– Ананасово-манговый чай с вишнёвой мякотью;
– Молочно-мандариновый коктейль с дынными звёздочками;
– Розово-черешневый безалкогольный глинтвейн с корицей и пыльцой какао».
– Вот это да! – восхитилась Варя. – Я очень хочу ягодный мусс с кокосовой стружкой.
Корней нажал на ещё одну кнопку, аппарат загудел, зашипел, потом судорожно встряхнулся и снизу что-то бабахнуло. Корней открыл нижние створки достал кружку с розовой жидкостью, припорошенной кокосовой стружкой.
– Ну-ка, ну-ка, – потянулась Варя. – Тьфу ты, кхе-кхе-кхе! Ну и …
– Не очень, да? – погрустнел Корней и вынужден был признать. – Ну вообще-то да.
– А если черничный кофе? – решила рискнуть ещё раз девочка.
И сразу пожалела. Во-первых, запах – из питьевого автомата тут же запахло давно не чищенной баней. Во-вторых, вкус – черничный кофе с драже и сливками оказался похож на жареный резиновый сапог. Что-то может быть хуже? Надо узнать!
– Давай молочно-мандариновый коктейль с дынными звёздочками, – отважилась Варя. – Хм, а он ничего… вкусненький! И даже звёздочки из настоящей дыни, вот это ювелирная работа!
– Все ингредиенты настоящие, – поспешил заверить Корней и расплылся в счастливой улыбке. – Просто сочетания очень смелые, трудно сразу привыкнуть.
Варя увлеклась и попробовала ананасово-манговый чай и розово-черничный глинтвейн – всё оказалось просто обалденным!
– Да, в нашей редакции просто невыгодно быть в плохом настроении, – сказал Корней Карточкин, развалившись в кресле.
Варя запереживала о Тимофее Царапыче – как он там, бедолага? Кажется, Корней его совершенно не чувствовал. Он самозабвенно уминал Варин тортик, кусок за куском, облизывая пальцы и длинный нос.
– Отличный тортик, просто класс, – не забыл похвалить он.
Но Варя уже поняла, что вкус у журналиста немного странный, и решила не обольщаться на этот счёт.
– Я просто очень люблю «Паранормальный Вершинск», – улыбнулась она. – Не могла ударить в грязь лицом. Мне ещё в начальной школе попали в руки несколько выпусков, и всё, любовь на всю жизнь. В библиотеке перечитала все, даже самые старые выпуски. Особенно мне нравились репортажи Матвея Карточкина.
– Это мой дедушка, – взгляд Корнея сделался очень гордым и немного грустным. – Это он газету основал и всю жизнь с ней носился, ещё бы – любимейшее детище. Мне даже кажется, папа дедушку к газете ревновал, поэтому не так фанатично убивался на работе. А дедушка был грозой всех призраков, они его за версту чуяли. В каких только мирах он не завёл себе недругов! И вообще, мой дедушка был самым особенным человеком из всех, кого я только знал. Только однажды он не вернулся с задания. Больше десяти лет прошло, а я остался маленьким мальчиком, который ждёт чудесного возвращения. Интересно, сможем ли мы когда-нибудь ещё встретиться? В этом мире или в том?
От невесёлых мыслей Корнея отвлёк жуткий телефонный вой.
– Что? Призрак у Медвежьего ключа? Несколько очевидцев? Не в первый раз? Немедленно выезжаю!
– Спасибо тебе за поздравления, лучезарная Варвара, спасибо за торт и за визит, до свидания, – скороговоркой произнёс Корней, схватил «Фантовид» и бросился к выходу.
– Можно, я с тобой? – бросилась за ним Варя.
– Что ты! – воскликнул он слишком, по Вариному мнению, театрально. – Я не могу подвергать опасности нашу главную читательницу!
И старый красный автомобиль с вопящим привидением на капоте, истошно чихая и кашляя, скрылся за поворотом.
***
Миша запустил мальчишек в салон «Вольво» и завёл двигатель. По дороге он решил ещё раз позвонить в больницу.
– Здравствуйте! Я звоню по поводу девушки, которая упала в пруд, – взволнованно зачастил он в трубку.
– Господи ты боже мой, – раздалось на том конце провода.
Потом из трубки раздался невнятный шёпот и громкие гудки.
– Вот видите, – пожаловался Миша. – Раньше хоть как-то отвечали, пусть грубо, вопросы задавали или требовали не беспокоить, а теперь совсем игнорируют.
– Мы вряд ли чего-то добьёмся от них, – стал размышлять вслух Андрей. – Знаем мы, как в больнице посторонним людям отвечают.
– Значит, будем действовать инкогнито, – заключил Дэн. – Ну, или по старой схеме! Главное, экипировку добыть, и вперёд.
На территорию больницы они попали, как настоящие шпионы – оставив машину через дорогу, проскользнули через заднюю калитку и короткими перебежками стали продвигаться между корпусами.
– Почему мы так двигаемся? – шёпотом поинтересовался Миша. – Почему мы не можем идти нормально?
– На всякий случай, – пропыхтел Андрей, чуть не врезайся в Дэна, резко прячущегося за дерево.
– Тупо прикольно! – хохотнул Дэн. – Тсс! Опасность!
Прямо по курсу, возле мусорных контейнеров, курил здоровенный санитар. Такому попадёшься, жизнь мёдом не покажется…
К нему быстрым шагом приближался мужчина в спортивных брюках и синей толстовке. Они поравнялись и поздоровались за руку.
– На смену? – спросил санитар. – А тут все на ушах стоят.
– Я и гляжу – ты здесь давно, – хмыкнул пришедший, кивая на землю.
Вокруг санитара образовалась внушительная кучка окурков.
– Да мне влетело по первое число. И ещё влетит.
– Так что случилось?
– Помнишь, недавно утопленницу привезли без роду, без племени. Родственников ещё в розыск объявили, но они что-то не торопятся. Только тип какой-то звонит постоянно, только у него прав нет.
– Ну! Она ещё в себя никак не придёт.
– Как сказать! Сегодня тело пропало. Паника кругом.
– Так может, это тот тип её, – неопределённо кивнул подошедший.
– Вот это поворот, – прокомментировал Дэн и почесал затылок.
***
Варя вовсе не была навязчивой, совсем наоборот. Да она никогда бы во второй раз не заглянула в место, откуда её выпроводили. Но в редакцию «Паранормального Вершинска» её тянуло с неистовой силой. К тому же Корней Карточкин вряд ли расстроится, если она заглянет минут на пятнадцать с коробкой свежих пирожных. На этот раз магазинных и очень вкусных – Варя проверила лично.
Корней действительно встретил её радушно.
– А я как раз персиковый нектар пью и мечтаю о вкусняшках, присоединяйся! Жаль, я автоматы с едой ещё делать не научился. Но какие мои годы!
– А почему нектар? – поинтересовалась Варя, подкатывая к столу Корнея свободное кресло. На всякий случай общупала его тщательно на предмет Тимофея Царапыча, и только тогда села. – Настроение не очень?
– Есть немного, – признался Корней. – Уныло всё как-то. Бьюсь сразу с несколькими делами, ни в чём не могу разобраться. Иногда даже работа с призраками – это просто рутина. Ладно, не обращай внимания на моё нытьё. Просто осень на дворе, грусть нападает. А так ведь работа у меня – эге-гей! – любой позавидует.
Едва он это договорил, взревел его телефон.
– Корней Карточкин, «Паранормальный Вершинск», – привычно представился он. – Что, говорите? Грустно, тоскливо, лучшие годы жизни вспоминаются? Как же я вас понимаю… Займитесь делом, на природу, в конце концов, выберитесь, пока такие деньки сказочные стоят. Только что оттуда? Значит, скоро пройдёт. Мистического здесь мало. Это просто осень, мой друг.
Не успел он отвести телефон от уха, как раздался новый звонок.
– «Паранормальный Вершинск», Корней Карточкин вас внимательно слушает! – взревел он. – Опять кого-то сплин замучил? Ой, бабушка! Что-то случилось? Опять поругались? Может, тебе выпить ромашкового чаю и подремать? Понял, понял, сейчас буду. Захвачу всё, не волнуйся.
– Ох уж эти пожилые люди, – вздохнул он, посмотрев на Варю. – Больше всего им хочется внимания. Моя бабушка, Элеонора Павловна… Она уже так давно одна. К тому же такая впечатлительная особа. Придумала себе какого-то призрака, представляешь? И раз в месяц они стабильно ругаются! Тогда она зовёт меня, чтобы я попугал его своими приборами. Его это, мол, очень впечатляет. На самом деле все мы понимаем, что ей просто очень скучно. Пойду, повеселю свою чудесную старушку.
– А сегодня мне с тобой нельзя? – вздохнула Варя, поднимаясь. Сейчас её снова выдворят домой…
– Отчего же… В этом приключении нет ничего опасного. Только зачем тебе?
– Просто интересно, – повеселела Варя. – С радостью познакомлюсь с женой героического Матвея Карточкина!
Элеонора Павловна оказалась изящной ухоженной старушкой с пышной причёской, царской осанкой и твёрдым взглядом.
– Ну вот, наконец-то дождалась! – её громкий высокий голос был слышен, казалось, в каждом уголке старой высотки. – Да ты не один, Нюша! Скорей представь мне свою очаровательную спутницу!
– Бабушка! – Корней залился краской до кончиков ушей.
– Нюша, возьми свои нервы под контроль, – велела Элеонора Павловна, втаскивая Варю в квартиру. – Как вас зовут, милое дитя? Варя? Варечка, замечательное имя. Варвара-краса. А мой оболтус стесняется своего домашнего имени. В детстве он, видите ли, не стеснялся. Что вас связывает с Нюшей, Варечка?
– Я обожаю газету «Паранормальный Вершинск»!
– Да что вы говорите! Понимаю, здесь все её обожают.
– Элеонора Павловна скромничает, Варя. Дедушка создал газету для неё.
– Это правда, – Элеонора Павловна отвела глаза, уголки губ поползли вниз.
– Бабушка, – попытался отвлечь её Корней. – Варя второй день балует меня разной вкуснятиной. Сама торт испекла на пятидесятилетие газеты!
– Сама! – всплеснула руками бабушка. – Эх, Нюша, был бы ты помоложе, я бы наказала тебе держаться такой девушки. Но ты неумолимо стар для неё, внук.
Варя покраснела точно так же, как Корней минуту назад.
Её провели в светлую гостиную, всю в рюшах, витиеватых украшениях, цветах, статуэтках, картинах, подушечках и пуфиках.
Варя вертела головой, как в музее, пока чуть не врезалась старого господина с котелком на голове. Полупрозрачного. Кудрявый, с большим носом и глубокими морщинами, разрезающими лицо, он сидел прямо на стеклянном столике, сложив руки на груди и презрительно поджав губы.