
Мой желудок, место в котором я берегла под оливье весь день, радостно голосует урчанием. Подцепив тарталетку с черной икрой, я жую с удовольствием и неожиданно с трудом.
Взгляд падает на часы.
У меня вытягивается лицо. Капец. Еще восьми нет.
Неправильно расценив мою реакцию, Градов меня успокаивает:
— Не переживай, мы только начали.
Глава 21. Я понятно выражаюсь?
— Адрес давай, партизанка, — напоминает Андрей о плачевной судьбе не съеденного мной оливье.
Смотрю на него с интересом, то есть он слово сдержит?
— Зеленая, четырнадцать. Это угол с Юбилейной. Подъезд второй, квартира… — морщу лоб, — семьдесят девять.
— Что-то желаете добавить к заказу? — иронично спрашивает Градов.
— Если только мои сожаления по поводу вынужденного отсутствия, — ворчу я.
— А ты сожалеешь? — не поверив затраханной женщине, хмыкает он.
Делаю лицо, отказываясь отвечать на провокационные вопросы.
Лично я собираюсь придерживаться версии, что это не я, он сам пришел. Самая надежная женская позиция.
Градов отбывает решать снабженческие вопросы, и я малодушно не прошу его принести сумку с телефоном. Чего-то я не готова сейчас объясняться с девочками. Если Андрей придумает, как доставить горошек, девки и сами поймут, что я в порядке.
Стрескав все, до чего смогла дотянуться, я чувствую прилив сил и верю в себя настолько, что даже пробую подняться на ноги. Покачиваясь я бреду в поисках туалета. И даже нахожу его. К моему ужасу, там висит зеркало.
Твою мать!
Испарина и интенсивные втирания меня лицом в покрывало сделали свое дело.
Как можно было с этим заниматься сексом?
Хотя, Градов был сзади… Но потом-то он увидел меня!
Дрянная девчонка внутри снова подает голос, мол, ага, ужас, не то что с подставлять мокрую дырочку его пальцам.
Сделав свои дела, я пытаюсь хоть как-то ликвидировать урон внешнему виду, но не сильно в этом преуспеваю.
— Таня! — грозный рык доносится до меня снаружи.
Я аж подпрыгиваю. Что еще?
Выглядываю за дверь осторожно.
Меня обнаруживает озверевший Андрей.
— Я думал, ты ушла огородами. С тебя станется!
Все еще не очень твердо стоящая на ногах, я покачиваюсь в полном шоке: какого он обо мне интересного мнения.
— Я макияж поправить, — с упреком отвечаю я на это возмутительное заявление.
— Зачем? — удивляется Градов. — Сейчас доразмажем все равно.
Я икаю. В смысле сейчас? Может, правда, огородами…
Андрей улавливает дезертирские мысли и опасно на меня прищуривается.
— Ну-ка, иди сюда, золотой работник…
И мне прям назад сдать хочется и закрыться в туалете на замок, но Градов вытягивает меня наружу. Крепко ухватив за руку, снова ведет на кухню, заставляет сделать глоток из стакана, в котором, разумеется, противный виски и опять подхватывает на руки.
— Во избежание недопонимания, — строго говорит он, укладывая меня на белоснежную шкуру возле камина, в котором с треском разгорается огонь, видимо, только что разжег. — Сегодняшнюю ночь ты проведешь с раздвинутыми ногами и удовольствием. И будешь делать все, что я скажу. Я тебе еще подарок приготовил. Будешь и дальше умницей, получишь шампанское к курантам. Станешь упрямиться, только вискарь. Я понятно выражаюсь?
Куда уж понятнее…
Во время этой отповеди, Градов занимается тем, чем и грозился: разворачивает подарок, то есть раздевает меня.
И делает это весьма затейливо.
Занырнув обеими руками под платье ощупывает меня и наглаживает, сжимает грудь, пощипывает соски сквозь тонкое кружево лифа, заставляя их напрячься. Я даже не пытаюсь воспрепятствовать этому произволу.
Снявши голову по волосам не плачут.
Платьишко улетает в сторону, и подробному изучению губами подвергается все, что было так тщательно ощупано. Вторым сдает позиции бюстгальтер, его заменяют горячие шероховатые ладони и пылающая влажность рта Градова.
Все-таки я совсем плохая девочка, потому что довольно быстро перестаю отличать жар, идущий от камина, от того, что затапливает меня изнутри. Поцелуи по животу приводят Андрея к моим трусикам, которые он тоже приговаривает к отлучению. На мне остаются только чулки и носочки.
Я уж было решаю, что и их сейчас стянут, но сухие губы Градова прижимаются к полоске кожи над кружевом резинки, заставляя меня вздрогнуть, почувствовав дыхание рядом с чувствительной зоной.
Кончиком языка Андрей чертит узоры продвигаясь к паху.
И тут я осознаю, что мне грозит куни, о котором я и не мечтала.
Но одно дело мечтать, представлять себе это, и совсем другое — позволить…
Я пытаюсь сдвинуть ноги и этим вызываю гнев босса.