- Кстати, что ты имел в виду, говоря, что стервятники слетаются на добычу? Ты полагаешь, что Бен Нияд оказался здесь из-за электромагнитной бомбы?
- Не думаю, что он решил просто позагорать на модном курорте. На Бали нет ни террористов, ни мусульманских движений, так что скорее всего Халед каким-то образом пронюхал об изобретении Тетерина и решил сам заполучить его.
- И он не боится так спокойно разъезжать повсюду на своей яхте? удивилась я. - Наверняка у него немало врагов.
- Вряд ли ему стоит чего-то опасаться. "Абу Захид" снаряжен почище военного крейсера. Под надстройками палубы замаскированы ракетные установки, пушки, торпеды и мощные радары. Кроме того, никто не знает, присутствует ли на яхте хозяин. Халед меняет свою внешность, как хамелеон, и не любит позировать перед фотокамерами. Яхта зарегистрирована на подставное лицо, а благодаря славе Халеда даже пограничники не решаются проводить досмотр "Абу Захида". Филиппинского таможенника, осмелившегося осмотреть спальню Бен Нияда, на следующий день вместе со всей семьей скормили акулам в Южно-Китайском море.
- Псих, - задумчиво произнесла я.
- Кто? Халед?
- Ты, а не Халед, - вздохнула я. - Ты хоть представляешь, во что ты меня втравил? Неужели у тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?
- Нечего было в го проигрывать. Сама виновата. - огрызнулся Сианон. - Это тебя потянуло на приключения.
- Да уж, приключение что надо. В Москве расскажу - не поверят.
Я завороженно следила, как огромная яхта бросает якорь на приличном расстоянии от берега. Похоже, Бен Нияд, если, конечно, он находился на борту, решил на всякий случай не заходить в порт.
- Теперь я от тебя точно не отстану, пока ты не расскажешь мне все, заявила я.
- О, да ты не одна!
К нашему столику стремительно приближалась Адела. За ее спиной маячил Стефанос Иродиадис. Глаза подруги сверкали от любопытства.
- Ах ты, тихоня! - воскликнула она по-русски. - Сама мне все уши прожужжала о спокойствии и здоровом образе жизни, а стоило мне отвернуться, как ты кокетничаешь с мужчиной. Кстати, это случайно не робот? Я не могу представить себе человеческое существо, способное напялить на себя черный костюм и галстук при такой жаре.
- Это японец, - ответила я тоже по-русски. - Помесь робота с бизнесменом.
Стив подошел поближе и, поздоровавшись со мной, с любопытством уставился на Сианона.
- Господин Йошинори Сукиебуси из Мацуямы, - представила я. - А это мои друзья. Адела и Стив.
Я чуть не прибавила: "Аделу ты уже знаешь", но вовремя прикусила язык.
Ляо типично японским жестом слегка склонился в поклоне.
- Сукиебуси? - недоверчиво повторила Адела. - Ты сказала: "Сукиебуси"?
- Это фамилия, - пояснила я. - Можешь звать его Йоши.
- Друзья зовут меня Йоши, - снова склонившись в вежливом поклоне, сообщил полицейский. - Вы тоже из России?
- Я - да,- кивнула Адела. - А Стив - грек. Мы познакомились на Вали.
- Бали - чудесный остров, - сообщил господин Сукиебуси. - Для меня это лучший остров на земле, потому что здесь я встретился с Ириной.
Я вздохнула. Комплимент был примитивным, но, надо отдать должное, играл Сианон просто великолепно.
Ляо взглянул на часы.
- К сожалению, я должен идти. Ирина, ты не возражаешь, если мы встретимся вечером?
- Позвони мне в отель после обеда, и мы обо всем договоримся, - сказала я.
- У меня есть отличная идея, - неожиданно вмешался Стефанос. - Я слышал, что сегодня в Батубулане, это селение у подножия Гунунг Агунга, состоятся ритуальные танцы "сангхьянг". Говорят, это незабываемое зрелище. Танцоры входят в транс и полностью перевоплощаются в свиней, обезьян или лягушек. Почему бы нам всем вместе не поехать туда?
Я взглянула на Сианона. Полицейский чуть заметно отрицательно качнул головой, но я сделала вид, что не заметила этого. Я читала о подобных ритуальных перевоплощениях и даже видела фотографию, на которой южноамериканский индеец, превратившийся в выдру, одними зубами, без помощи рук ухитрялся вылавливать рыбу из реки. Неужели я упущу такое зрелище?
- Я с удовольствием поеду, - решительно заявила я. - Всегда мечтала посмотреть нечто подобное. Йоши, ты ведь присоединишься к нам?
Сианон метнул на меня яростный взгляд.
- Разумеется, - вежливо улыбнулся он.
* * *
Адела со Стивом отправились плавать на виндсерфинге, а я решила воспользоваться временной передышкой и спокойно прогуляться по пляжу, не думая ни об электронных бомбах, ни об арабских миллиардерах, ни о безопасности Индонезии.
Я задумчиво брела по кромке прибоя, наслаждаясь щекочущей прохладой омывающих щиколотки волн и периодически наклоняясь, чтобы получше рассмотреть выброшенную на песок ракушку или морского ежа. Время от времени я останавливалась, оглядываясь вокруг и стараясь запечатлеть в памяти лица и яркие одежды местных жителей, звуки и запахи бурлящей вокруг жизни.
Ненадолго отвлекшись от созерцания ракушек, ежей и окрестных пейзажей, я поймала себя на том, что с неприличным любопытством рассматриваю мужчину, сидящего на темно-синем полотенце метрах в трех от меня. Если бы он был красавцем с мускулами Шварценеггера, я еще могла бы понять свой необычный интерес, но мужчина был самым обыкновенным - примерно среднего роста, загорелый, ни толстый, ни тонкий, - словом, совершенно нормальный, разве что излишне волосатый. Так чего ради я пялюсь на него, как на икону?
Лицо мужчины из-за близорукости я видела не слишком хорошо, оно было повернуто в профиль и казалось мне незнакомым. Да и с какой стати я должна встретить на Бали кого-то знакомого? Маленький индонезийский остров - это все-таки не московское метро.
И вдруг я поняла, что именно привлекло мое внимание. Этот узор, образованный волосами на плечах и лопатках, я уже где-то встречала. С тех пор как в детстве я увидела в учебнике биологии портрет волосатого человека, шерстяному покрову которого запросто могла позавидовать моя собака, я стала исследовать атавизмы, с азартом отыскивая их признаки у своих знакомых и пытаясь определить, сопровождается ли наличие шерсти, миниатюрных хвостиков и дополнительных сосков соответствующими отклонениями характера. Поскольку представители сильного пола с густыми волосами на спине и плечах встречались не так уж часто, они производили на меня сильное впечатление, и обычно я запоминала очертания атавистической растительности намного лучше, чем черты их лиц.
Задумчиво глядя на смуглую волосатую спину, я принялась перебирать в памяти всех своих знакомых. Озарение снизошло на меня совершенно неожиданно, и я с трудом удержалась от восторженного вопля. Как же я сразу не сообразила? Это ведь Марк Симония, мой темпераментный грузино-еврейский поклонник, а ныне известный сионистский деятель' Теперь понятно, почему я не узнала его лицо. Он же сбрил бороду! Хотелось бы знать, что потребовалось на Бали ортодоксальному еврею? И разве может ортодоксальный еврей сбрить бороду? На мгновенье я задумалась о том, бывают ли ортодоксальные евреи без бороды. К сожалению, я была не слишком подкована в этом вопросе. Виденные мной по телевизору сионисты, традиционно кучкующиеся у Стены Плача, все как один были бородатыми и носили большие черные шляпы.
- Привет сионистам! - незаметно подкравшись к Марику сзади, воскликнула я.
Поэт подпрыгнул на месте, и его рука отточенным движением метнулась к сумке. Мне показалось, что под сдвинутой в сторону одеждой блеснула вороненая сталь пистолета. Впрочем, я могла ошибиться. Зачем Марику пистолет?
Рука Симонии так и осталась в сумке. Раскрыв рот и не говоря ни слова, он тупо уставился на меня.
О, страна моя,
Каменисто-песчаная Африка!
Медный твой пряник сосу,
Как налитые женские груди...
процитировала я. - К сожалению, это все, что я запомнила из твоих стихов. Кстати, я использовала эти строчки в одной из своих книг. Ах да, ты ведь даже не знаешь, что я теперь пишу книги. А ты, говорят, стал знаменитым сионистом, - вдохновенно тараторила я. - Кстати, я забыла, как заканчивается это стихотворение?
Слышатся крики и лай.
Это охота идет на меня,
сдавленным голосом произнес мой бывший поклонник. - Что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты. Отдыхаю. Удивительно, до чего тесен мир. Никогда бы не подумала, что встречу тебя на балийском пляже. А это правда, что ты стал важной шишкой среди ортодоксальных евреев?
Марик вынул руку из сумки, не забыв прикрыть одеждой привлекший мое внимание предмет.
- С чего ты взяла?
- Дима Штейнман сказал.
- Ерунда все это. Нашла кому верить. Димка всегда был треплом. И вообще я грек.
- Грек? - удивилась я. - Вот это новость! С каких это пор?
- С тех пор, как получил греческое подданство.
- В последнее время стало модно получать греческое подданство, - заметила я. - Половина русской мафии уже греки. Ты что же, эмигрировал в Грецию из Израиля?
- Прекрати говорить об Израиле. Я не хочу вспоминать об этом периоде своей жизни. И вообще меня зовут Максимилиан Коксос.
- А я вот пока только фамилию изменила. Теперь я Волкова. Кстати, ты не должен был брать имя Максимилиан.
- Почему? - удивился Марик.
- Потому что Марк и Макс слишком созвучны. Шпионы никогда не берут схожие имена или имена с совпадающими инициалами, поскольку по созвучию иногда их можно вычислить.
- Ты что, спятила? Какие еще шпионы? При чем тут они?
- Не обращай внимания, - лучезарно улыбнулась я. - Просто я теперь пишу детективы, в том числе про секретных агентов. Ты не представляешь, до чего я рада тебя видеть. Такое ощущение, что ничего не изменилось и мне снова восемнадцать лет.
Опускаясь на песок рядом с Мариком, я сделала вид, что у меня подвернулась нога, и неловко плюхнулась на его сумку. В ней действительно оказался пистолет, по крайней мере, предмет, вонзившийся мне в ягодичные мышцы, очертаниями весьма его напоминал. В последний момент я сообразила, что только полная идиотка может так с размаху плюхаться на оружие. Если пистолет заряжен и не дай бог не поставлен на предохранитель, он ведь может выстрелить. Один мой знакомый спецназовец случайно прострелил себе таким образом бедро.