Когда похититель позвонил в следующий раз, Даниил сказал, что знает, что его сын мертв. Тогда похититель подозвал к телефону Марика, позволил им немного поговорить, а потом повесил трубку.
Несколько дней похититель не звонил, а потом Даниил получил письмо и, не показав его ни родным, ни милиции, неожиданно исчез. В тот же день в давно предназначенном на снос доме на окраине Тбилиси неожиданно вспыхнул пожар. Очевидцы потом утверждали, что видели, как Симония с криком: "Я - подлец!" бросился в пламя.
Когда подоспели пожарные, тушить было уже нечего. Под сгоревшими обломками здания нашли два обуглившихся скелета и пистолет со спиленными номерами. Тело Даниила смогли опознать по наручным часам и золотому медальону, который он всегда носил на шее. Марк вернулся домой вскоре после того, как стало известно о смерти его отца. Он заявил, что ни разу не видел лица похитителя и понятия не имеет, кто он такой.
В прессе сообщили, что знаменитый тенор Даниил Симония героически погиб, пытаясь спасти человека во время пожара. О похищении Марика газеты вообще не упоминали. В советское время было не принято доводить подобные истории до сведения общественности.
- Но если тело не опознали, откуда ты можешь знать, что второй труп принадлежал брату Марика? Ты ведь даже не уверена, что у Марика был брат? Как ты о нем узнала?
- Мне рассказал об этом сам Марик. Однажды, еще в студенческие времена, после экзаменов он зашел ко мне с бутылкой "Хванчкары". Родители были на даче, и мы решили отпраздновать успешную сдачу сессии. Вдвоем мы прикончили "Хванчкару", потом я достала из холодильника "Киндзмараули". Кажется, Марик выпил еще пару рюмок шартреза, а потом я предложила тост за братьев и сестер. У меня не было родных братьев, у Марика тоже, и я сказала, что это просто замечательно, что мы оказались родственниками.
Неожиданно Марик ударил кулаком по столу, а потом уронил голову на руки и заплакал. Я решила, что он слегка перебрал. Красное вино с ликером, да еще после экзаменов - далеко не лучшее сочетание. Только что он шутил, был в прекрасном настроении - и вдруг такая резкая перемена. Я вообще никогда не видела, чтобы он плакал. Я хотела уложить его в постель, но Марк оттолкнул меня и внезапно заговорил о своем похищении. Тогда он и рассказал мне, как все происходило на самом деле.
Я оставила брата ночевать у себя. На следующий день он терзался жестоким похмельем и почти ничего не помнил. Я спросила, правда ли то, что он мне рассказал. Марик впал в ярость и заявил, что это был пьяный бред. Он взял с меня слово навсегда позабыть об этой истории и ни при каких обстоятельствах никому ее не пересказывать.
По правде говоря, я не знала, что и думать. Марик рассказывал так, словно переживают все заново. Он был так убедителен, что не поверить ему было просто невозможно. В то же время сама история была настолько дикой, что поверить в нее было еще труднее. Я постаралась выкинуть рассказ Марика из головы и ни с кем никогда его не обсуждала.
Теперь Марика нет, его мать лишилась рассудка, и уже давно никто не вспоминает Даниила Симонию. Нет даже Советского Союза. Срок давности давно истек. Тайны прошлого уже никого не волнуют. Честно говоря, я даже рада, что могу с кем-то поговорить об этом. Мне бы хотелось узнать - действительно ли все произошло именно так или это были пьяные фантазии поэта.
Голос Нины звучал напряженно и как-то слишком ровно, словно она изо всех сил старалась держать себя в руках.
Я вслушивалась в шелест слов, доносящихся с другого конца планеты, и не знала, верить или не верить тому, что я слышу. Такое мог выдумать лишь совершенно больной, извращенный ум. Только чей ум - Марика или его брата?
Закончив разговор, я встала и вышла на балкон, чувствуя, как внутри закипает ярость. Ярость собственного бессилия. Хотя я и убедила себя в том, что смирилась с фактом, что мир совсем не такой, каким я представляла его в детстве, иногда, сталкиваясь с проявлениями темных сторон человеческой натуры, я почему-то чувствовала себя обманутой.
То, что рассказала мне Нина, не могло быть правдой. Такого просто не должно было произойти. Вернее, мне хотелось бы, чтобы ничего подобного в мире не происходило. К сожалению, от наших желаний ничего не зависит. Мир такой, какой он есть, и лучшее, что я могу сделать, - это принимать его таким.
Внутреннее напряжение не отпускало. Злость трансформировалась в ищущую выхода агрессию. Надо было как-то успокоиться. Я подумала об оставшихся в коробке конфетах с ликером, но поняла, что даже такое ударное средство вряд ли сейчас поднимет мне настроение. Пожалуй, имеет смысл потренироваться. Нет лучшего способа избавиться от бурлящего в крови адреналина, чем занятия боевыми искусствами.
Вернувшись в комнату, я вытащила из тумбочки подаренный Стивом рентджонг и попыталась сообразить, каким хватом его лучше держать.
Никогда раньше мне не приходилось работать с колющим оружием, имеющим пистолетную рукоятку. С тех пор как я увлеклась танцами, я и с обычным ножом давно не тренировалась. А зря. Похоже, на Бали рукопашный бой пригодился бы мне больше, чем танцы.
Я несколько раз взмахнула рентджонгом, привыкая к нему. Ощущение было непривычным, да и удары были явно слабоваты. Это означало, что лезвие и предплечье были расположены под неправильным углом и отклонялись с линии концентрации энергии. При плохо нанесенном ударе в цель я могла запросто повредить себе запястье. Для начала мне предстояло почувствовать оптимальные траектории движений.
"Луксаман Сурьяди должен в совершенстве владеть рентджонгом, - подумала я. - Может, попросить его поучить меня?"
Мне вспомнился рассказ Стива о подобном амоку боевом трансе Луксамана. Давненько я не воспроизводила состояния боевого транса. А что, если попробовать сейчас? Выброс подавленной агрессии в трансовых состояниях практиковался многими народами и имел целительное воздействие на психику. Это был своеобразный катарсис тела и духа, в. котором за считанные минуты выбрасывалось все мутное
и злое, вся тяжесть, накопившаяся в душе, все комплексы, вся затаенная агрессия.
Я встала посреди комнаты, взяла рентджонг в левую руку и начала с шоу-даосской медитации "оживления" оружия. Я вытянула руки вперед, плашмя положив лезвие на правую ладонь, и сосредоточилась на энергетических центрах тела, вызывая в них мощную пульсацию чи [Чи - китайское название энергии].
Постепенно биение пульса становилось сильней, начиная распространяться по всему телу. Чи хлынула в руки, возбуждая центры ладоней. Сделав резкий выдох, я перебросила пульс из кисти в оружие. Теперь рентджонг вибрировал вместе с руками, превращаясь в мое продолжение. Граница между пальцами и рукоятью исчезала. Оружие становилось частью моего тела. Я чувствовала, как пульсирует центр тяжести рентджонга, как миниатюрное сердце стремительно и ритмично колотится в его острие.
Следующий шаг - создание пронизывающих мое тело "плоскостей" концентрации энергии. Для того чтобы удар был техничным, все части тела должны располагаться таким образом, чтобы сила удара была направлена точно по линиям, расположенным в плоскостях концентрации.
Наработанный многократными тренировками мыслеобраз реализовался почти мгновенно. Похоже, психотехники, как езда на велосипеде, - не забываются.
Тело, превращающееся в сгусток концентрированной энергии, четко рассекли по заданным направлениям вертикальные и горизонтальные плоскости. Перенося вибрацию в плоскости концентрации, я заставляла их становиться все более жесткими и ощутимыми. Постепенно тело исчезало. Оно таяло, обретая невесомость. Плоскости, или, как их поэтично называли, шоу-даосы, "круги, уходящие в бесконечность", становились более реальными и материальными, чем я сама.
Теперь последний этап. Контролируемые аутодвижения. Пусть мое тело само научится управлять рентджонгом. Вся необходимая для этого информация уже давно заложена в подсознании. Схемы работы с холодным оружием похожи друг на друга, как звери, относящиеся к одному семейству. В состоянии транса подсознание автоматически выберет правильный захват, правильные позиции рук при ударах и усиливающие движения корпуса. Главное - не терять контроль над измененным состоянием сознания, иначе я не запомню технику боя и не смогу интуитивно определить момент выхода из транса.
Включив наблюдающего за эволюцией измененного состояния сознания "внутреннего стража", я дала рентджонгу приказ выполнить автоматический "бой с тенью" и сосредоточилась на "ведущих точках" оружия. Теперь тело стало полностью невесомым и окончательно исчезло. От рук, ног и головы остались лишь энергетические нити, идущие от их "ведущих точек" к дань-тяням [Дань-тянь энергетический центр].
Рентджонг сильнее завибрировал в моей руке и начал двигаться. Его движение через соответствующие нити передавалось кисти, предплечью, плечу. Лезвие лениво, как бы нехотя, примеривалось к плоскостям концентрации, мягко переходя с одной на другую. Пульсация оружия усиливалась, а вместе с ней увеличивалась и скорость движений. Удары становились резче, быстрее и сильнее. Руки, ноги и туловище автоматически принимали позы, усиливающие и направляющие удары рентджонга.
"Внутренний страж" старательно регистрировал положения тела. Потом я смогу воспроизвести освоенную технику в медитации воспоминаний. К движениям ножа я добавила блоки и удары правой рукой и ногами. Бой с тенью на пределе возможностей. Несколько противников, нападающих со всех сторон. Наблюдая за собой с позиции "внутреннего стра
жа", я воспринимала свое тело, как марионетку, управляемую невидимым, но опытным кукольником. Абсолютная четкость движений, ни на йоту не отклоняющихся от оптимальных траекторий.
Мой транс сейчас был ближе к контролируемому пупутану. Чтобы перевести его в амок, достаточно добавить спонтанный всплеск сексуальной энергии, горячую ярость безумия. Мыслеобраз естественной жестокости с привкусом садистски-сексуального наслаждения от убийства. Невыносимое блаженство, доставляемое вкусом крови, треском разрываемой человеческой плоти... Главное не перейти границу, не потерять контроль.