Наконец, и Рогволод решил бороться со своими противниками поодиночке. Он выступил в 1162 году на самого деятельного из них Володаря и осадил его в удельном его городе Городце. Володарь уклонился днем от сражения, но ночью напал на полочан и нанес им с помощью литвы сильное поражение. Рогволод убежал в Слуцк, оттуда перешел в свой удел Друцк, оставив намерение утвердиться в Полоцке: «а Полотьску не сме ити, занеже множьство паде Полочан», поясняет летопись.
Неудачная борьба с Глебовичами ослабила энтузиазм, возбужденный в Полоцке; когда Рогволод прибыл в Друцк, поддержка, оказанная ему Святославом, была незначительна. Ростислав Мстиславич также слабо помогал ему, а между тем полочанам приходилось выдерживать тягостную войну с другою линиею, не желавшею уступить первенства. Все это ослабило партию Рогволода, он понял это и удалился в Друцк, а полочане избрали Всеслава Васильковича.
Князь этот, княживший до сего времени в Витебском уделе, держался во время только что описаной борьбы за Полоцк в стороне от нее. С избранием этого князя полочане получили сильную поддержку на некоторое время в князьях Смоленских, покровительствовавших Всеславу. С него начинается особенно сильное влияние в Полоцке Смоленска. Самое появление его на Полоцком столе сопряжено было, по-видимому, с уступкой смоленским князьям. В самом деле, в 1162 году он занимает Полоцкий стол, а в 1165 году Давыд Ростиславич занял Витебск. Потому не без вероятности следует предположить, что уступка Витебска была сопряжена с поддержкою, которую оказал Смоленск в этом случае, и также с целью приобресть себе в смоленских князьях верного покровителя в борьбе за Полоцк. Занятие Витебска Давыдом могло произойти непосредственно после занятия Всеславом Полоцка в 1162 году, потому что летописная заметка под 1165 годом о том, что Давыд «седе» в этом уделе, не указывает вовсе на время занятия им стола, а только лишь на владение. И действительно, Всеслав, как сейчас увидим, более чем кто-либо из князей Полоцких, пользовался защитой и поддержкою Смоленска.
Так, когда в 1167 году Володарь Глебович направился к Полоцку и вышедший ему навстречу Всеслав с полочанами был разбит, последний бежал к Давыду в Витебск. Из обстоятельств похода можно, кроме того, видеть, что при первом известии о движениях Володаря, Давыд послал Всеславу помощь: «не да ему съвъкупитися (Володарь — Всеславу, очевидно с Давыдом) и вдари на них изнезапы».
Разбив Всеслава, Володарь занял Полоцк, утвердился в нем («целова крест с Полтьцаны») и сейчас же направился к Витебску на Давыда и Всеслава.
Войска встретились на берегах какой-то реки. Давыд оттягивал время, не желал вступать в битву, выжидая брата своего Романа с смольнянами. Но ночью произошло смятение в лагере Володаря — «в полунощи бысть гром силен, яко воем бродящемся черес реку, и страх нападе на воя Володаревы» — вследствие чего они и разбежались. На утро Давыд, узнав о случившемся, послал в погоню за бежавшими. Случайная победа над противником дала возможность Всеславу снова занять Полоцк. Давыд, по выражению летописи, «посла» его туда, что указывает на значительную зависимость полоцкого князя.
Нельзя не обратить внимания и на то, что держание Витебска Давыдом было делом не его личным; это дело было всей Смоленской земли, всех Ростиславичей, которые при первой надобности шли на поддержку Всеслава и Давыда. Действительно, Витебск, как уже мы не раз указывали, занимал весьма видное положение при великом водном пути, он давал возможность смоленским князьям производить, в случае надобности, экономически репрессалии на Новгород, так же, как мы видели, служивший предметом стремлений Ростислава и его сыновей.
Вследствие сильной поддержки, оказанной Всеславичам, смоленское влияние в Полоцке делается преобладающим, но это влияние было таково, что Полоцк находился в более или менее подчиненном отношении к Смоленску. Так, мы видим полочан в походах князей Смоленских за Святослава Ростиславича на Новгород.
Союз со Смоленском и поддержка, оказываемая ему со стороны Полоцка, вовлекает последнего в борьбу с Новгородом. Едва только новгородцы успели на время освободиться от смоленских Ростиславичей, как под предводительством князя своего Романа Мстиславича, сына Мстислава Изяславича, предприняли поход на полоцкие владения, часть которых успели опустошить без сопротивления. Оттуда они напали на Торопецкую волость. Полочане сами не могли вступить в борьбу с сильным северным княжеством. Да в этом для них не было и необходимости, так как в этот самый период шла борьба Ростиславичей с Новгородом в союзе с Андреем Суздальским. Поэтому полоцкие Васильковичи, раз соединив свои интересы с интересами своих покровителей, являются в общем походе Ростиславичей и Андрея на Новгород, кончившемся, как известно, неудачей.
Летопись упоминает о том, что полоцкие князья, по приказанию Андрея, ходили в 1174 году на Ростиславичей под Вышгород, однако это обстоятельство не разорвало установившихся между обеими линиями отношений, хотя, быть может, в названном походе и участвовали Васильковичи. Интересно известие наших летописей, что Ярополк Ростиславич Владимирский, вознамерившись жениться на дочери Всеслава, «послав к Смоленску поя за ся». Таким образом, дочь Всеслава жила в Витебске у князей Смоленских. Это обстоятельство, кроме указания на существующие отношения, намекает и на то, что дочь Всеслава удерживалась в Смоленске, быть может, с целью держать в большей зависимости князя Полоцкого.
Заступничество смоленского князя предотвратило беду, грозившую Полоцку со стороны Новгорода. Когда в последнем начал княжить Мстислав Ростиславич и воодушевление народное сильно поднялось при первых успехах граждан под предводительством этого князя, новгородцы решили отомстить своему соседу за постоянную помощь, оказываемую его врагам.
В самом деле, Полоцк не только своим участием в походе с Ростиславичами на Новгород мог приносить последнему вред, но едва ли не более был опасен для него своим участием в коалициях, составляемых князьями Суздальскими и Смоленскими, о чем уже была речь. Подрыв в торговле, прекращение ввоза хлеба и прочего со стороны Полоцка не менее гибельно действовали на состояние Новгорода. Естественно, что жители последнего стремились при всяком удобном случае отомстить соседу; на одну из таких попыток мы уже указали.
Теперь настало, по-видимому, для новгородцев наиболее удобное время. Князь Мстислав Ростиславич был известен всей Руси своею храбростью и своим стоянием за неправды и обиды. Мстислав больше дорожил интересами своих граждан, на стороне которых была правда, чем интересами своих братьев, защищавших Полоцк. Вот почему он предпринимает этот поход. Предлог к нему, указываемый летописями, что будто бы Мстислав отправился на Всеслава за то, что дед последнего, знаменитый чародей, когда-то ограбил Новгород, — конечно, не имеет основания и, вероятно, новгородцы только вспомнили об этой обиде под влиянием последних событий; быть может, такое объяснение было пущено в ход еще и потому, чтобы воодушевить чернь и, с другой стороны, замаскировать истинную экономическую причину похода от Ростиславичей.
Но едва только Мстислав дошел до Лук, как брат его Роман, услышав о походе, немедленно послал к Всеславу в помощь сына своего Мстислава, а сам послал сказать брату: «обиды тебе нет, но если хочешь идти на его (Всеслава), то прежде пойди на меня». Предлог войны, выставленный новгородцами, был, конечно, не убедителен для Романа, понимавшего сущность дела. Новгородцы увидели, что спорить им трудно при такой энергической защите, и отступили (1178 год). Таким образом полочане избавлялись от неравной борьбы.
Мы уже указывали, что в Полоцкой земле происходила борьба представителей трех семей: Васильковичей, Глебовичей и Борисовича Рогволода. В начале борьбы смоленские князья, как мы видели, поддерживали Рогволода, но затем Всеслава. Как тогда разрыв смоленского князя с Рогволодом произошел по каким-то внутренним причинам, о которых летопись умалчивает, так теперь произошел разрыв Всеслава с Давыдом, а последний тесно соединяется с князем Друцким Глебом Рогволодовичем. Истинную причину трудно указать; быть может, сам Всеслав, утвердившись с братьями в своих уделах, стал тяготиться большою зависимостью от Смоленска. Во всяком случае, причина разлада скорее могла происходить от него, так как Давыду было невыгодно менять свое влияние над Полоцком и другими двумя уделами Васильковичей, Логожском и Изяславлем, на небольшой удел Рогволода, потерявшего притом влияние в самом Полоцке.
Как бы то ни было, но в 1180 году началась у Давыда и Всеволода Юрьевича борьба с князьями Черниговскими, старшими из которых были Всеволод и Святослав; о причинах вражды Ольговичей с Давыдом мы уже говорили. Первые, минуя собственно смоленские земли, решились напасть на Друцк, очевидно, рассчитывая нанести удар Давыду с более слабой стороны. Сначала туда двинулись Ярослав Всеволодович и Игорь Святославич с отрядом половцев. Святослав в это время находился в Новгороде и готовил северное ополчение. Но он предварительно заключил союз с разными полоцкими удельными князьями, из которых главными союзниками являются Васильковичи, Всеслав с полочанами, Брячислав с витеблянами, Всеслав Микулич с логожанами; кроме того, сын Владимира Андрей, племянник его Изяслав и Василько Брячиславич. Все они, соединившись, прошли мимо Друцка к северу, чтобы соединиться со Святославом. Таким образом, мы видим, что почти все полоцкие князья, прежние союзники и даже подручники Давыда теперь соединились против него.
Давыд со своим полком быстро двинулся к Друцку и занял его. Здесь в это время уже княжил сын Рогволода Глеб. Давыд хотел немедленно сразиться с Ярославом и Игорем, пока они не успели соединиться со Святославом и полоцкими князьями. Но Ярослав и Игорь уклонились от сражения, выбрали возвышенное место на берегу Друти, стали там; Давыд стал на противоположном берегу, но действовал нерешительно. Дело пока ограничивалось незначительными схватками и перестрелкою через Друть. В этом прошла неделя. Тогда явился Святослав с новгородским ополчением и союзниками, начал гатить Друть с тем, чтобы напасть на Давыда. Последний, не дождавшись сражения, не надеясь справиться с более многочисленными противниками, убежал ночью в Смоленск. Однако и союзники не могли воспользоваться бегством защитника Друцка. Святослав сжег передовые укрепления города, но опасаясь нападения Ростиславичей на собственные черниговские владения, двинулся на юг, отпустив новгородцев.