Сволочь!
Подсадил на секс!
Я с горя даже пальчикам побаловалась, когда накатило, но все не то.
Мерзавец! Подлец! Сломал Таню!
И не звонит…
Ы…
А сама я ни за что! Хотя номерок из списка вызовов не удаляю.
Не выдержав, на рождество позвонила поздравить Люду, которая так подставила меня жестом доброй воли. Осторожно наводящими вопросами выяснила, что руководство наше — и Зарецкий, и финдиректор, и даже Градов действительно второго куда-то отбыли. Улетели и будут только к старому новому году.
Покумекав, я после праздников вышла на работу и написала заявление на увольнение, сильно рассчитывая, что Стас хочет от меня избавиться и даст уйти одним днем, но говенный характер не позволил ему упустить шанса мне насолить. Впаял мне отработку две недели.
Я взяла больничный, чтобы, когда начальство вернется не дай бог не столкнуться с Андреем. Раз он больше не звонит, значит, все.
— Да что ж вы так нервничаете? — спрашивает меня секретарь, дама в возрасте. — Все будет хорошо. Резюме у вас хорошее, справитесь вы с моими обязанностями. Шеф у нас адекватный.
— Да просто, — мямлю я.
Я вообще не понимаю, как меня сюда позвали.
Фирма крупная, дочка «Инвест-металла». Я полагала, что в такие места только по блату берут. А я и резюме даже еще не обновила на сайте, а меня вдруг позвали.
Мне, понятное дело, хочется найти место работы побыстрее. Так сказать, сразу перепрыгнуть, но что-то меня терзают смутные сомнения.
— Может, вам чайку? С травками?
Походу, я совсем не выгляжу, как уверенный в себе специалист. Надо было успокоительного принять. Это все от отсутствия опыта. Второе собеседование в моей жизни, а когда тебя оценивают незнакомые люди, всегда страшно.
— Если вас не затруднит…
В этот момент у секретаря звонит телефон.
Она выслушивает и говорит мне:
— Ну все. Идите с богом. Я сейчас занесу шефу кофе и вам чаек. Успокоительный.
Вытирая потные ладошки о строгую юбку-карандаш, я поднимаюсь и на деревянных ногах иду в кабинет.
На секунду мне кажется, что там пусто, но вдруг из боковой двери появляется фигура. Я разворачиваюсь к ней и, натянув улыбку, нарочито бодро выдаю:
— Добрый день, я Татьяна Зимина…
Улыбка вянет, когда я вижу Градова.
Минуточку…
— Ну что, золотой работник… — ледяным тоном тянет Андрей. Я сдаю назад. — Стоять! Сидеть!
Указывает мне на место напротив кресла хозяина кабинета.
— Я, наверное, опять не туда… — сглатываю я, прикидывая, как он мог тут оказаться. Нет, я пока рыскала в сети в поисках информации о Градове, поняла, что у него много бизнесов, но я же не могла снова так облажаться, правда?
— Садись, Таня, — давит Андрей, непонятно с чего такой злой, и я плюхаюсь на предложенное место. — Работу, значит, ищешь? Ну давай, начинай презентацию.
Стук в дверь, дает мне собраться с мыслями. Секретарь вносит поднос, Градов подхватывает свой кофе, когда она проходит мимо него, и внимательно следит за тем, как я принимаю чашку с травяным настоем.
Мы молча дожидаемся, пока нас оставят вдвоем.
— Ты мне что обещала? — рявкает Андрей. — Стонать и не возражать!
Мне кажется, что за дверью все слышно, и я на нервах делаю большой глоток из чашки. Глаза вылезают из орбит.
— Что это? — сиплю я, смаргивая выступившие слезы.
— Чай. С Бехеровкой. Ты хотела с травами.
Бехеровка… С горячим чаем… Мандец мне.
Я и не жрала с утра. Сейчас меня развезет.
— Таня, то, что ты трубку не взяла, еще ладно. Какого хрена ты трубку не брала?
— Ну ты тоже не напрягался, — решаю я вступиться за свою гордость, осознав, что на самом деле это никакое не собеседование, а порка несчастной Тани.
— Я был занят. Думал, ты придумываешь, как искупить свой побег, и что я узнаю, когда возвращаюсь? Что Зимина решила уволиться.
— И что в этом такого? — насупленно спрашиваю я.
— В том, что ты слова не держишь, Татьяна. Я очень хорошо помню, что ты мне обещала. Ты клялась. Ты божилась. И как тебе теперь верить?
— Не надо мне верить, — бубню я, нервно озираясь на дверь. Чего он так орет? Это он надо мной надругался…
— И как прикажешь тебя брать на работу, если нет тебе доверия.
— Не надо брать на работу. Я в другое место устроюсь, — в носу свербит.
Я не понимаю, чего он взъелся.
— Такой золотой работник и самому нужен. Так что, куда бы ты ни пришла на собеседование, я тебе гарантирую, что ты там увидишь одну и ту же картину.
— К-какую? — хлопаю я глазами на Градова, который медленно подходит ко мне.
Он забирает из моих ослабевших пальцев чашку с дьявольским пойлом и ставит ее на стол.
— Вот эту, — Андрей щелкает ремнем. — На твоем месте, я бы постарался быть убедительной в своем раскаянии.
Черт!
Это кошмарно! Это абъюз! Харрасмент! Рэд флаг!
Но у меня выделяется смазка.
— Я не стану… — хриплю я, ерзая на месте, но голос меня подводит.
И взгляд, который я не могу отвести от ширинки.
— Плохо. Значит, возвращаемся к нашим урокам. Я жду.
И опять эти интонации. Бархат и сталь. Невозможно ослушаться. Я, наверное, потенциальная нижняя, или как там это называется...
Сглотнув, я протягиваю руку. Сама расстегиваю пуговицу и молнию. Тяну вниз белье Градова и обхватываю горячий гладкий ствол, который твердеет в моих руках.
Опустив ресницы, прижимаюсь к нему губами.
— На меня смотри, — зло приказывает Андрей.
Я поднимаю глаза и пропадаю.
Мой покорный взгляд говорит Градову все.
С этой секунды я снова превращаюсь в безвольное тело, полное похоти.
И даже не задумываюсь о том, что дверь не заперта на замок, когда, позволив мне проявить усердие, Андрей ставит меня ноги и, уложив грудью на стол, жарит меня до всхлипов и повторных клятв, что я всегда, только пожалуйста.
— Вы приняты, золотой работник, — кончая, радует меня босс.
P.S
Шесть месяцев спустя
— Зимина! — слышу я голос, вызывающий искреннее отвращение.
Как хорошо было, пока я его не слышала.
Я так-то уже не Зимина, но оборачиваюсь.
— Чего тебе? — спрашиваю Стаса неласково.
— Ну что? Поимел тебя Градов и не стал уговаривать, чтоб ты осталась? А ты думала, ноги раздвинешь и сразу в дамки?
Это было бы очень обидно, если бы не было таким смешным.
Ноги мне пришлось и приходится раздвигать с завидной регулярностью. Темперамент мужа никуда не делся, но я втянулась, и пощады прошу уже реже. К тому же сейчас он стал осторожнее, когда возникли некие подозрения.
— Это тебя так бесит, что тебе в рожу дали? — вспоминаю я, о чем обмолвился Андрей.
— Из-за тебя, тварина, меня понизили.
Как приятно слышать. Даже не думала, что я такая злопамятная.
— Я рассказал родителям, кого они хотели принять в семью: шлюху, только о сексе и думающую. Тебя ни один приличный мужик не возьмет…
У меня вырывается хихиканье.
Градов на мне женился, только когда окончательно развратил. Правда, времени ему потребовалось немного. Я оказалась способной ученицей.
— Таня! Ты почему опять трубку не берешь? — я оглядываюсь на Андрея.
Черт, я в консультации звук вырубила. И все это время автомобильный клаксон предназначался именно мне.
— Я сейчас! — кричу я.
— Ты знаешь, — снова поворачиваюсь к застывшему с выпученными глазами Казанцеву. — Ты за меня не переживай. А родителям привет. Я им очень сочувствую. Такие порядочные люди, а единственный сын — гандон.
И гордо ухожу к поджидающей меня машине.
— Зачем ты с ним разговаривала? — хмурится Андрей.
— Просто так.
— Он хамил?
Соблазн сказать правду был велик, но сегодня у меня особенный день, так что я могу позволить себе быть благородной.
— Нет, — улыбаюсь я.
Градов оставляет в покое персону бывшего.
— Ну, что сказали?
— Скажу, если ты повторишь то, что произнес, когда делал предложение! — требую я порцию нежностей, хоть и своеобразных.
— Я лоханулся один раз, а ты все забыть не можешь, — ворчит Андрей. — Может, я лучше сделаю то, что тогда делал?
Звучит заманчиво. В тот самый момент, он в меня входил, но слова мне нужны сейчас намного больше.
— Говори! — я теперь бываю очень храбрая и уверенная в себе, да.
— Зацепила меня, зараза, — несчастно повторяет Градов, выученную назубок фразу. — Влезла в самое сердце. Выходи за меня замуж, а то затрахаю. Люблю.
Мой счастливый смех льется из окон нашей машины, привлекая внимание прохожих.
— Ну? — давит он.
Делаю многозначительную паузу.
— Два месяца. Скоро ты будешь папой.
Андрей выдыхает так долго, будто не дышал все это время.
— Я готов еще раз позвать тебя замуж, котенок. Но мы обойдемся повторным предложением, — отвечает он, заводя машину.
Ничего. Мы еще научим его правильно признаваться и сделаем из босса человека.