– Мы не знаем точно, сама ли Венглинская впустила в особняк Гешко или он воспользовался своим комплектом ключей, – вклинился поверх голосов, доносящихся из встроенных динамиков ноутбука «Sony», Шувалов. – Они начали свой разговор у входной двери… Потом сместились через коридор – в гостиную…. Вот, сейчас будет самый важный момент… слушай!
Голоса стали звучать заметно громче.
Л.В. – Леня, так ты все понял, да?
Л.Г. – Даже больше, чем вы себе можете представить…
Л.В. – До субботы включительно «пасите» его! Я должна знать о каждом его шаге!.. Кстати, а почему Артем так долго не идет? Позови-ка его… где это он застрял?!
Л.Г. – Лариса, я хочу сказать тебе кое-что важное…
Л.В. – Слушай, Леня! Давай-ка закругляться! Нам в семь утра ехать в аэропорт… а мне хочется хоть немного отдохнуть! Я устала… был тяжелый день!
Л.Г. – Отдохнем… на том свете.
Л.В. – Не люблю таких шуточек! Ты чем-то недоволен?
Л.Г. – Да не в этом дело…
Л.В. – А в чем тогда?! Артем деньги тебе передал?!
Л.Г. – Знаешь, меня бабки тоже сейчас особо не интересуют… Плесни мне вискаря! А я тебе кое-что интересное расскажу…
Л.В. – Ты что это… Почему ты в перчатках?! Зачем ты взял эту… штуку?! Леня?!! Эй, эй… что ты…
Л.Г. – П-получи, ссука!! Падла!!! По-одыхай… нах!!! Сссука…
Глава 19КТО МНОГО ЗНАЕТ – ДОЛГО НЕ ЖИВЕТ
В этом месте Технарь выключил запись. Возникла драматическая пауза: все трое какое-то время хранили молчание…
Мокрушин судорожно сглотнул. Он теперь довольно живо, в подробностях, представил себе, как все в действительности случилось т а м, в Мозжинке, в ранние предрассветные часы. Теперь-то он знает, к т о незримо присутствовал при их последней встрече с Венглинской. Наконец-то выяснилось, что это был за человек, чей смазанный силуэт он мельком увидел в темноте у ворот…
Этот гребаный «детектив», услугами которого Венглинская – как выяснилось – пользовалась многие годы, сначала застрелил из «беретты» с глушителем ее помощника и телохрана – Артема Красина (с которым они коротали время во флигельке, пока их хозяйка миловалась со своим новым «приятелем»)… Потом, разделавшись с «референтом», он прошел в дом и наотмашь ударил хозяйку тяжелой каминной кочергой! Попал, судя по всему, с первого раза по голове… Затем, когда она упала на пол, добил несколькими ударами: лицо Венглинской, когда в особняк приехала по вызову экономки милиция, напоминало кровавое месиво, а череп был буквально расколот в нескольких местах…
– Гешко после этого и сам прожил менее суток, – процедил Шувалов. – Его нашли мертвым, на даче, записанной на его мать, в поселке недалеко от Лобни… Интерес к нему сначала появился в связи с анализом телефонных переговоров – эти люди «шифровались», но все же не были до конца осторожны. К тому же именно Гешко по части безопасности опекал Венглинскую в Москве в прежние годы, пока у нее не появился новый сотрудник – Красин…
– Ах, вон оно что, – задумчиво сказал Рейндж. – Да, это тоже любопытный момент…
– Группа сотрудников ФСБ выехала в Лобню, на задержание. Но опоздали на несколько часов: на даче был обнаружен труп Гешко с огнестрельным в голову… Сработано, кстати, под самоубийство… Эксперты установили, что выстрел из «ПСМ», который нашли рядом с телом, произведен с расстояния от метра до полутора. Какие бы длинные у него руки ни были, сам он явно не мог таким вот макаром «стрельнуться»…
– Кто-то ему в этом помог. – Рейндж криво усмехнулся. – Устранив таким образом не только «исполнителя», но и важного свидетеля… весьма и весьма информированного человека.
– Согласен, – кивнул Шувалов. – Гешко, по-видимому, знал многое не только о Венглинской, но и о том – или тех, – кто дал приказ ее устранить.
Рейндж почувствовал, как у него промеж лопаток повеяло ледяным холодком. Ведь этот Гешко мог и его, Мокрушина, там ухлопать! Да хотя бы в тот момент, когда они с Венглинской на пару нежились в джакузи! Или позже, когда они перебрались на «сексодром». Или даже уже при прощании, когда Лариса провожала его до машины – они оба в этот момент были прекрасной целью для киллера, вооруженного пистолетом с глушителем.
– Ствол нашли? – спросил Мокрушин. – Эту самую «беретту»?
– Нет, – Шувалов качнул головой из стороны в сторону. – Скорее всего, Гешко избавился от него по дороге. Мог бросить в пруд… там есть небольшой водоем… где раньше был карьер. Или – в речку. Эту деталь следаки еще не выяснили.
– Б-блин… – процедил Рейндж. – Как ты думаешь, Юрьич, а почему в ту ночь он и меня не грохнул… до кучи?! Этот вопрос не дает мне покоя…
– А ты что, в обиде на него? За то, что он не удостоил и тебя своим вниманием? За то, что отпустил тебя… доморощенного донжуана… живым и здоровым, а не положил рядом с Венглинской?
– Не, ну я, конечно, не в обиде. – Мокрушин почесал подбородок. – Мне и здесь, на э т о м свете, хорошо… Но хотелось бы понять логику и мотивы этих людей… Хотя… А знаете, я догадываюсь, почему меня выпустили живым из той западни.
– Неужели? – делано удивился Шувалов. – Просвети и нас, темных. А то мы все тут теряемся в догадках: почему Гешко в ту ночь убил только двоих, а нашего агента и пальцем не тронул!..
– Я так предполагаю, что Венглинская кому-то перешла дорогу, – глядя на него, сказал Рейндж. – Кому-то из своих знакомых или деловых партнеров, скажем так… Она ведь не зря показывала мне фото некоторых личностей, да и про людей из бывшей «Лагуны» тоже обмолвилась…
– Тепло, – одобрительно произнес Шувалов.
– А тут еще и тема с газпромовскими структурами возникла… Она вроде как пыталась выстроить надежную посредническую цепочку…
– Еще теплее.
– Она располагала какой-то инфой… Какими-то сведениями о том, что готовится некая акция…
– Не факт, что Венглинская обладала всей полнотой информации. Но кое-что она, конечно, о приближающихся событиях знала…
– Ну и кому-то, кто наблюдал за ней в последнее время, могла эта ее активность сильно не понравиться….
– Горячо, Рейндж, – сухо сказал Шувалов. – Итак? Сформулируй внятно, почему ты сейчас не в морге лежишь рядом с твоей «подругой»? А сидишь целый-целехонький…
– Но слегка потрепанный…
– …у меня в кабинете?
Рейндж подавил тяжелый вздох.
– Причина, по-моему, есть только одна: им надо было на кого-то повесить это двойное убийство, выдав его за элементарный бытовой криминал… За «мокруху» на почве ревности, к примеру…
Шувалов вновь вытащил из чехольчика сапфировую мобилу – казалось, что ему доставляет эстетическое удовольствие держать эту роскошную штуковину в руке. Но, как выяснилось из дальнейшего разговора, его интерес к «Верте» имел под собой совсем другое основание.
– Не знаю, Владимир Алексеич, удалось бы тебе отмыться в этой вот паршивой ситуации… когда все косяки легли на тебя! – сказал он после паузы. – Если бы не промах, который допустила эта компания! Определенно, фортуна на этот раз была на твоей стороне.
Он посмотрел на Технаря:
– Павел, найди-ка тот фрагмент, где Гешко докладывает о выполненной работе…
Пока Технарь искал в архиве нужный файл, Шувалов успел дать еще кое-какие разъяснения.
– Прокол их, Рейндж, заключался в том, что они, действуя впопыхах, решили повесить двойное убийство на человека, о котором у них… из-за собственной небрежности и недоработки… сложилось превратное, недостоверное, ложное впечатление. Это первое. И вторая, не менее существенная ошибка. Гешко взял из дома Венглинской предмет, который, как ты, наверное, уже и сам догадался, должны были при задержании обнаружить у тебя в квартире или в машине. И который послужил бы, наряду с другими уликами и обстоятельствами, указывающими на тебя как на убийцу, важнейшим вещдоком.
– Он забрал оттуда эту сапфировую «Верту»? – Брови Мокрушина поползли вверх. – Это ее, что ли, собирались мне подкинуть в качестве вещдока Савченко и его коллеги?
– Про коллег Савченко сказать плохого пока ничего не могу. Люди с Лубянки, расследующие сейчас эту тему, допросили муровцев и прокурорских, участвовавших в мероприятии по твоему задержанию. Понятно, что все они ушли в глухую несознанку. Про то, что Савченко пытался подбросить «Верту» в перчаточное отделение твоего джипа, ни один из них внятно сказать ничего не смог. Пленка с видеозаписью твоего задержания и обыска джипа – куда-то пропала…
– Сомневаюсь, чтобы они все были заодно, – сказал Мокрушин. – Скорее всего, Савченко пытался направлять события – в плане моего ареста и обысков – в нужном ему и его партнерам направлении. Именно он… я же сам был этому свидетелем, хотя и не все смог разглядеть… «нашел» что-то… какую-то важную для заготовленного ими сценария улику в салоне моего джипа! А потом, когда дело для них запахло жареным, когда события пошли не так, как им бы хотелось, он же, скорее всего, изъял и заныкал этот подброшенный им же «вещдок»! Там ведь все так скоротечно происходило, что не успели ни протокол составить, ни опись изъятого!.. Вот он и попытался отыграть назад, опасаясь, что… – он потер переносицу, – что при открывшемся стремном для них раскладе улика будет свидетельствовать скорее не против меня, а против того – или тех, – кто ее подбросил мне в машину!.. Я прав, Юрьич?
– Полагаю, что так все и было на самом деле.
– Одного только я не пойму… А как эта сапфировая «Верта» попала к Савченко? Он что, тоже участвовал в мочилове… на пару с Гешко?
– Нет, все было несколько иначе… Нам крупно повезло, что Гешко решил прихватить из дома не кошелек – к примеру – Венглинской, не что-то иное из ее или Красина имущества, а именно эту вот приметную во всех отношениях штуковину…
– То есть… – Мокрушин в очередной раз принялся чесать затылок. – Я так понимаю, что Гешко какое-то время таскал за собой эту вот прихваченную с места убийства «Верту»? Не догадываясь, что это не просто шикарная мобила… которую вроде как должны были мне подбросить… но еще и диктофон, который писал каждое его слово?