— Это не сложно проверить. — Джек пожал плечами. — Я, конечно, не специалист по аренде машин, но думаю, я знаю пару фирм, которые занимаются прокатом эксклюзивных авто, нужно только… — Джек резко оборвал себя на полуслове и вскочил с постели. — Сукин сын! И почему я об этом раньше не подумал?
— О чем? Что случилось?
— Моя машина. Какой-то идиот слегка помял мне машину за два дня до убийства. А я об этом совсем забыл.
— Просто тебе и так было о чем подумать, — мягко напомнила Ники.
— Возможно, — скривился Джек, — через неделю мне в ремонте все поправили, но, может, так мы сумеем доказать, что на том видео другая машина. Я как-то сразу поверил, что на записи именно моя машина, и не подумал спрашивать Чарльза про вмятину. Завтра с утра надо обязательно ему позвонить.
— Нет. — Ники покачала головой. — Разве ты забыл, что завтра свадьба твоего брата?
— Мэтт мне не брат, — сразу же отозвался Джек, но теперь его слова звучали уже не так уверенно и категорично, как раньше. Джек задумался и снова улегся на кровать. — Кто будет будить Чарльза, я или ты?
— Лучше я.
Ники села и, включив лампу, взялась за телефон.
Немного послушав гудки, она ждала, что вот-вот услышит недовольный голос разбуженного Макдонаха, но вместо этого сработал автоответчик. Вкратце изложив их теорию, Ники попросила Чарльза перезвонить и положила трубку.
— До завтрашнего вечера его не будет в городе, — сообщила она Джеку.
— Думаю, один день ничего не решает, все равно Алан никуда не денется, пока у него есть возможность бездельничать у мамы под крылышком. Так что навестим Чарльза сразу после свадьбы, и, если повезет, может, он даже успеет закрыть дело до ежегодного собрания акционеров.
— Оно же пройдет в конце следующей недели, ведь так? — похолодев, уточнила Ники.
— Да. — Джек прищурился. — А ты уже вычислила загадочного акционера?
— Я его обязательно найду, — пообещала она, не желая вдаваться в подробности.
— Осталось не так уж много времени, всего одна неделя, к тому же мне тоже нужно время, чтобы склонить его на свою сторону. Вот только я как-то плохо представляю, что я ему скажу, когда на мне висит подозрение в убийстве, которое совершил мой брат.
— Кинкейды не станут тебя винить в действиях Алана, и этот таинственный акционер, как мне кажется, тоже.
— Не станут? — Джек отбросил одеяло и принялся расхаживать по комнате в лучах лунного света, выгодно подчеркивающего рельефные мускулы на подтянутом теле. — Что-то я в этом сомневаюсь.
— Но ни ты, ни они не сделали друг другу ничего плохого, так почему бы вам не…
— Хватит.
В этом единственном слове прозвучало столько боли и убежденности, что Ники мгновенно сдалась и, подойдя к нему, добавила:
— Я просто пытаюсь помочь.
— Мы, кажется, это уже обсуждали. Не надо мне помогать, когда речь идет о Кинкейдах. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась.
После этих слов Ники почувствовала, что ей просто необходим свежий воздух, и выбежала на веранду, не заботясь о том, что на ней совершенно ничего нет. Она устало оперлась на перила, наблюдая за лунным светом, пляшущим по волнам океана. Ночью все вокруг разительно отличалось от того, к чему она успела привыкнуть при свете дня — песок, дюны, океан, решительно все казалось незнакомым. И Ники отчаянно впитывала в себя эту прекрасную картину, надеясь унести ее с собой, чтобы потом, после расставания с Джеком, было что вспоминать. На глаза навернулись слезы. Семь дней, им осталось всего семь дней, а потом Ники придется признать, что оставшиеся акции принадлежат ей самой. Через семь дней он от нее навеки отвернется и станет презирать. И Ники не представляла, как сможет перенести их разрыв.
За секунду до того, как рука Джека опустилась на ее плечо, Ники почувствовала его присутствие.
— Ты создана, чтобы купаться в лучах лунного света, — почти в точности повторил Джек то, что она сама думала о нем лишь пару минут назад. — Почти так же, как создана для того, чтобы ходить обнаженной. Настоящая богиня Диана.
— Охотница, олицетворение луны и родовспомогательница, — усмехнулась Ники. — Вот только в отличие от меня, ей так и пришлось остаться девственницей.
— Рад, что тебе не пришлось идти на такие жертвы, — рассмеялся Джек.
— Просто она не встретила никого вроде тебя, а то бы они быстро это поправили, — прошептала Ники, прижимаясь к нему.
— Ники, я понимаю, ты хочешь, чтобы мы с Кинкейдами стали одной семьей, но этого не случится. Никогда.
— Я знаю.
— Но все равно надеешься.
— А что в этом плохого? — спросила Ники, пристально глядя в его освещенное лунным светом лицо.
— Ничего плохого, но это совершенно бессмысленно. Особенно если… когда наши отношения изменятся.
— Изменятся? — Ники замерла, не в силах даже вздохнуть. Неужели он все знает? Но откуда?
Видимо, заметив, как она напряглась, Джек улыбнулся, а потом взял ее левую руку и надел Ники на палец кольцо с россыпью бриллиантов вокруг крупного сапфира. Вот только чтобы осознать, что он только что сделал, Ники потребовалась целая вечность.
— Выходи за меня.
От такого предложения Ники лишилась дара речи, а Джек счел ее молчание знаком согласия и, притянув к себе, поцеловал. Поцеловал так страстно, что у нее просто не осталось сил думать о чем бы то ни было, и, не в силах сопротивляться, Ники закинула руки Джеку на шею и полностью отдалась в его власть.
Ники бездумно покорилась Джеку, лишь краешком сознания отмечая, как они вернулись в дом, повалились на кровать. Когда же она в него влюбилась? И сколько надеялась на чудо, на то, что он полюбит ее в ответ? Почему-то ей всегда казалось, что выйти замуж за Джека, родить ему детей и жить с ним долго и счастливо — всего лишь несбыточная мечта. Но сейчас она позволила себе уйти от реальности и погрузиться в сказку, в которой мечты действительно становятся правдой, и не думать о грустном, о том, что их ждет всего лишь через неделю.
Со всеми трудностями она как-нибудь потом разберется, а теперь будет наслаждаться нежданным счастьем, как по волшебству свалившимся ей в руки.
Запустив пальцы в волосы Джека, Ники повалила его на себя. Бог ты мой, разве может быть на свете хоть что-то прекраснее, чем это слияние губ и прикосновение по-мужски грубого и крепкого тела к ее податливым изгибам? Ники полностью открылась ему навстречу, наслаждаясь движениями его языка, переплетающегося с ее языком, и пальцев, ласкающих ее соски.
Джек разорвал их поцелуй и губами пришел на помощь пальцам.
— Знаешь, у тебя самая красивая грудь из тех, что мне доводилось видеть.
— Когда ты говоришь что-нибудь такое, то я просто не знаю, что тебе отвечать, — улыбнулась Ники. — Мне тебя благодарить? Промолчать? Или лучше все отрицать?
— Глупо отрицать очевидное, — заметил Джек, сосредотачивая все свое внимание на ее животе. — И твоя кожа. Такой приятный оттенок.
— Какие слова, — еще раз усмехнулась Ники.
— И при этом такая вкусная, — продолжил Джек, спускаясь еще ниже, затем неспешно раздвинул ей бедра и погрузился в нее языком, заставив Ники беззвучно выкрикнуть его имя.
Она хотела сказать Джеку, чтобы он остановился, что он зашел слишком далеко, но от искусных движений его языка у нее из головы вылетели все мысли и остались одни лишь чувства. И эти сладостные прикосновения колючих усов и нежного языка пробуждали в ней целую бурю желания, а потом Джек нашел то место, в котором копилась вся ее страсть. Нашел и чуть сжал зубами. А потом потянул на себя.
Ники мгновенно выгнулась ему навстречу и, задрожав всем телом, отчаянно вцепилась в простыни, чувствуя, как ее с головой накрывает небывалое наслаждение, заставляя пульсировать все тело. Ники еще никогда раньше не испытывала ничего подобного и чувствовала себя сейчас как пловец, так глубоко нырнувший, что у него потемнело в глазах, и который теперь отчаянно пытается глотнуть воздуха, забывая, что кругом одна лишь вода.
Ей удалось совершить лишь один вдох, перед тем как Джек поднялся и одним стремительным движением соединил их тела, отчего она вся снова напряглась, и, чувствуя, как в ней вновь разгорается пульсирующая волна, Ники изо всех сил обвила его руками и ногами. Она подстроилась под заданный им ритм и теперь с готовностью двигалась ему навстречу, предчувствуя вторично надвигающийся оргазм.
Дыхание Джека становилось все быстрее и глубже, а вслед за ним и их движения. Их потные тела скользили друг по другу, все отчаяннее нуждаясь друг в друге, и Ники слышала, как он яростно шепчет «еще-еще-еще!», и с готовностью отдала ему все, что у нее было. Никогда раньше она так не раскрывалась и не чувствовала себя такой свободной. И они взлетали все выше и выше, пока им просто некуда было стремиться дальше, и они последний раз столкнулись друг с другом в этом бешеном танце и на долю секунды замерли, как две статуи, запечатленные в миг наивысшего блаженства человеческой плоти на самом пике наслаждения, а потом повалились на кровать.
Джек застонал Ники прямо на ухо, заставив ее содрогнуться от неожиданного теплого дуновения. Никогда еще она не была настолько восприимчива, чтобы такую мелочь, как простой вздох, почувствовать, как самую сладостную пытку.
— Какого черта? — спросил он властно. — Я никогда…
— Никогда?
— Никогда-никогда. А ты?
— Никогда даже близко.
— Надо было уже давно сделать тебе предложение, — усмехнулся Джек, откидываясь на кровать.
— Джек… — прошептала Ники, чувствуя, как после его слов к ней возвращается суровая реальность.
— Знаешь, — Джек перевернулся на живот и забросил руку ей на талию, — ты меня сейчас просто убила.
— Джек, нам надо поговорить.
Ники задумчиво посмотрела на кольцо, похоже, за последний час оно сильно потяжелело, во всяком случае, сейчас она могла едва приподнять руку.
У нее нет на него никакого права, ведь она знает, что их свадьбе не суждено состояться. Ее глаза наполнились слезами, она должна была сразу во всем признаться, с самого начала. Он бы предложил объединить их акции, а она бы отказалась. И на этом бы все и закончилось.