Но всё оставалось тихо и недвижимо.
Джо потянулся было к затылку, но вспомнив про скафандр, не довёл движение до конца, вместо этого метнув нож в пол. Нож воткнулся. Джо спросил:
– Мать! Что за дела? Хоть кто-то живой здесь движется кроме нас?
– Нет, живой – никто.
– Да?! А кто же тогда включал чёртову вилку – в розетку?!
– Затрудняюсь ответить. Так же как затрудняюсь сказать, кто сейчас чинит чёртов кабель.
Джо резко обернулся, и застыл: «чёртов» кабель, действительно, кто-то чинил: нож, которым он перерезал толстую резиновую кишку, теперь как бы сам по себе срезал пластиковую оплётку с трёх жил одного, а затем и другого концов, обнажая медные провода, и зачищая их. И вот уже поблёскивающие свежей желтизной концы деловито скручиваются друг с другом, плотно к кабелю прижимаются, и приматываются чёрной, неизвестно откуда взявшейся, изолентой. Конец которой срезал тот же нож.
Пол, вскинувшись, стал шарить руками вокруг места починки, надеясь наткнуться хоть на какое-то тело. Однако его выпученные глаза лучше слов сказали Джо, что надежды не оправдались.
– Мило. Мать! Что здесь происходит, в конце-концов?
– Мои сенсоры, и датчики, закреплённые на ваших скафандрах, однозначно показывают: никого живого рядом с вами нет.
– А… Неживого?
– Нет. Никаких нано-роботов или микропов, если вы о механизмах, тоже нет.
– Ладно, …рен с ним… Тогда вот что: приказываю: облететь чёртову планетёнку со всех сторон, и провести полное просвечивание. Плевать на расход энергии.
– Смотри-ка, как он раскомандовался… А если она ничего так и не найдёт?
– Тогда вычтем стоимость горючего, потраченного на работу генератора на форсаже, из моей доли. – Джо зыркнул на напарника так, что Пол предпочёл промолчать.
В этот момент распалившийся Джо невольно прикусил собравшийся продолжить указания язык и вздрогнул, так как проклятая починенная вилка воткнулась в розетку, и оглушительная танцевальная мелодия вновь зазвучала, с бодростью, казавшейся издевательской. Джо почувствовал, как кровь бросилась в лицо:
– Нет уж! Так просто они не отделаются! – выхватив наконец плазменный пистолет из кобуры, он превратил весело помаргивающий цветными огоньками светодиодов агрегат в лужу расплавленного пластмассово-металлического шлака на полу.
Музыка снова стихла.
– Подождём?
– Подождём!
Ждать пришлось не больше пары минут. К входной двери подъехала машина: грузовичок-пикап. В том, что в кабине никого не было, можно было и не сомневаться. Но вот задний тент кузова откинулся, и из него выплыл, и двинулся к двери бара прямо по воздуху, новый музыкальный автомат. Дверь распахнулась, автомат вплыл в помещение, друзья проследили сердитыми взглядами, как он проследовал к месту старого, и встал рядом с лужей. Лужа… Исчезла.
Вот – только что была – и нет её!.. Пока Джо открывал рот, чтоб высказать возникшие мысли, автомат подвинулся на освободившееся место, вилка воткнулась куда ей положено, и мелодия загремела с того самого места, где оборвалась.
Пол опередил Джо в смысле высказывания мыслей вслух:
– Вот же …! Ну и …! Да чтоб им …! Первый раз такое вижу.
– Мать! – Джо сердито проводил взглядом уехавший пикап, – Разумные гипотезы у меня кончились. Выскажи твою. Пусть и не разумную.
– Хорошо. Примерно восемь с половиной процентов составляет вероятность того, что всё здесь перемещается и функционирует, управляемое и направляемое телекинезом.
– Чем-чем?!
– Телекинезом. Ну, то есть – усилием мысли.
– Да-а?! И кто же это здесь у нас такой… Мыслящий?!
– Пока не знаю. Но возможно, мы это выясним, если вскроем, или проникнем в спрятанный под южным полюсом бункер, который я нашла только что. На глубине пяти километров от поверхности континента.
К этой самой «поверхности континента» пришлось ещё вначале проплавлять настоящую шахту: снежно-ледовая шапка на южном материке достигала в указанном Матерью месте толщины в добрых полмили.
Мать проделала всё сама. Прямо с борта «Чёрной каракатицы», зависшей над полюсом на геостационарной орбите. Напарники наблюдали на экранах изображения с тепловизоров, передаваемые зондами. Всё, что шло в зрительном диапазоне, не позволял видеть пар, огромным облаком закрывавший свежепроложенное устье.
Челнок Джо посадил в десятке шагов от пятиметрового вертикального колодца.
– Как думаешь, края не обвалятся?
– С чего бы? Вокруг – минус сорок три. Да и внутри льда – не выше.
– Ох, не нравится мне всё это. Такую же ситуацию я помню по фильму «Чужой против хищника».
– Где ты берёшь это старьё… – Джо поёрзал в узкой горловине, и покряхтел, пытаясь залезть в скафандр так, чтоб майка защитного цвета не задралась, как обычно, на голову, – Впрочем, знаю – где. Мать у нас «библиофил»: обожает собирать «для анналов» все фантастические фильмы и книги. Ну так вот: ничего необычного в том, что ситуация повторяется, я лично не вижу.
– В смысле? – переговариваясь, напарники прошли шлюз, и двинулись к шахте. Тросы от лебёдки челнока тянулись за ними.
– Чего – «в смысле»? Если кому-то на планете очень хочется сильно защищенного места, он и копает гранит, углубляясь в стабильную и прочную континентальную платформу как можно глубже. И шансы оставаться необнаруженным у него не такие уж плохие.
Потому что во-первых – не у всех настолько дороженные и мощные сканнеры, как у нас… А во-вторых – внизу приятная, комфортная и стабильная, температура. Из-за близости магмы. Мать? Сколько там? – мимо теперь мелькали глянцево отблескивающие ледяные бока шахты.
– Тридцать один с половиной по Цельсию на глубине пяти с половиной кэмэ.
– Вот. И всегда можно выработать электричество, особо не напрягаясь. Хотя бы элементарными термопарами… Мать. Куда дальше? – Джо отстегнул от пояса карабин троса лебёдки, и потопал ногой по серо-чёрной поверхности скалы. Скала, разумеется, не шелохнулась.
– Дальше – прямо на север. Нет, не туда, правее. – он явственно услышал хихиканье, – Прости, забыла, что север-то здесь, на полюсе, – везде!
Джо убрал компас назад в гнездо на предплечьи, дёрнул щекой. (Ага – забыла она!.. Чёрта с два!) Но он отлично понимал, что без «солдафонского» юмора их главного компьютера им было бы куда тяжелей и тоскливей. Он взялся за плазменный резак, буркнув «приземлившемуся» рядом Полу:
– Испаряй давай.
Потекшую из-под резака за спину Джо воду, Пол и правда – испарял конвертером, после чего свежеобразованный пар возносился кверху по шахте, и оседал на её холодных стенах конденсатом. Но большая часть просто вылетала из устья колодца, создавая, как Джо отлично представлял по картинке, уже виденной с орбиты, огромную шапку-гриб.
– Мать. Это – то, что мы ищем?
– Ну да. Вот эта бетонная пробка как раз и затыкает устье штрека.
– Ладно. Разберёмся вначале с ней. Тонкости навигации при блуждании по лабиринтам будем выяснять потом.
Джо отрегулировал резак. Бетон поддавался плохо, поэтому он просто испарял гранит рядом с серой массой, прокладывая проход вниз сбоку от пробки.
Пол проворчал:
– Ненавижу катакомбы-лабиринты. Вот посмотришь: нам опять надерут задницу.
– Ерунда. Кроме того, нам «надирали задницу» всего три раза. Зато двести одиннадцать – надирали уже мы.
– Помню. Но всё равно: неужели нельзя было для разнообразия сделать так, чтоб «разборки» проходили на поверхности? Или – хотя бы в какой-нибудь пирамиде?
– Хм-м… – Джо треснулся о колпак скафандра рукавом в тщетной попытке утереть пот, выступивший, скорее, «от нервов», поскольку тоненько жужжал кондиционер-климатизатор, поддерживающий комфортные двадцать один, – Ну что тебе сказать… Помнишь там, на Земле, пирамиду Хеопса?
– Разумеется. Куда ж от неё деваться.
– Ну так вот. Геологи выяснили, что она простоит на поверхности в виде цельного монолита не больше двадцати пяти тысяч лет. И – «мементо мори». А здесь… Мать?..
– Не менее полутора миллионов. Пока эта платформа не столкнётся с соседней, к которой она медленно дрейфует.
– Ладно, похоже, пробка кончилась. Полезли?
– Ну тыть!..
Вырезать боковой проход к «подпробочному» пространству труда не составило.
– Ух ты!..
– Вот именно. Начнём спускаться, или вначале пообедаем?
– Лучше пообедаем, конечно.
Обед много времени не занял. Расположившись на ступенях первого лестничного пролёта шахты, казавшейся бездонной, напарники потягивали питательную пасту из пищевых мундштуков, иногда запивая её водой из мундштука для жидкостей. Сегодня Мать не заправила им ни сока, ни кофе – Джо, предвидя «физические усилия» сам так распорядился.
Боковым зрением он невольно отмечал близость загубника кислородного прибора – их страховки на случай аварийной разгерметизации. Имелся в шлеме, там, за затылком, и микроп – на случай, если бы где-нибудь что-нибудь зачесалось. Несмотря на весьма приличную стоимость «крабика», сейчас мирно замершего в ожидании команд, Джо, наученный горьким опытом, приобрел-таки парочку.
– Мать. Сколько времени займёт спуск?
– Не знаю.
– Это как?!
– Ну – как! Вы же ещё не пошли. Так что не могу рассчитать среднюю скорость спуска. И, соответственно, время.
Сердито сопя, Джо встал на ноги. Пол фыркнул:
– Не надо на меня смотреть. Это она с тебя берёт пример. На старости лет стала занудливой, ворчливой и вредной!
Джо посчитал ниже своего достоинства ответить на подколку.
После преодоления сорока пролётов самой обычной лестницы, сооружённой из стальных пластин и стальных же двутавровых балок, спиралью обходящих по периметру вертикальный прямоугольник, Мать соизволила сжалиться:
– Тринадцать часов.
– Сколько?!
– Чего?!
На два возмущённых выкрика Мать отреагировала невозмутимо:
– Тринадцать. Часов. На спуск. Ну, это с учётом того, что вам понадобится минимум ещё три остановки для отдыха и еды.