Многие поэты Парижской Коммуны были в особенности потрясены ее кошмарно-кровавой гибелью, усиливавшей у них требование жестокого отмщения за море пролитой народной крови. Но для других неизмеримо важнее была мысль о героизме рабочего класса, могуче поднявшегося наконец с оружием в руках во имя освобождения груда и раскрепощения всего трудового человечества от капиталистического гнета. Эту мысль особенно развивали пролетарские поэты Парижской Коммуны.
ЭЖЕН ПОТЬЕ
Полувековое творчество Эжена Потье, широко отразившее весь сложный путь, который прошла современная ему французская революционная демократия, знаменует собой новый, громадного художественного значения этап в истории французской политической поэзии XIX в. Отвечая возраставшему классовому самосознанию рабочих, поэзия Потье стала в 1870–80-х годах громогласным глашатаем революционно-социалистической борьбы пролетариата.
Потье, первоначально влюбленный в музу Беранже и подражавший ему, уже изживал его влияния в пору революции 1848 г. С самой сильной традицией беранжеровской песни, с ее национально-патриотической темой, Потье порвал окончательно: революцию 1848 г. и Парижскую Коммуну поэт рассматривал лишь как проявление борьбы трудовых народных масс. С небывалой полнотой и с великолепной силой реалистического мастерства обрисовал он французский пролетариат, который борется на своей родине не за какие-либо национальные ее преимущества, но за победу всего трудового человечества, за свержение капитализма и за установление на земле коммунистического строя.
Эжен Потье родился в Париже 4 октября 1816 г., в семье рабочего-упаковщика, бонапартиста по своим воззрениям. Мальчик получил только начальное образование и с 13 лет стал учеником и помощником отца в его ремесле. Но он мечтал лишь о том, чтобы писать стихи. Песни Беранже, тогдашнего народного любимца, стали для него образцом и примером для подражаний.
В дни Июльской революции, когда еще шли баррикадные бои, мальчик-поэт уже сложил песню в честь свободы и даже, как пишет в автобиографии, спел ее на улице «под аккомпанемент последних выстрелов швейцарцев во время взятия Лувра». То был день 29 июля 1830 г.
Один из народных песенников 1830 г., Шарль Лепаж, обратил внимание на 14-летнего поэта и помог изданию его сборничка песен «Юная муза» (1831), посвященного Беранже. Знаменитый поэт прислал Эжену Потье ласковое письмо, не преминув, впрочем, сказать, что самый незаметный ремесленник более полезен своей родине, чем большинство стихослагателей. Беранже знал слишком иного случаев, когда поэты, выходившие из народа, бросали свое ремесло ради служения музам и обрекали себя на бедственную, нищенскую жизнь, а порою на раннюю смерть…
Переиздав «Юную музу» в 1832 г., Потье дополнил сборник посланием к Беранже, заверяя своего «божественного учителя», что не перестанет быть рабочим. Тем не менее он вскоре бросил ремесло отца затем, чтобы посвятить себя литературе.
Как известно, французская буржуазная культура с установившейся враждебностью относится ко всякого рода демократическим писателям. Отсюда — равнодушие французских историков литературы и библиографов к творчеству таких писателей. Вот почему Потье еще ждет у себя на родине тех исследователей, биографов и библиографов, которые самым тщательным и исчерпывающим образом обрисуют его жизнь, его долгий и не лишенный противоречий творческий путь, а главное — отыщут его забытые или еще не опубликованные произведения, а также весь его архив, хранившийся в свое время у Каролины Потье, вдовы поэта. Пьер Брошон, большой заслугой которого является издание «Полного собрания песен» Потье, выпущенное в 1966 г.[92], сам сообщает о неполноте своего труда, потому что, например, наследники композитора Аллира Бюро, положившего на музыку ряд песен Потье, отказались предоставить для публикации другие хранящиеся у них песни поэта. На русском языке тоже еще нет полного собрания стихотворений Потье[93], хотя поэт, которому посвятил статью В. И. Ленин, казалось бы, вправе быть представлен советским читателям во всем объеме своего творчества.
Из-за отсутствия во Франции надлежащего внимания к Потье нет, например, никаких данных о творчестве поэта за период с 1832 по 1846 г., т. е. за целых 14 лет! В автобиографии Потье сообщал, что в эту пору он собирался стать драматургом и написал ряд каких-то пятиактных стихотворных драм и водевилей, но все они погибли во время пожара. Писал он и песни, в той же автобиографии читаем: «Около 1840 года я сочинил одну бабувистскую песню, сохранившуюся у меня лишь в неполной копии. Рукопись ее я отдал одному другу, занятому пропагандой коммунизма. Она была напечатана без моего ведома и пользовалась в Лионе и на юге изумительной популярностью». Эта песня до сих пор не разыскана, неизвестна и ее «неполная копия».
В юности, при Июльской монархии, Эжен Потье долго бедствовал. Заработать что-либо литературным трудом он, по-видимому, не мог и должен был служить — то школьным надзирателем, то приказчиком в писчебумажном магазине. Лишь позже, вероятно в 1840-х годах, став художником-орнаментистом, разрисовщиком тканей, он нашел работу по душе и верный заработок.
Подружившись в эту пору с молодым Анри Мюрже, он примкнул к тому кружку студентов, художников и поэтов, безденежное, но беззаботное существование которого Мюрже впоследствии поэтизировал в романе «Сцены из жизни богемы» (1848). Однако веселость богемного существования не исчерпывала интересов поэта. Деловек беспокойной, ищущей мысли, философского склада ума, Потье постоянно задумывался о смысле жизни, старался постичь основные ее закономерности. Он всегда мечтал о свободе, справедливости, республиканском строе, о благе трудового народа, и в душе его лишь упрочивалась вражда к буржуазной монархии Луи Филиппа. «Бабувистская» песня Потье не случайно связана с 1840-м годом, который отмечен экономическим кризисом и бурными стачками рабочих.
Однако в молодой душе Эжена Потье в 1840-х годах жили и религиозные верования, и надежды на то, что лучшее будущее, пожалуй, достижимо и мирным путем, с помощью простых доводов разума. Лишь когда он убеждался, что это не так, в нем снова брали верх грозные заветы бабувизма. Выразительно в этом отношении его творчество времени революции 1848 г.
В начале революции Потье полон самых лучезарных надежд, особенно веры в победу свободы, равенства и братства. Поэт воспевал и ламартиновское трехцветное знамя, и посадку деревьев свободы, и введенное всеобщее голосование. Владели им тогда и воззрения «демократизированного христианства»: его умиляло, что Христос, проповедник равенства, был простым плотником, а его апостолы вышли из рыбаков. По мысли поэта, подлинными последователями Христа в современности являются лишь бедняки-труженики, главным образом рабочие.
В стихотворении «Народ», славящем победу революции 1848 г., Потье радостно обрисовывал образ трудового народа, февральского победителя, которому не нужно ни золота, ни дворцов богачей: он требует только хлеба и прав. А так как таких тружеников громадное большинство, то поэт уверен, что их пожелания и надежды будут удовлетворены либо временным правительством, либо вообще высшими классами, тоже ведь не чуждыми, как он еще верил, христианским заветам, альтруизму и справедливости.
Слишком во многом нуждается народ, слишком он обездолен! В песне «Я голоден» поэт говорит о страданиях человека. Нужно помнить, что именем «Человек» Потье всегда — и далее — наделяет только народного труженика, только рабочего. Тело этого человека голодает: ему недостает хлеба. Ум его голодает по знанию, ибо еще не умеет самостоятельно мыслить и обречен верить внушаемым ему заблуждениям. Сердце жаждет любви и настоящей семьи, ибо сыновья народа так часто обречены становиться ворами, а дочери — проститутками. Народ измучен, еще не знает, как ему быть, и живет лишь тоскливой надеждой на лучшее будущее.
Особенно сильное впечатление на современников произвела песня Потье 1848 г. «Пропаганда песнями». Поэт очертил в ней круг тех активных пропагандистских задач, которые он ставит своему искусству. Песни обязаны быть защитницами трудового народа: они должны вносить ободряющее слово надежды в мерзлые мансарды, где голодают бедняки; они должны открыть глаза крестьянам на бессовестность спекулянтов, за бесценок скупающих у них хлеб; песни должны, наконец, врываться в лавки торговцев и стараться пристыдить этих грабителей бедноты. Другие его песни ратовали за избрание в депутаты честных людей — лучше всего рабочих («Всеобщее голосование») — и призывали этих избранников народа добиваться уничтожения на земле неравенства, невежественности, голода, утвердить власть труда («Генеральные штаты труда»).
Соратники Потье — народные поэты 1848 г. Пьер Дюпон, Шарль Жилль, Гюстав Матьё и другие — уже выделяли его, как талантливейшего и многообещающего поэта-мыслителя. Он представлялся им самым одаренным из учеников Беранже, отлично овладевшим его колоритным, звучным и богато рифмованным стихом. Но они видели, что Потье отходит от обычного круга тем Беранже, которые были уже вчерашним днем политической поэзии, и настойчиво пролагает новый путь политической песне, более всего поглощенной судьбами трудового народа, его надеждами, требованиями, а главное — революционными стремлениями. «Этот превзойдет нас обоих!» — сказал об Эжене Потье. в ту пору Пьер Дюпон другому известному песеннику, Гюставу Надо.
Но время шло, и миролюбивые народные надежды начального этапа революции сменялись растущим разочарованием. Тон песен Потье меняется. Накануне июньского рабочего восстания они насыщены резкими обличениями, грозными требованиями, гневно-сатирическими интонациями. В душе поэта, обманувшегося в своих упованиях, вскипала стихия бабувистской революционности. В песне «Кровопийцы» он писал, что высшие классы бесстыдно именуют голодающих рабочих «кровопийцами», тогда как настоящие кровопийцы — это они сами, черствые, эгоистичные эксплуататоры и ненавистники трудового народа. По