– В нашей ситуации – да. Ведь задача заставить это всё работать. К тому же производство удобрений – это та отрасль, в которой я могу помочь, никому не навредив. Хотя это важная отрасль химической промышленности, колоссальную часть себестоимости удобрения составляет стоимость природного газа и электричества, необходимых для выработки… ну того же аммиака, к примеру. Проще говоря – это не технологическая, а ресурсная промышленность. И удобрение – это не высокотехнологичный продукт, а слегка обработанный ресурс.
Единственный нюанс тут – это внесение удобрений. Необходимо освоить выпуск техники и технологию внесения вместе с поливом.
– Сейчас вся наша промышленность… вся, до последнего станка, занята выпуском нужных фронту вещей. Люди работают в ужасных условиях, но поток снабжения фронта не должен прерываться – стоит хотя бы немного ослабить работу – и всё пойдёт насмарку.
– Это беда. Но с машиностроительным предприятием я более-менее знаком и могу создать новое.
– Людей нет, – ответил Сталин, – и не будет в ближайшее время. И качественный состав рабочего фонда оставляет желать лучшего. Необходимо внедрять новые технологии, но где их взять, эти технологии?
– С удобрениями вроде решили – я создам запас, которого хватит надолго. Куда сложнее обстоит дело с созданием комбайнов. Техника сложная… Вот что, товарищ Сталин, имею интересное предложение, – я откинулся на спинку, – Давайте я арендую территорию – несколько тысяч гектар, и постараюсь создать в ней высокооснащённое агропромышленное предприятие. Это касаемо меня – касаемо остальных – могу только дать зерно более современных и более стойких и урожайных сортов, и удобрения. Этого хватит, чтобы увеличить урожайность и следовательно – выработку, а дальше… придётся советскому сельскому хозяйству работать.
– Так тоже можно. Как я понимаю, территория, которую вы хотите арендовать, должна быть наградой за вашу помощь?
– Совершенно верно. Думаю, не прошу слишком много, потому что стоимость аренды лет на девяносто пять, раз в сто ниже, чем стоимость только удобрений.
– Что ж, вы правы – мы готовы выделить вам в аренду участки земли, если вы вдруг захотите её обрабатывать. Это выгодная сделка. Вам ведь придётся нанимать советских граждан?
– На правах частника, – опять пожал я плечами, – с уплатой налогов же.
– В таком случае – договорились. Какую землю вы себе хотите?
– Меня вполне устроит участок в подмосковье. Климат тут не ахти какой, но сойдёт, и далеко ехать не надо.
– Просто скажите где.
– Есть подходящее местечко. На юге от Коломны располагается неплохая земля, в районе Зарайска. Вот вокруг него могу арендовать сто тысяч гектар земли.
– А справитесь с такой огромной площадью?
– Мне с ней справляться самолично не придётся – нужно будет найти подходящего руководителя, с хорошим опытом работы, опытных трактористов и так далее. Полагаю, найдутся люди, готовые поработать за хорошую зарплату. А там мне остаётся только надеяться на то, что руководитель не подведёт.
– Лаврентий, обеспечь товарищу Киврину хорошего руководителя, – обратился к Берии Сталин, – и помоги обустроиться на месте. Наверняка потребуется много сил.
– Сделаем, – ответил Берия, вытянувшись по струнке, – организуем.
– Вот и хорошо. А удобрения… Начните работу и договоритесь, где и как отгружать. Главное чтобы они могли долго храниться и это было безопасно. Объёмы всё-таки немаленькие.
– Тоже сделаем.
– Вот и хорошо. Что до остального – я надеюсь на то, что всё выйдет нормально. Мы уже порядком устали от этой войны, а ведь прошло меньше года. Работайте.
Берия встал, я тоже.
– Пойдём, – Лаврентий Павлович цапнул меня за рукав, – пойдём, выйдем, поговорим…
В итоге даже ругать меня не стал. Так, пожурил, что пришёл чёрт знает в чём. Но с меня как с гуся вода – в итоге мы пошли на выход вдвоём.
– Вот что, людей я постараюсь тебе найти. И рабочих, и руководство, и всё прочее. Но это будет непросто. Тебе же нужно построить предприятие по своим стандартам?
– Нет, вовсе нет. Я не собираюсь, к тому же даже если я видел кое-какую технику из этой отрасли, у меня по прежнему нет возможности обучить персонал использовать промышленные компьютеры. Но вот тракторы современные использовать – это другое дело. Ну как современные… семидесятых-восьмидесятых годов, отечественные и зарубежные.
– И в итоге ты распыляешь силы. Ты занимался автомобилями, самолётами, электроникой, а вот теперь ударился в колхоз.
– Стоп, – я поднял руку, – я по-прежнему имею первую и главную заботу – это мой заводик. Самолёты это хобби, полетал и хватит. Подкинул немного технологий – пусть возятся. Григорян не мой подчинённый, так что я там вообще ничего уже не решаю. Так, числюсь вторым помощником третьего секретаря. То же и с аэроклубом и аэродромом. То же самое с радио – я в нём как свинья в апельсинах, это не моя тематика. В сельском хозяйстве я разбираюсь едва ли лучше, всякие покосы и периоды вегетации – это не ко мне и не про меня. Зато в тракторах я шарю гораздо лучше. И поскольку мой маленький заводик наравне с вело-мото-авто тематикой занимается моторизированными сельхозмашинами – мотоблоками, тракторами, и так далее – тема имеет косвенное отношение ко мне.
– Тогда понятно. Но всё равно, чтобы хорошо работало – нужно найти молодых и энергичных трактористов, провести тщательное обучение, а это время. Нельзя просто так сесть на трактор и начать пахать. Или можно?
– Нельзя. Вот что, давайте займёмся удобрениями и новыми сортами пшеницы и прочих зёрен, а там видно будет.
Поросёнок пётр и его… ну вы поняли. Вообще, выращивать что-то – это то ещё хобби. Занятное, забавное, и хороший способ отдохнуть от всех проблем, коих постоянно появляются. То на заводе что-то пойдёт не так, то ещё что Берии нужно – прямо кошмар. Хочется побыть наедине с природой, хотя бы в такой форме. Завести свою ферму и стать фермером? Ну вариант неплохой, я за. Если это будет хобби, а не постоянная работа – колхозником становиться я не хочу.
Но будучи обеспеченным всем желаемым человеком, что мешает мне заняться чем-то подобным не из жадности или нужды, а просто из желания отдохнуть?
Так что ехал я на тракторе Claas, кто скажет, что я колхозник – пусть удавится. Обзор – как из аквариума, сидение удобное, компьютер под боком, управление цифровое, мощность полтысячи лошадей и по четыре колеса на оси – вот это трактор. О комфорте говорить излишне – рабочее место оператора как маленькая квартира. В такой трактор хочется не то что в чистых сапогах – в перчатках входить. Чтобы не запачкать красивую отделку. Но я без перчаток. Усилий прилагать не надо, дискомфорта оператор не испытывает – особо не трясёт, не болтает, не сквозит. Мне очень понравилось – почти как за рулём комфортного кроссовера, всё сделано для любящего удобства водителя, можно не работать, а отдыхать на месте.
Словно в медиативной залипательной игре – включил музычку, какую-нибудь Энигму, и расслабляешься, выполняя план работ – широченный плуг, требующий высокого тягового класса. Опустив плуг, сверился с инструкцией и начал работу, по ходу дела ещё включив музыку.
Время пролетело незаметно – и за день удалось распахать довольно большую площадь. А как обстояли дела у ребят… Которые тут работали… Я видел их на поле – они пахали. Я тоже пахал, до самого вечера, так что когда пришёл конец рабочего дня – вместе с остальными поехал на базу – заодно оценил результат дневных трудов. Вспахал я вдвое больше, чем обычные трактористы. Но и машина у меня больше и мощнее. Чтобы не заниматься секретностью, я был вынужден выдать им машины самые обыкновенные. Но современные вариации, не советское ретро – на последнее мне не хватило садизма.
Загнав технику в боксы, я мог выслушать отзывы потребителей, так сказать – естественно, воцарилась свалка, и болтали все кто о чём – ребята не впервой на тракторе, но пахоту начали только сегодня. Поэтому я решил потереться в кругу трактористов-водителей и узнать, какие у них имеются претензии или вопросы к технике. А претензий, как оказалось, нет вообще – ребята делились впечатлениями, курили, много курили и отзывы были скорее восторженные и гневные – гневные потому что не сразу въезжают в то, как этим работать, а восторженные – потому что въехав, наслаждаются работой. Ну правда, я как-то пробовал на советском тракторе СХТЗ проехаться, завести, всё такое… Не понял одного – почему советские конструктора считали, что тракторист – это грубый, крепкий, могучий мужик, который должен таким оставаться всегда. Трактор должен скрипеть, шуметь, где не надо поддувать, где надо – не греть, и вообще, советский трактор это испытание для его водителя.
О комфорте нежных пятых точек трактористов никто особо не думал – скажите спасибо, что не по колено в грязи да на лошади. При таких темпах выпуска… могли бы хоть разок не пожлобиться на условия комфорта, но нет – похоже, идеология была рабочая, что крестьянин должен остаться крестьянином. И если ему будет удобно и комфортно – то он работать не захочет. Поэтому я и наблюдал целый поток восторга вперемешку с непониманием.
Отряхнувшись, пошёл к зданию администрации. Туда же уже отправлялась машина. Да, думаю, удивление трактористов и их шок от комфортабельных кабин с кондиционерами и отопителями, и мягкими креслами – это ничто по сравнению с тем, как на меня смотрел Левченко.
Левченко Геннадий – это ещё один наш гений. Директор, присланный Берией – руководил когда-то колхозом, успешно руководил, но потом его сместили с должности, не выдержал конкурентной борьбы за план, и шарабанился бы он дальше по стране, если бы не предложение занять место руководителя тут, в агропредприятии.
– Ну что, как первый рабочий день? – войдя в его кабинет, спросил я.
В кабинете был Левченко, который выглядел как анекдотичный глава колхоза, в очень такой деревенской одежде, и ещё наш бригадир, вместе они что-то считали.