Де Голль, по мнению коммунистов, не просто «совершает агрессию против Республики», но, как заявил на Х съезде ФКП ее генеральный секретарь М. Торез, «затевает игру, столь любимую крупной буржуазией, …которая чуть не стоила жизни нашей стране»[576]. И это – связь РПФ с крупной буржуазией – стало еще одним упреком со стороны ФКП в адрес голлистского Объединения.
Кто же такие голлисты, задается вопросом Humanité и тут же на него отвечает: «это заговорщики, подставные лица и те, кто находится в тени, дергая за веревочки и управляя основной партийной массой»[577]. Первые «рекрутируются среди темных личностей, обожающих деньги и презирающих труд». Вторые – ближайшие официальные соратники де Голля – Капитан, Сустель, Палевский, Мальро и др., которые, как кажется, и управляют РПФ. Но это – ошибка: «они только выполняют поручения… Их хозяева дергают за веревочки, они в тени, за кулисами… Они хотят спасти свои привилегии, которым может угрожать прогресс демократии». За голлистской «лигой мятежников», продолжает свое объяснение Humanité, «стоят Шнейдеры и де Вандели», а все «великие выступления» де Голля являются «ширмой, за которой гримасничают тресты, обладающие крупными состояниями; они пытаются защитить их, так как боятся народа»[578]. В главных лозунгах РПФ коммунисты увидели «откровенные чаянья реакции и ненависть к демократии. Это бесстыдное желание экономической олигархии саботировать возрождение страны, упорно стремясь к ее разделу, только чтобы это возрождение не стало заслугой демократии»[579].
Реакция во главе с де Голлем, по мнению ФКП, может твердо рассчитывать на американскую помощь, ибо голлисты «очень благосклонно отнеслись к тезисам Трумэна о разделе мира на два враждебных блока, …они даже не скрывают обеспеченной им иностранной поддержки»[580]. В статье «К порядку» от 19 апреля Humanité пишет, что положительные отклики буржуазной прессы на учреждение РПФ и «апологетика западного блока» взаимосвязаны: «кричат “Де Голля к власти!” – и тут же ищут американской поддержки, чтобы добиться этого». И далее:
«Ненасытная жажда личной власти возвращает к жизни бывшего председателя правительства и заставляет его беззастенчиво устремлять свои взоры на Трумэна. Каждый новый день все отчетливее демонстрирует антиреспубликанскую и антинациональную сущность деятельности РПФ»[581].
Большое возмущение коммунистов вызывало и голлистское видение путей разрешения социальных противоречий в обществе. Идея «ассоциации труда и капитала», базирующаяся на принципах классового сотрудничества, была воспринята крайне негативно ФКП. В первых же откликах на речь де Голля 7 апреля об образовании РПФ Humanité отметила, что позиция генерала в социальном вопросе напоминает «предложения» Петена военного времени по созданию корпоративной системы на производстве[582]. Лидер ФКП Ж. Дюкло назвал «ассоциацию» «своего рода приманкой, при помощи которой деголлевский режим рассчитывает одурачить трудящихся, внушить им, будто классовая борьба не является более объективно существующим явлением экономической, социальной и политической жизни, и вовлечь профсоюзы в политику классового сотрудничества»[583].
Противостоять «нарастанию социальной и политической реакции», по мысли коммунистов, могло только «объединение рабочих и республиканских сил»[584]. Коммунист А. Каррель на страницах Humanité напоминал «мятежникам, что у демократических партий существуют старые традиции защиты Республики», и призвал «организовать во всех городах и на всех заводах комитеты бдительности, включающие в себя коммунистов, социалистов и всех демократов»[585]. По словам Карреля, «шайке субъектов, собравшихся вокруг одного человека, французы предпочитают объединение вокруг идеала, который для республиканцев может быть воплощен только в таких понятиях, как Республика и Франция».
Наконец, последнее, что вызывало негодование французской коммунистической прессы в связи с учреждением РПФ, это известное утверждение де Голля: «в 1940 г. все партии доказали свою полную несостоятельность»[586]. Humanité совершенно справедливо напоминала, что первой к борьбе с оккупантами от имени ЦК ФКП призвали Ж.
Дюкло и М. Торез; де Голль же «представлял дело так, будто у него не было “конкурентов”». Коммунисты приводили различные примеры героического участия в Сопротивлении представителей своей партии, деятельности Французских внутренних сил, возглавляемых компартией, чья активность «тормозилась приказами из Лондона» [т. е. де Голлем – Н.Н.][587]. Первые шаги РПФ Humanité расценила как «борьбу голлистов против внутреннего Сопротивления, а поведение де Голля как «целиком антиреспубликанское», ведущее к расколу движения Сопротивления[588]. Коммунисты не ошибались, когда писали о расколе среди бывших союзников, который будет окончательно завершен буквально через две недели изгнанием министров-коммунистов из «тройственной коалиции».
Первые отклики коммунистов на учреждение РПФ, как свидетельствует коммунистическая пресса, были вполне ожидаемыми и никого не удивили во Франции. ФКП не только осуждала сам факт появления «новой мятежной лиги», «еще одной партии крупного капитала», но и защищала основы Четвертой республики, буржуазной по своей сути, но демократической, с точки зрения коммунистов, по составу правительственного кабинета и декларируемой им программе послевоенных преобразований.
В мае 1947 г. ситуация резко изменилась: ФКП перешла в оппозицию к режиму Четвертой республики, сделав его предметом своей постоянной критики. Но и сама коммунистическая партия, в свою очередь, превратилась в объект нападок со стороны правительственных группировок и РПФ, активно включившихся в антикоммунистическую и антисоветскую кампанию, которая развернулась в западном мире. И если в апреле 1947 г. только де Голля и РПФ коммунисты могли упрекнуть в «реакционных лозунгах и атаках против нашей [ФКП – Н.Н.] партии, против рабочего класса и Республики»[589], то теперь они вынуждены были защищаться от направленных в их адрес «по всему фронту» обвинений – в «тоталитаризме», «рабской зависимости от Советов» и «полной потере своего политического лица»[590].
Это ни в коей мере не ослабило борьбу ФКП против голлистской РПФ, «партии банкиров и вишистов», и против де Голля, которого Humanité продолжала называть «надеждой 200 семей»[591].
Противостояние двух влиятельных оппозиционных группировок расшатывало и без того хрупкое здание Четвертой республики, но вместе с тем позволяло правительственным партиям «по очереди» давать отпор то одной, то другой критиковавшей их организации.
Распад РПФ в середине 50-х годов был встречен коммунистами с мстительным удовольствием. Они тогда вряд ли могли предположить, что буквально через несколько лет голлистские идеи пробьют себе дорогу, а голлизм как идеология и политика будет поднят на государственный уровень.
Natalia NaoumovaLe RPF vu par L’urss[592]
Fondé par le général de Gaulle en 1947 le Rassemblement du Peuple français était une organisation politique insolite. Ses fondateurs – le général de Gaulle et ses compagnons – ne l’ont pas nommé parti, mais rassemblement, au-dessus des partis et des classes, pour l’union de la nation et «la grandeur de la France». L’objectif principal du Rassemblement a été proclamé par de Gaulle le 7 avril 1947 à Strasbourg: «Diriger les efforts de tous les Français de toutes convictions et opinions politiques sur le bien-être général et la réforme profonde de l’État»[593]. Les gaullistes voulaient supprimer la Constitution de 1946, instaurer un «pouvoir fort» de type présidentiel et réaliser des réformes économiques et sociales dans «les intérêts de tous les Français»[594]. Aussitôt institué, le Rassemblement comptait presque un million d’adhérents. Il est devenu le plus puissant et le plus nombreux rassemblement politique de la France, une force d’opposition influente, avec son mot d’ordre de lutte contre le «régime des partis» de la IVeRépublique et en même temps contre toute activité du Parti communiste français que le RPF attaquait furieusement.
La particularité des exigences et des actions politiques du RPF, le caractère autoritaire de sa direction, la personnalité charismatique de De Gaulle qui appelait à l’abolition du régime de la IVeRépublique d’un côté, et l’aggravation de la situation internationale (début de la guerre froide, scission du monde en deux blocs) de l’autre, ont laissé leur empreinte sur les appréciations du RPF dans la presse et l’historiographie soviétiques de l’époque.
La toute première appréciation du RPF a vu le jour dans la presse officielle soviétique, le 17 avril 1947, dix jours après la déclaration de De Gaulle fondant le nouveau Rassemblement. C’est la