Слово служить в значении ‘работать по найму’ начинает употребляться довольно поздно, вероятно, не ранее XVII века: В 29 день мешковские робята служили в монастыре {…} дано им наиму 2 рубли (1615–1631) [СЛРЯ XI–XVII, 25: 134]. По всей видимости, это значение развилось благодаря употреблению слова служить в значении ‘прислуживать’, при котором не предполагаются какие бы то ни было экономические отношения. В таком значении слово служить регулярно употребляется в евангельских контекстах как в славянской версии, так и в русской. Например, в евангельском повествовании о вечери в Вифании (Ин 12.2) сотвориша же ему вечерю ту, и Марфа служаше слово служить используется и в Остромировом евангелие, и в Елизаветинском тексте, и в Синодальном русском переводе. Это значение слова служить, вероятно, является одним из самых ранних (СЛРЯ XI–XVII выделяет его как первое).
В тех контекстах, где речь идет о работе по найму наряду со служить (служба) может встречаться и работать (работа):
Которому крестьянину в своем уезде работою кормитца позволяетца, с письменными отпусками за руками помещиков своих: а в небытность помещика за руками прикащиков их, и приходского священника, токмо с такими отпусками в другие уезды, и больше тритцати верст от двора неходить, и ни кому их в работу не принимать: а кто примет, и держать будет больше тритцати верст, тот равно как за беглого штрафован будет (1724) («Плакат о зборе подушном и протчем» [Российское законодательство IV: 208]);
А которым крестьяном нужда будет итти для прокормления работою в другой уезд, и в таких пропускных писмах, что он отпущен в другои уезд, писать имянно… (1724) [Там же: 209].
По всей видимости, употребление здесь слова работа связано с тем, что речь идет о крестьянском труде, по отношению к которому, как правило, употребляется слово работа и работать.
На отсутствие четкой границы между словами работа и служба (в значении ‘работа / служба по найму’) указывает и басня Дмитриева «Желанья», где рассказывается о домовых, которые «живут между людей, неся различны службы, без всякой платы, лишь из дружбы» (1797) [Дмитриев 1967: 220]. Вообще плата – это то, что получают за работу, в то время как за службу полагается жалование, вознаграждение, награда, но никак не плата.
В результате того, что слово служба прочно ассоциируется с трудовой деятельностью, при которой работодателем является государство, в ситуациях, когда работодателем является конкретный человек, слово служба постепенно употребляться перестало, и на смену ему пришло слово работа. Если в текстах XIX века нормальным является словоупотребление она служит няней, то в конце XX в. – она работает няней. При этом слово прислуга, активно употреблявшееся еще до войны 1941–45 гг., вытесняется словом домработница, которое не фиксируется не только в лексикографических пособиях XIX века, но даже и в Большом академическом словаре.
В XX веке на эволюцию значения слов служба / служить (в контекстах, где речь идет о наемном труде) оказало влияние свойственная советской эпохе характеристика социального происхождения (из семьи рабочих, из семьи служащих и т. д.). В противопоставлении слов работа и служба актуальным становится противопоставление физического и умственного труда.
Если в древнейших текстах слово промысел фиксируется в значении ‘замысел’, ‘забота’, то в XVI–XVII вв. в текстах светского содержания актуальным становится значение ‘дело, занятие’, а само слово промысел включается в систему наименований трудовой деятельности.
Слово промысел как указывающее на деятельность человека, дающую средства к существованию, теснейшим образом связано с жизнью городского сословия. Ведь если, в самом общем виде, дворянин трудится на государство (в лице царя), крестьянин – на помещика, то горожанин ни от кого не получает ни жалованья, ни платы. Он получает доход от своего индивидуального занятия, от своего промысла. Конечно, горожанин платит налоги и тем самым участвует в государственной жизни, но обязанностей и ограничений в его жизни меньше. Горожанин промышляет торгом, рукоделием, ремеслом. В дальнейшем с развитием профессий (а они развиваются именно в городской среде) слово промысел становится универсальным наименованием специализированного труда, фактически синонимом слова профессия (он промыслом сапожник, его промысел – уроки и т. д.). Постепенно (в связи с распространением слова промышленность) слово промысел перестает употребляться в значении ‘крупное производство’, сохраняя значения ‘индивидуальное производство’, ‘добыча зверя и рыбы’
Слово промысел встречается уже в древнейших славянских переводных текстах. Словарь старославянского языка выделяет у этого слова два значения: ‘умысел’ ‘провидение’ (лежашту же ему на многы дни промысломъ Божиемъ не оставьяюштиимъ и по съмрьти святааго его тела) и ‘забота’ (благодарьстви Бога творяштааго промыслы многы о рабехъ своихъ πρόνοια sollicitudinem) [99].
Насколько можно судить по материалам картотеки СЛРЯ XI–XVII вв., в текстах разных типов слово промысел употребляется в разных значениях. Несколько упрощая ситуацию, отметим, что промысел как ‘мысль’ встречается в текстах, содержание которых связано с церковной культурой, а промысел как ‘дело’ – в деловых, юридических и других текстах светского содержания. Значение ‘божественный промысел’, ‘провидение’ является наиболее частотным (хотя и не единственным) в древнерусских текстах XI–XVII вв. церковного содержания:
Да якоже братия отъ сего разумеемъ, яко ничьсо же бестроя ни бес промысла божия не бываетъ на земли (1076) ([Изборник 1076]. Цит. по: [СЛРЯ XI–XVII, 20: 171]);
Несмотря на то, что в XVII–XVIII вв. более актуальным и часто встречающимся у слова промысел становится значение ‘дело, занятие’ (что связано с увеличением в количественном отношении текстов светского содержания), значение ‘провидение’ по-прежнему остается одним из основных: Яко не звездным обхождением, но Божием промыслом человеческое житие строится (XVII в.) [100].
С понятием промысел (‘божественный замысел’, ‘план мироздания’) в современном русском церковном языке связано слово икономия (οικονομία), а в русском философском языке – слово идея [101].
Хотя в контекстах, связанных с церковной жизнью, слово промысел в значении ‘божественный замысел’ активно употребляется и сегодня: На этом пороге люди обнаруживают, каждый в меру своей способности и глубины духа, Божью волю и Божий Промысел (1987) [102].
На основании СЛРЯ XI–XVII и его картотеки можно выделить три значения слова промысел, связанных с общим значением ‘мысль, замысел человека’:
– ‘замысел’ ‘намерение, решение’: Любы ли тебе те дела и что о тех делех твой промысл [СЛРЯ XI–XVII, 20: 171];
– ‘воля, желание’: Выбрали те судьи меня Петрушку к Соли Вычегоцкой к твоему государеву таможенному и их кабацкому збору въ целовалники своим заговором по кручине, не по промыслу моему и не по очереде моей (1626) [Там же];
– ‘помышление о чьих-либо интересах’, ‘забота, попечение’: Святый апостол Павел глаголет: аще кто о своих и присных в вере не промышляет, сей убо веры отвергся есть и невернаго горши. А ты, пастырю, вместо попечения и промысла, прислал грамоту в Пустоозерский острог… не исповедать нас, ни причащать (1668) [Там же].
Если в современном русском языке слово промысел сохранило значение ‘Божий замысел’ ‘провидение’, то контексты, где субъектом прт глаголе промыслити (промышляти) является не Бог, а человек, перестали быть употребительными. Однако в XVIII в. значение ‘замысел человека’ продолжало оставаться актуальным. Более того, в ряде случаев слово промысел в значении ‘замысел человека’ вытесняло промысел в значении ‘замысел Божий’.
В XVIII веке появляется значительное количество текстов, в которых земной владыка – царь уподобляется Небесному владыке – Богу [Живов, Успенский 1987]. В чин «Последование в неделю Православия», который был составлен в 1766 году, было включено анафематствование помышляющим, яко православные государи возводятся на престолы не по особому о них Божьему благоволению [Успенский 1998: 25; Никольский 1879, 49–50; ср. там же: 263]. Примерно в то же время возникают контексты, где царь наделяется некоторыми свойствами, присущими только Богу, в частности, к нему начинают применяться эпитеты, которые уместно использовать лишь по отношению к Богу. Наиболее ярким является наименование царя христом. Оправдывая такую барочную игру словами, Феофан Прокопович подчеркивал, что в греческом это слово значит ‘помазанник’ [Живов, Успенский 1987: 77]. Примеров такого наименования можно привести очень много. Так, например, в 1743 году иеромонах Симон Тодорский в Слове на рождение великого князя Петра Федоровича говорил: «… Христос, сиесть помазанец на всероссийский престол не приходит от колена инаго, токмо от семене Давида российскаго Петра Перваго» (цит. по [Живов, Успенский 1987: 81]). Словосочетание земной бог приобрело широкое распространение, поэтому слово