– Ну, в общем… – замялась Света, – последнее время каждый день… – И через паузу добавила: – Мне очень жалко Рудика. Хороший парень, и так ему не повезло по жизни.
– Вчера ты там в котором часу была?
– Днём.
– А поточнее?
– В районе часа.
– Ты там не видела вашего директора?
– Не видела, но зато слышала. Я сидела у Рудика в комнате, там вся эта свара была прекрасно слышна.
– Свара? – поднял брови Артём.
– Ну да. Тётя Маша орала на него как зарезанная.
– И в чём было дело?
– Эдуард Николаевич попросил её перевести Рудика в другую школу. Сказал, что ему в другом месте будет лучше. Ну, а тётя Маша его как следует отшила, а потом вообще выгнала к чёрту. – Она засмеялась, припоминая. – Если, говорит, ты что-то моему Рудику плохое сделаешь, я тебе голову оторву и в жопу засуну!
– Так и сказала? – поразился Артём.
– Ну да, именно так.
Артём положил перед собой бланки допроса, быстро записывал.
– Что ты вообще знаешь об этой семье? Ну, о Новиковых?
Она задумалась.
– Да ничего особенного. Знаю, что они всё время переезжали с тех пор, как произошёл этот несчастный случай. Искали подходящее место для Рудика. Ну, сам понимаешь, чтоб ему было удобно…
– Несчастный случай? – уточнил Артём.
– Ну да. Он же как стал инвалидом? Его друзья подожгли ящик с динамитом. Они все погибли, а Рудику оторвало конечности. – Она поёжилась.
– Ты, случайно, не знаешь, когда и где это произошло? – небрежным тоном поинтересовался Артём. – Он не говорил?
– По-моему, лет семь назад. Он говорил, что им было по десять лет. Кажется, они тогда в Южинске жили. Это вроде где-то под Самарой.
– Очень хорошо, спасибо.
Артём взглянул на часы, подвинул к ней исписанные листы. Хотел закончить допрос до появления Балабина.
– Прочти и подпиши, пожалуйста.
– Ты что, подозреваешь тётю Машу? – удивлённо спросила Света.
Артём подумал, как ответить. Сказал вполне искренне:
– Каждая мелочь сейчас имеет значение. В данный момент я подозреваю всех.
– И меня тоже? – тут же с изрядной долей женского кокетства отреагировала она.
Артём встал, посмотрел прямо в её замечательные, тёмно-зелёные, вяжущие глаза.
– Нет, – произнёс он невольно. – Тебя – нет.
Тут же понял, что говорить так не следовало. Это прозвучало как какое-то обещание.
Глаза её вспыхнули, зажглись зелёным огнём.
– Пока нет, – добавил он, отводя взгляд.
По лицу Светы мгновенно пробежала и тут же исчезла обиженная гримаса. Это произошло очень быстро, Артём даже решил, что ему показалось.
Больше, однако же, она ничего не сказала. Взяла ручку, сдвинула тёмные брови и молча нагнулась над протоколом.
27. Новости
Снизу, из полуподвального этажа, где находилась единственная камера приозёрского отделения полиции (но зато большая, целых восемнадцать квадратных метров), доносился отчаянный шум.
Алина Трушина до боли в пальцах вцепилась в железные прутья в зарешеченном окошечке, сапогами с металлическими носками изо всех сил лупила по двери.
– Ты, придурок, выпусти меня отсюда! – орала она. – Мне плохо! Слышите? Я скажу вам, кто убийца! Только выпустите меня! Я тут кони нарежу!
На лестнице раздались шаги, в подвал спустился Сеня Храпченко.
С опаской подошёл к камере.
– Ну чего ты разоралась? – начал увещевать он. – Нельзя, понятно? Приедет скоро начальник, разберётся. А до этого времени сиди спокойно.
– Сеня, выпусти меня отсюда! – взмолилась Алина. – Я тут задыхаюсь. У меня эта… клаустрофобия. Я тут скоро ласты склею, а ты будешь отвечать! Я же ничего не сделала, Сень! Мне надо с этим вашим следователем поговорить! Срочно. Прямо сейчас! Ты понял?
– Сейчас он не может, занят, – сочувственно продолжал уговаривать Сеня. – Как освободится, я ему скажу. А ты пока сядь, остынь, а то скоро горло сорвёшь! Вон уже сипишь! Хочешь, я тебе воды принесу? Только я тебя прошу, не выступай, хватит, а то ведь только хуже будет…
Двумя этажами выше Артём Раскатов, крепко призадумавшись, стоял у окна. С виду был спокоен, на самом же деле страшно нервничал. Безумие вокруг продолжалось, раскручивалось по спирали.
Невидящим взглядом Артём смотрел на другую сторону улицы, где с полдюжины бродячих собак раздирали что-то возле мусорки. Чуть прихрамывая, подошла ещё одна, лобастая, особо лохматая, с ходу бросилась расчищать себе дорогу. На неё злобно огрызнулись. Тут же началась отчаянная драка, раздался лай, перемешанный с рычанием и визгом.
Но Артём уже отвернулся, ничего этого не видел. Быстро просмотрел свои записи, потом сел к компьютеру. Набрал код, вышел на особый информативный сайт, которым пользовались оперативники.
В графе «Поиск» напечатал «Взрывы в Южинске», поставил примерные даты. Стал просматривать появляющиеся на мониторе названия интернетовских страниц.
После нескольких неудачных попыток он наконец наткнулся на то, что его интересовало. Заголовок гласил:
«ЮЖИНСКИЕ НОВОСТИ. АРХИВ»
Среди южинских новостей Артём уже быстро разыскал именно ту, которая ему была нужна.
«ДЕТСКИЕ ИГРЫ ПРИВЕЛИ К ТРАГЕДИИ!» – называлась статья журналиста, подписавшегося В. Савраскин.
«Трагический взрыв динамита навсегда превратил здорового мальчика в неполноценного инвалида, – с пафосом излагал события В. Савраскин. – Всё началось с обычной детской игры в бывшей усадьбе князя Мещерского, которая, к сожалению, никем не охранялась и пришла в полнейший упадок, несмотря на то, что наша газета неоднократно призывала обратить внимание на этот памятник архитектуры…»
Артём быстро пробежал текст, остановился на фотографии сгоревших руин взорванного дома. Ещё одна страшная фотография демонстрировала мальчика, лежащего с закрытыми глазами в луже крови. Ноги и правая рука мальчика были раздавлены всмятку.
Артём пригляделся, не без труда узнал в мальчике маленького Рудика Новикова. Вернулся к статье, уже более внимательно продолжил чтение:
«… в результате этого чудовищного взрыва Витя Залевский потерял обе ноги и руку. Можно считать, что он выжил просто чудом. Три других мальчика, Валерий Ксенжик, Юрий Орешкин и Роман Кондаков, к сча-стью, не пострадали. Этот вопиющий случай должен стать серьёзным предупреждением…»
Артём оторвался от монитора, хмуро вперился в дальний угол комнаты, как будто именно там сейчас должно было появиться нечто, отвечающее на все возникшие у него вопросы.
Например, каким это образом Витя Залевский превратился в Рудольфа Новикова?
Он встряхнул головой, курсором закрасил интересовавший его текст, сделал копию в отдельном файле, нажал на кнопку «Печатать». Низко загудел, заработал принтер.
Артём не стал ждать, набрал ещё один код. Открылась специальная поисковая программа «Граждане России».
Он набрал имя «Виктор Залевский» и нажал на кнопку «Поиск».
28. Подозрения
Борис Дмитриевич Балабин основательно уселся в своё кресло, подтянул к себе лежащие на столе бумаги. Брови были сдвинуты, губы плотно сжаты, глаза смотрели серьёзно и озабоченно.
Вот уехал на пару дней, и нате вам, до чего дело дошло! Краснел там, бледнел как мальчик, плёл чего-то, обещал, что вот-вот всё раскроет. Мэр его чуть ли не при всех там хуями покрыл, открестился от всего, сам чистенький вышел, как всегда. А сейчас уж совсем деваться некуда, скоро здесь будут все. Город полностью вышел из-под контроля. Сплошные трупы… и головы отрезанные везде валяются, прямо фильм ужасов какой-то!..
И что теперь ему делать? Разве он виноват, что какая-то гнида завелась в его родном Приозёрске?.. Что вся так хорошо налаженная жизнь в одночасье идёт под откос?!
Да, виноват.
Положился на заезжего москвича, думал, так будет для дела лучше. Всё ему доверил, даже собственный кабинет. Думал, столичная выучка, разберётся что к чему, плюс связи его семейные лишними не будут. А в результате влип по уши!
С другой стороны, как не влипнуть, такого ведь в их тихом городке ещё не бывало, чтобы маньяк завёлся, да ещё с извращениями. Теперь ему, Балабину (Борис Дмитриевич понимал это вполне отчётливо), всё припомнят, за эту самодеятельность пропишут по полной программе. На его место ведь многие зарятся.
Он тяжело вздохнул, постарался взять себя в руки. Очень хотелось выпустить пар, но на самом деле понимал, что Артём не виноват, кто мог ожидать такого разворота событий!
Ничего не поделаешь, придётся отвечать.
Сейчас главное – не распускаться, точно оценить обстановку. Понять, как себя правильно повести. Пока ещё есть немного времени до приезда высшего начальства и всех этих мудацких массмедиа.
На всю страну ославят!
Балабин нажал на кнопку селектора:
– Раскатов, зайди!
Вошёл Артём, поздоровался. В руках держал блокнот.
Взволнованно, с прямой спиной, сел напротив стола, туда, где не так давно сидела Света.
На то самое место.
– Что происходит, Тёма? – сдержанно спросил начальник.
– Вот что я выяснил, Борис Дмитриевич, – быстро заговорил Артём. – Старался говорить ровно, держать себя в руках, не выдавать дикого внутреннего напряжения, в котором жил все эти последние дни. – Директор школы Погребной, последняя жертва, за несколько часов до того, как его убили, заходил в «Котлетную» на Лесной. Там он сильно поругался с Марией Новиковой из-за её сына, инвалида Рудольфа Новикова. Есть свидетельница, Светлана Коновалова, которая была в это время в гостях у Рудика и слышала всю ссору. Погребной предложил Новиковой перевести сына в другую школу, она это восприняла в штыки и выгнала его. Однако же сама Мария Новикова всё это категорически отрицает. Интересно почему? Светлана Коновалова, которая дружит с Рудиком, рассказала мне, что Рудик Новиков был единственным, кто выжил в результате неосторожного обращения с динамитом и сильного взрыва в городе Южинске, в Самарской области. Во всяком случае, так ей об этом рассказал сам Рудик. А сейчас взгляните вот на это.